Начала я читать рассказ Натальи Полыниной «Последняя жертва», где она рассказывает о пожилых людях, ставших лишними своим детям. У меня есть знакомая семья. Захотелось мне поделиться с вами их историей.
Надежда осталась вдовой рано, лет в тридцать пять. На руках двое парней, одному парнишке восемь лет, другому десять. Как раз такой возраст, когда за ними глаз да глаз. Работа у Нади тяжелая, она штукатур-маляр.
Придет домой без рук, без ног, все болит, поясницу разламывает. Дети есть хотят, на них постирать надо, погладить, с огородом, со скотиной управиться. Годы тяжелые, без своего хозяйства никак не обойтись.
Жалела она мужа. Хоть и пил беспробудно, но ее не обижал, помогал. Не всегда ведь так было. Иногда по три дня трезвехонек ходил. Руки у него были золотые, хоть технику какую починить, хоть по столярке что отремонтировать. Был он добрейшей души человек, отказать в помощи не мог никому. Соответственно, наливали ему всегда.
Замерз он пьяный в логу, как бездомная собака. Как мужик туда попал, одному Богу известно. Идти к этому логу по заснеженному полю километра полтора. Искала его в ту ночь Надежда. Она всегда его пьяного находила и домой приводила. Ругала, конечно, он только улыбался непонятной улыбкой, да прощения просил.
Помучилась Надя с парнями одна. Тяжело. Кумушки местные стали ей жениха подыскивать. Тут, как раз стал на завод приезжать дальнебойщик один. Надо сказать, Надя была женщина справная, тугая такая, грудастая. Глаз быстрый, сама шустрая, одевалась она не богато, но чисто и опрятно. Мальчишки у нее тоже ухоженные, видно, что сытые. Мордочки розовые, ткни иголкой, кровь брызнет.
Этот водитель, назовем его Петром, развелся с женой больше года тому назад. Остался гол, как сокол. Все оставил бывшей жене. Все-таки ей двоих ребят растить в эдакое-то время. Хотя дети были не его.
Баламут он был в молодости знатный. Оставил жену со своей родной дочкой, женился на соседке с двумя девочками. Дом построил. Хороший, добротный, под железной крышей, с резными наличниками.
Жену свою, Ниночку, любил без ума. Алименты родной дочери платил как попало. Ему семью содержать надо, красавице-жене, милашкам-дочкам нужно наряды покупать. Мимо первой жены проходил, не здоровался, дочку не узнавал.
Работал на большой машине, в дальние рейсы ездил, ни от какой командировки не отказывался. Деньги зарабатывал. Только однажды, под Новый год, приехал он раньше на день, удачная вышла поездка. А у него гость гостюет. Бывший муж его второй женушки, Ниночки.
В его бане намылся, напарился, на его диване расселся, главное, в его рубахе и в его тапках. Жена около него сидит, разомлела, прислонилась к его плечу, девочки рядом, стол накрыт. Сидят семейно, ужинают.
Плюнул, да ушел. Мотался по общежитиям, бывало в машине не один раз ночевал. Уже поизносился без женского догляда. Хотелось семьи, тепла женского, борща наваристого, котлет.
Показали ему как-то Надежду. Она почему-то сразу уловила, что говорят про нее. Смутилась, поторопилась купить свои булочки и уйти. Петру женщина шибко понравилась. Хорошая, гладкая.
В этот же вечер к Надежде пришли гости. Не ждала женщина никого, но в душе был трепет какой-то, предчувствие. Она навертела голубцов, ребята их любят, да и где им мяса на котлеты набраться? А в голубцы мясо жирное хорошо идет. Свининка-то своя, не на рынке купленная.
Только сели ужинать, в дверь позвонили. Пришла соседка, Света, с мужем и тот самый мужчина, которого Надя увидела в столовой.
- Здравствуй, соседушка! Не знай, примешь или нет, я гостей к тебе привела. Думаю, давно не сиживали за одним столом, почему бы не зайти?
Надежда растерялась, сняла платок, пригладила без того аккуратную голову, краем глаза глянув в висящее в прихожей зеркало
- Заходите, мы как раз ужинать собрались. Раздевайтесь, проходите на кухню.
