К приходу весны Ярви почти совсем одичал и теперь мало напоминал домашнего питомца. Его густая, некогда лоснящаяся шерсть теперь напоминала ежиные колючки, а бока впали настолько, что казалось, будто ребра вот-вот пролезут наружу сквозь кожу.
Ярви больше не лаял; он выл, задирая вверх облезлую морду, выгибая дугой похожий на пилу позвоночник. Глаза его хищно горели, с клыков капала слюна. Жившие по соседству собаки остерегались Ярви и пробегали мимо него, опустив морды и поджав хвосты. Они не видели в Ярви своего сородича, он был больше похож на существо из ночных кошмаров, чем на пса.
Однажды, отыскивая мышей и крыс под упавшим забором, Ярви услышал то, чего не слышал уже очень давно - шум машины и человеческие голоса. Оставив свое занятие, Ярви обернулся и увидел трех человек с ружьями, идущих по насту к нему навстречу. Заметив Ярви, люди вдруг остановились и о чем-то негромко заговорили.
- Ну и тварь, - сказал один, проверяя патроны в ружье. - Какой тощий волчара. Наверное, всю зиму ничего не жрал. Спорим, я завалю его с одного выстрела?
- Ты завалишь, как же, - ответил другой, вскидывая свое оружие. - Промажешь, как обычно. Только разозлишь эту паскудину. Тут надо всем вместе жахнуть, чтоб наверняка.
- Согласен, - поддержал другой. - Давайте саданем по нему вместе, вот потеха будет. Ну че, мужики? Готовы?
Чуйка подсказала Ярви, что нужно бежать, бежать быстро и без оглядки. Он рванулся вперед, перелетел через забор и, что было духу, побежал в лес, оставляя ставшую родной деревню. Вслед ему понеслись выстрелы; крупные пули со свистом врезались в деревья, каким-то чудом минуя Ярви.
- Уйдет, уйдет, - неслось вслед убегающему псу, и снова гремели залпы, и свинец дробил молодые деревья. - Вот же везучий черт!
Когда Ярви уже почти достиг глубокого оврага и намеревался забиться в прорытую кем-то нору, одна из пуль все же достала его и впилась в ногу. Ярви заскулил и кубарем скатился вниз, оставляя на снегу красные пятна. Загребая лапами твердый наст, он прополз на брюхе через весь овраг и полез наверх по склону, из последних сил пытаясь уйти от своих преследователей. Один из охотников с улыбкой наблюдал, как Ярви корчится от боли, поджимая под себя простреленную лапу.
- Добей его, - сказал подошедший к охотнику товарищ. - Я бы сам добил, да у меня патроны кончились. Ну, добей, чего ждешь?
Подстреливший Ярви охотник качнул головой и смачно сплюнул в снег.
- Еще чего, сам издохнет. Пошли к машине, я замерз.
Он еще раз взглянул на ползущего по склону Ярви и пронзительно свистнул ему в след. Ярви еще сильнее заработал лапами и, наконец, одолел подъем. Когда охотники ушли, Ярви облизал кровоточащую рану, залез под вывороченную сосну и уснул.
С рассветом для Ярви вновь начался трудный путь. Он шел сквозь тайгу неизвестно куда и зачем на своих трех лапах, продираясь сквозь кусты и рыхлый снег. В глазах у Ярви стояла мутная пелена, во рту чувствовался привкус крови, а в искалеченной ноге занозой горела пуля.
Метры складывались в километры, лес сменялся просекой, а Ярви все трусил и трусил вперед, чувствуя, как по пятам за ним идет смерть. Сколько он еще продержится, прежде чем упадет в снег и уснет навсегда, как его хозяин? Этого Ярви не знал.
Но пока были силы, он передвигал здоровые лапы и скалил окровавленные зубы, насмехаясь над своей костлявой преследовательницей. Теперь Ярви был больше, чем просто собакой. Первобытные инстинкты натягивали его жилы в тонкие струны, и жизнь, угасающая, но все еще теплящаяся в слабом теле Ярве гнала его вперед.
