Третий минский Рождественский форум проходил в столице Белоруссии во второй половине декабря: ровно три года минуло с тех пор, как обновлённый в результате реконструкции Большой театр оперы и балета Белоруссии распахнул для публики свои двери, и в третий раз красавец-театр устраивает «смотр оперных рядов» в канун католического Рождества.
Число три – магическое для третьего форума: три новации появилось в нём по сравнению с двумя первыми фестивалями. Впервые прозвучала национальная белорусская опера – о необходимости такого шага говорили на предыдущих оперных слётах многие. Впервые на форум, да и вообще в Минск после долгого перерыва пожаловали гости из дальнего зарубежья – до того свои спектакли здесь играли лишь российские и прибалтийские коллективы. Впервые в рамках форума проводился международный конкурс исполнителей итальянской оперы «Competizione dell’ Opera»: за свою почти двадцатилетнюю историю конкурс лишь второй раз покинул пределы Германии, где он родился и до сих пор бытовал, - в 2011 году его принимал Большой театр России, в 2012 – Большой театр Белоруссии.
Начнём с последнего. В этот раз жюри конкурса было ещё более представительно, чем год назад в Москве. В него вошли оперные певцы из России, Украины, Белоруссии, Грузии, Италии и Австрии, директора театров, менеджеры и импресарио из Польши, Украины, Англии, России, Болгарии, Эстонии, Германии, Узбекистана и Латвии. Основные прослушивания проходили в Камерном зале театра имени Л. П. Александровской, а торжественный гала-концерт победителей, разумеется, на большой сцене. Обладателем первой премии стал баритон Рахим Мирзакамалов из Узбекистана, солист Большого театра Узбекистана имени Алишера Навои. Второй премии удостоена Дарья Князева (сопрано) - солистка Национальной оперы Украины имени Т. Г. Шевченко. Третью премию конкурса завоевала Аюна Базаргуруева (сопрано) - солистка Бурятского государственного академического театра оперы и балета имени Г. Ц. Цыдынжапова. В целом участники продемонстрировали неплохой уровень и искренний интерес к итальянской музыке – безусловно, базовой для академического вокала.
Два спектакля традиционного репертуара Белорусской Оперы были вынесены на публику – это классические постановки русских опер «Евгений Онегин» и «Князь Игорь». Спектакли формально не новы, но находятся в прекрасном состоянии. «Евгений Онегин» - постановка Валерия Шишова 1986 года радикально обновлена в июне 2012 года: Александр Прохоренко сделал новую сценическую версию хрестоматийного спектакля. На форуме в «Онегине» пели петербугские певцы, солисты Академии молодых певцов Мариинского театра – Мария Баянкина (Татьяна), Андрей Бондаренко (Онегин), Дмитрий Воропаев (Ленский), Юлия Маточкина (Ольга), за дирижёрским пультом стоял «белорус из Петербурга» Михаил Синькевич. «Князь Игорь» - работа Юрия Александрова 1996 года, которую сам же маэстро обновил в ноябре 2012 года. Вокальное наполнение этого спектакля было московским – солисты Большого театра Светлана Шилова (Кончаковна), Юрий Нечаев (Игорь) и Михаил Казаков (Кончак) исполнили свои партии вместе с белорусскими певцами под управлением московского дирижёра Павла Сорокина. Оба русских спектакля вернули зрителя в мир традиционной оперы, где всё предельно узнаваемо и понятно, а их музыкальное наполнение оказалось на достойном уровне.
Безусловно, центральными событиями минского форума, вызвавшими наибольший интерес в столице Белоруссии, стали премьера национальной оперы «Седая легенда», которой форум открывался, и гастрольный «Зигфрид» - спектакль Софийской народной оперы.
Есть такая опера!
Оперные произведения на территории современной Белоруссии стали регулярно звучать с середины 18 века в частных театрах крупных польских и литовских магнатов. Особое место здесь по праву принадлежит Несвижскому театру Радзивиллов: подобно графам Шереметевым в Москве этому богатому и влиятельному роду Речи Посполитой было по силам содержать достаточно крупную труппу домашнего театра, где ставились драматические, оперные и балетные спектакли. В Несвиже была поставлена и первая оригинальная опера «Агатка» Д. Голанда, специально написанная для театра Радзивиллов и исполнявшаяся во время посещения белорусских земель последним польско-литовским королем Станиславом Августом Понятовским. Идея создания собственно Белорусской Оперы возникла в конце 1920-х годов, когда активно шло формирование всего комплекса институтов белорусской государственности и белорусского национального самосознания. 25 мая 1933 года оперой «Кармен» было заявлено о рождении нового музыкального театра, а в 1939 году оперой Е. Тикоцкого «Михась Подгорный» было открыто здание театра на Троицкой горе, выдержанное в эстетике тех лет – строгие цилиндрические формы чем-то напоминают силуэты несостоявшегося Дворца Советов в Москве, а в просторных беломраморных фойе угадывается стиль первых станций московского метрополитена. В полную силу деятельность театра развернулась в послевоенные годы, когда он по праву занял место одного из ведущих музыкальных центров СССР. Естественным образом театр сыграл роль в создании белорусской национальной оперы. И хотя ни одна из них не стала шлягером, музыкальным событием мирового масштаба и не перешагнула границ республики, сам факт рождения самобытного направления в оперном жанре - большая заслуга Минской Оперы.