Света подтолкнула Петра в спину, мол, ну, давай! Петр протянул Наде пакет с фруктами и конфетами
- Вот, гостинец мальчишкам принес.
- Не надо было, но спасибо. Да, проходите уже, что в дверях толкаться. Ребята, ешьте и идите, смотрите телевизор. Нечего взрослые разговоры слушать!
Петру понравилось, что мальчики не кинулись поедать гостинцы, подождали, когда мать помоет мандарины, сама им даст. Ребята молча поели, сказали «спасибо», взяли по конфете, ушли в детскую и весь вечер их не было ни видно, ни слышно.
Еще мужчине очень понравилось, что Надежда не притронулась к спиртному. Светлана не стала ее даже уговаривать, видимо знала, что соседка не пьет. Обе бывшие жены Петра довольно хорошо выпивали. Сам он мог пригубить за праздничным столом рюмочку, но не более того.
Засиделись порядочно долго. Разговор был обычный, про погоду, про трудную жизнь. Света все намекала, мол трудно человеку одному. Женщине тяжело, мужчине тем более. Петр внимательно огляделся, сходил в туалет, в ванную. Все чисто, аккуратно, понравилось. На кухне порядок, кастрюли сковородки блестят, еда вкусная. Так бы сразу и остался возле этой женщины, в этом уютном доме.
Петр Надежде понравился, видно, что мужчина самостоятельный. Одно смущало, он дважды был женат. По его словам, выходило, обе его жены были гулящие. Как известно, от путевых мужчин, женщины не гуляют.
Решила Надежда не торопиться, подумать, присмотреться. Петр приезжал в поселок дважды в месяц. Появлялся с продуктами, подарками для Нади и для мальчиков. Ребята к нему привыкли, Надя тоже. Но она никак не могла себе представить, как она ляжет в постель с чужим мужчиной.
Произошло все легко и просто. Мальчишки были в лагере. Петр приехал, как обычно, с продуктами. Пройдя по-хозяйски на кухню, выложил их в холодильник.
- Надежда, я приехал насовсем. Нам с тобой не по семнадцать лет, чтобы в любовь играть. Ты мне нравишься, даже очень. Я человек непьющий, не курящий, зарабатывать умею. Ты женщина, прямо скажу, положительная. Давай, мы с тобой сойдемся, будем вместе парней растить.
Все у них сложилось замечательно. Надежда, прожившая всю жизнь с пьяным мужем, каким-то чудом сумевшая родить от него двоих парней, не имела представления, что такое нормальное бабье счастье.
Она полюбила Петра. Раз такое дело, решили расписаться. Оба много работали, держали большое хозяйство, отремонтировали квартиру, накупили мебели. Денег приличную сумму скопили.
Когда время пришло приватизировать квартиру, парни были взрослые, женатые, имели свое жилье. Приватизировали квартиру на двоих. На Петра и Надежду. Петр ничего для парней не жалел, женил обоих, помогал старшему дом строить, младшему гараж.
Старший женился хорошо, а у младшего семейная жизнь сложилась. Что уже там получилось, кто в чужой семье разберется? Только он во всем винил родителей. Оставил квартиру жене, вернулся в отчий дом.
У Нади в доме начался кошмар. Ругань каждый день. Парень не работает нигде, мотается целый день, по хозяйству не помогает. Кому понравится? Петр ему выговаривает. Надежда меж двух огней. От сына ей достается, последним матом он ее материт. Петр ходит недовольный, тоже жене выговаривает.
Заболела Надежда. Сначала просто слабость была, недомогание, в больницу не шла, не хотела мужиков одних оставлять. Когда обратилась, было поздно. Сгорела, как свечка в шестьдесят пять лет. Все деньги супруги копили на сберкнижке жены. Она их завещала сыновьям.
Петр от своей доли наследства отказался в пользу парней, решив, что так будет справедливо. Квартиру в свое время дали их матери, он тут не при чем.
Со старшим сыном отношения нормальные, а младший посылает своего приемного отца, куда подальше. Выгнать не может, ибо Петр прописан в квартире и имеет право жить в ней до самой кончины. Живут вдвоем в двухкомнатной квартире, как кошка с собакой.
Вот о чем я. Нельзя писать дарственные детям. Они для нас самые лучшие, самые дорогие, но о своей старости мы тоже должны подумать. Разве я не права