К вечеру Ярви добрался до большого, покрытого льдом озера. Оно было чем-то похоже на то, которое они переезжали на машине с хозяином. У берега уже появились закраины, и черная вода хлынула на лапы Ярви, когда он ступил на лед. Ярви сделал шаг, другой и снова услышал человеческие голоса. Где-то далеко, на самой середине, маячили силуэты рыбаков. Один ходил и сверлил лунки, другой сидел на ящике и тряс удочкой. Ярви немного помедлил, тряхнул головой и гавкнул. Это случилось впервые с того самого дня, когда он потерял своего друга.
Силы окончательно оставили Ярви, и он лег на снег. Слабым, прерывистым лаем, похожим на плач он звал тех, кто маячил впереди, чтобы хотя бы в последние минуты жизни не оставаться одному, лишь бы не одному. Нужно было, чтобы кто-нибудь в последний раз провел рукой по его холке, потрепал за ухом, задел пальцем обмороженный нос. Это было очень важно.
- Кажется, это оттуда, - донесся до Ярви мягкий женский голос. - Идем, пап! Вон, там!
Ярви увидел, как двое людей идут к нему сквозь сумерки, как они бегут по рыхлому льду, рискуя оступиться или попасть в полынью. Через мгновение чьи-то сильные руки осторожно подхватили Ярви, и он учуял давно забытый запах. Запах рыбы, запах хлеба и лука. Запах дома. Разлепив веки, Ярви увидел заросшее бородой лицо и добрые, слезящиеся глаза. И еще одно лицо, молодое, румяное и красивое, с большими темными глазами, глядевшими из-под меховой шапки.
- Держись, дружок, - сказал бородатый человек, бережно неся Ярви к другому берегу. - Сейчас мы тебя подлатаем. Ну дочка, вот и работа по твоему профилю. Сдюжишь?
- Постараюсь, - ответила девушка в меховой шапке. - Но надо торопиться.
Когда Ярви донесли до машины и уложили в фургоне на мягкую лежанку, он уже был без сознания. Девушка достала из небольшой сумки медицинские инструменты и, нащупав в ноге пса пулю, вытащила ее наружу. Ярви лишь негромко взвизгнул в своем забытьи и затих.
- Молодец, Полина, - сказал бородач, выбросив пулю наружу, в снег. - Теперь нужно отвести его домой. Вот тебе и рыбалка...
Девушка устало улыбнулась и погладила пса.
- А дальше что с ним делать? - спросила она?
Бородач пожал плечами.
- Оставим себе.
- А как назовем?
Бородач на мгновение нахмурился и запустил пальцы в бороду.
- Ярви... Да, можно и так. Ярви. Нашли же на озере.
Девушка рассмеялась.
- Ну, Ярви так Ярви. Пусть так.
Через несколько минут машина двинулась через лес, унося Ярви к новой жизни.
***
Ярви снилось, будто в него снова стреляют. Он дрыгнул лапами, взвизгнул и вскочил. Старый вепс отложил ружье и пригладил обветренной рукой взъерошенную шерсть пса.
- Ну чего ты, бродяга? - спросил он, доставая из кармана обломок печенья. - Снова снятся кошмары?
Ярви слизнул печенье и опустил морду.
- Ну ничего, скоро прекратятся все твои кошмары, Ярви, - нараспев сказал Григорий, поднимаясь с разогретого солнцем крыльца. - Скоро пойдем на охоту, там так набегаешься, что будешь спать совсем без снов.
Ярви вильнул хвостом и проводил взглядом ушедшего в дом хозяина. Потом посмотрел на клонившееся к закату солнце и зажмурил глаза. Где-то там, за бескрайней тайгой был город, была старая заброшенная деревня, было огромное озеро, где он встретил хозяина и его дочь. Ярви зевнул и втянул носом свежий весенний воздух. Он пах приятно: сырой землей, прелыми листьями, первыми цветами. И домом.
---
Автор рассказа: Антон Марков