Относительная скромность белорусского национального репертуара, тем не менее, не даёт право говорить, что достойных образцов нет вовсе. Опера Дмитрий Смольского «Седая легенда» по одноимённой повести классика белорусской литературы Владимира Короткевича – яркое тому доказательство. Музыкальный язык произведения развивает лучшие классические традиции оперной литературы – он полон романтического пафоса и богат мелодическими находками, что делает его доступным и увлекательным как для солистов-вокалистов, которым есть, что здесь петь, так и для публики. «Седая легенда» написана в 1978 году, и хотя либретто для неё сделал сам Короткевич, в отличие от литературного первоисточника на первый план в опере выходит любовная коллизия, а столь важная в повести тема народного восстания является лишь историческим фоном. «Седая легенда» имела в общем-то счастливую сценическую судьбу, продержавшись в репертуаре Большого театра Белоруссии не один сезон. Однако для премьеры 2012 года композитор Смольский сделал её новую редакцию, существенно отличающуюся от первоначального замысла. Опера ещё в большей степени приобрела очертания позднеромантического опуса, в котором любовные страсти являются сущностной основой музыкальной драматургии. Высокая эклектика – вот, пожалуй, определение, которое наилучшим образом характеризует стиль «Седой легенды», где как в горниле переплавились лучшие страницы классических опер (прежде всего итальянских и русских), но в итоге получилось произведение абсолютно оригинальное.
Постановку осуществил главный режиссёр театра Михаил Панджавидзе. Максимально используя превосходные технологические возможности современной сцены, он создаёт шоу самого высокого класса: динамичное, увлекательное, яркое. Работу Панджавидзе можно уподобить высококлассному голливудскому блокбастеру, где внимание публики захвачено полностью с самого начала и до финальных аккордов. Изобретательные, но ясные и совершенно логичные мизансцены, талантливое пространственное решение спектакля, мастерская работа с большими массами хористов и миманса – всё это работает на то, чтобы публика прониклась и полюбила эту лирико-бытовую драму, разворачивающуюся на богатом историческом фоне. Красивы реалистические в своей основе, но не тяжеловесные, легко модифицирующиеся декорации Александра Костюченко. Изящество и эстетизм костюмов Элеоноры Григорук придают постановке дополнительного блеска. Работа художника по свету Сергея Шевченко и компьютерщиков Елены Ахременко и Павла Суворова вызывает искренний восторг: наложение видеопроекций на сценографию сделано столь искусно, что совершенно нет ощущения пересортицы в использовании визуальных средств, напротив, картинка воспринимается как органичное целое.
Не менее впечатлила и музыкальная составляющая спектакля. Главный дирижёр театра Виктор Плоскина проводит оперу ярко, динамично, он собирает грандиозное оперное полотно воедино, не забывая о лирике, подчёркивает и историко-эпический контекст повествования. Оркестр и хор (Нина Ломанович) звучат убедительно, а местами превосходно, ощущается энтузиазм, с которым музыканты – и играющие, и поющие – относятся к этому материалу.
Белорусская Опера собрала к открытию форума отличный квинтет солистов, способных представить в общем-то малознакомое произведение во всём блеске. Следуя традиции большой романтической оперы, «Седая легенда» требует настоящих драматических голосов, и в целом с этой задачей театр справляется. Героический тенор Романа Муравицкого (здесь приглашенный московский солист звучит именно так) в центральной партии Романа хорошо сочетается с крепким лирическим сопрано Екатерины Головлёвой – возлюбленной главного героя Ирины. С настоящим блеском воплощает образ коварной панны Любки, эдакой белорусской Эболи, международная звезда Оксана Волкова. Шикарен брутальный красавец Станислав Трифонов в партии надменного магната Кизгайлы – его огромный роскошный баритон здесь невероятно уместен. Превосходный актёр Олег Мельников, напротив, вокал несколько как бы скрывает, полностью подчиняя звучание задачам роли швейцарского Наёмника.
В целом встреча с национальной белоруской оперой оказалась и радостной, и неожиданной: очевидные достоинства произведения и то качество, которого смог добиться театр, определённо говорят в пользу того, что перспективы у оперного жанра в Белоруссии, несомненно, имеются.
Предваряя вагнеровский год
Приезд знаменитой Софийской народной оперы в Минск – экстраординарное событие: слишком давно не было в Белоруссии гастролёров из дальнего зарубежья. Интрига гастролей состояла ещё и в том, что коллектив, хорошо известный ранее своими выдающимися интерпретациями итальянского и русского репертуара, решился показать в столице Белоруссии «Зигфрида» - третью часть вагнеровского «Кольца нибелунга». В преддверии вагнеровского года шаг более, чем уместный, тем паче, что в Софии тетралогия поставлена почти полностью: премьера четвёртой части ожидается весной. Но Вагнер в Минске, столице страны, в наибольшей степени пострадавшей от гитлеризма, да ещё и в исполнении не немцев или шведов, а болгар – определённо, это щекотало нервы многим.
Чрезмерно затянутую оперу, каковой является «Зигфрид» - наверно, самая неяркая часть эпического цикла – режиссёр Пламен Карталов решил оживить максимально. Видимо отсюда – постоянная суета и беготня на сцене, в особенности достаётся сцендвижения титульному герою; отсюда – поющий вверх ногами Миме; отсюда – Лесная птичка, подвешенная к верхним колосникам и помимо пения вытворяющая настоящие цирковые кульбиты; отсюда – потуги на «стриптиз» в финале, когда главные герои на заключительных аккордах начинают оголяться. Это те моменты, которые в работе болгар откровенно смущают.
Но есть и то, что понравилось. Прежде всего – общая концепция: сага не обытовлена, не примитивизирована, не помещена в некую, противоречащую сути произведения реальность. Это по-прежнему сказка, фантазийная среда – и это решение оказывается по-настоящему свежим, учитывая то, как вагнеровскую тетралогию принято ставить на мировых сценах последние лет пятьдесят: обязательно с кожаными пальто, плащами и креслами, в каком-нибудь банковском офисе или на помойке мегаполиса. В содружестве со сценографом Николаем Панайотовым режиссёр создаёт очень лаконичный, но яркий, условно космический контекст, в основе которого – простая геометрия: гигантские полукольца, иногда складывающиеся в полноценное кольцо – очевидный символ тетралогии, и угловатая огромная сетка, периодически кольцо обрамляющая, которая то обернётся волшебным лесом, где нашли приют Миме и Зигфрид, то пещерой Фафнера…
Свет и цвет – изменчивые, переливающиеся, немножко неоновые и всегда ирреальные – формируют фантазийную атмосферу этого «Зигфрида». Костюмы в стиле «Звёздных войн» довершают картину: «марсианский» «Зигфрид» определённо повествует о чём-то сверхчеловеческом… Важный лейтмотив спектакля – воспоминание, сон, видение: в самом начале мы видим рождение маленького Зигфрида, скитания Зиглинды, её смерть… Образ давно умершей матери является на сцене ещё не раз, и в итоге материализуется в возлюбленную героя – в разбуженную от волшебного сна деву-воительницу Брунгильду. Простые, даже где-то дидактические решения – но абсолютно уместные и увлекательные для публики.
Ну а что же вагнеровский стандарт музицирования? Более всего этому соответствовал оркестр Софийской оперы под водительством немца Эриха Вехтера: высокопрофессиональная игра без тени брака. Интерпретация маэстро делает ключевыми точками партитуры светлые, лирические страницы: в жёстких, брутальных фрагментах партитуры оркестр как бы несколько уходит в тень, звучит очень экономно, в то время как лирика подана предельно выпукло, ярко. Особенно это удалось прочувствовать в финальном мегадуэте влюблённых Зигфрида и Брунгильды. Великих голосов, подобных легендарным болгарам Гяурову или Димитровой, услышать не довелось. В то же время выносливость Костадина Андреева (Зигфрид) впечатляет, равно как и мощь звучания монгольской певицы Баясгалан Дашням (Брунгильда). Благородство вокализации и абсолютное понимание декламационной стилистики вагнеровского опуса продемонстрировали Красимир Динев (Миме), Николай Петров (Странник), Бисер Георгиев (Альберих), Пётр Бучков (Фафнер), Милена Гюрова (Лесная птичка).
Встреча с «болгарским Вагнером» оказалась весьма любопытной: нетривиальный спектакль в сочетании с взвешенной и достойным музыкальным прочтением из страны, вагнеровскими традициями никогда не блиставшей, явили собой не меньший сюрприз минского форума, чем наличие настоящей жемчужины в белорусском национальном оперном репертуаре.
Музыкальная жизнь, № 1, 2013