Дверь Веронике открыл хозяин дома. Петя заметно обрадовался и впустил ее со словами:
- Как хорошо, что вы пришли раньше! Нам срочно нужно уезжать. Жанна! Поторопись! – он суетливо натянул пальто. Голос его жены, визгливый и гневный, эхом доносился откуда-то из глубины квартиры, - Жанна! Хватит уже орать на ребенка! Пора ехать!
🔄Начало истории
- Петр, - обратилась к нему Вероника, стараясь не слушать поток бранных слов, обрушившихся на голову маленькой Лизы, - вам придется искать новую няню. Потому что я ухожу.
- Как? – лицо мужчины вытянулось. Он схватился рукой за лоб и выдал в сердцах, - что ж такое-то? А? Не ребенок, а сплошное наказание!
- Нет, нет. Дело вовсе не в Лизе…
Она запнулась. Жанна перешла на крик. С надеждой Вероника посмотрела на дверь в комнату Родиона, которого вероятнее всего не было дома. А ей бы очень хотелось сейчас, чтобы он появился. Чтобы заткнул глотку сумасшедшей мамаше.
- Дело не в Лизе. Она замечательная девочка… - продолжила Вероника, сосредоточенно глядя на Петю. Его разочарованное лицо покрылось красными пятнами, - скоро в моей семье появится ребенок. Я не смогу успевать и там, и там.
Петр покосился на живот Вероники. Абсолютно плоский живот. В этот момент из комнаты Лизы донесся грохот, а затем ее плач. Вероника стиснула зубы, продолжая смотреть на отца девочки, взволнованного лишь тем, что вновь придется заняться поисками няни. И одновременно равнодушного к детским слезам.
- Вывела меня! – в прихожую влетела Жанна. Она тут же состроила жалобную гримасу и продемонстрировала мужу царапины на руке, - вот, полюбуйся! Что творит твоя дочь. Петя, пора уже тебе взяться за ее воспитание. Сними ремень, в конце концов! Чтобы знала. И боялась.
- Не кричи! У меня голова от тебя уже болит! Няня увольняется. Этот… - Петя указал на комнату Родиона, - где-то болтается. Когда он мне так нужен! То под ногами мешается, то пропадает на сутки! Мне своих проблем хватает.
Жанна покосилась на Веронику с каким-то пренебрежением во взгляде. Не знала, радоваться ей или нет, что молодая, симпатичная, и в то же время необходимая им, няня уходит.
- Вечером все обсудим! – распорядился Петр, кивая Веронике. Он взял жену под локоть и вывел ее в подъезд, не позволив застегнуть пальто на все пуговицы.
Едва только захлопнулась дверь, Вероника рванула к Лизе. Она сидела на кровати, растрепанная, с надутыми от обиды щеками, и непроизвольно всхлипывала, тыкая пальцами на все кнопки планшета. Жанна на глазах дочери вдребезги разбила его об стену, лишая тем самым Лизу единственного удовольствия в жизни.
Вероника приблизилась и присела рядом. Осторожно. Опасаясь, что ей тоже достанется. В отместку за испорченную вещь. Лиза резко подалась в ее сторону, заползла на колени и замерла, пряча лицо в районе подмышки.
Слов не было. В горле Вероники застрял ком. Что она могла изменить? Что сделать для этого невинного создания? Она могла лишь сбежать отсюда подальше. И забыть все, как страшный сон. Но забудет ли?!
Обеспокоенный взгляд Вероники скользил по стенам, по потолку. Зацепился за камеру…. Камера!
Похоже, она произнесла это вслух. Лиза оживилась, подняла личико и уставилась на Веронику, улыбка которой вмиг расползлась от уха до уха.
- Знаешь, играть в планшет – это очень, очень вредно, - произнесла Вероника, игриво поддевая пальцем влажный кончик ее носа, - гораздо интереснее и полезнее гулять на свежем воздухе. Согласна?
Лиза кивнула. И тускло улыбнулась в ответ. Не прошло и получаса, как они вышли из подъезда и, взявшись за руки, двинулись в сторону детской площадки, достаточно оживленной для столь прохладной, пасмурной погоды.
Вероника озиралась по сторонам, выискивая знакомое лицо, угрюмое и доброе одновременно. Бабушка Лизы появилась внезапно. Как в прошлый раз. Подошла и села на скамейку, наблюдая со стороны, как ее внучка, раскачиваясь на качелях, просит с восторгом:
- Еще! Еще!
Обрадовавшись долгожданному появлению бабки, Вероника с легкостью уговорила Лизу поиграть в песок, а сама присела на скамейку.
- Хорошо, что вы пришли, - произнесла Вероника с воодушевлением. Чем заметно удивила женщину, - я знаю, почему вам запретили общаться с Лизой. Вы хотели ее забрать? Забрать у собственной дочери?!
- Она не достойна называться матерью, - буркнула бабушка.
- Я знаю… - шепотом отозвалась Вероника, придвигаясь ближе, - я на вашей стороне.
- На моей?
- Да. Я бы очень хотела вам помочь. В комнате Лизы установлена камера. Если бы я могла найти запись. Я бы отдала ее вам, а вы в свою очередь…
- Ничего не выйдет, - оборвала ее пожилая женщина, - мне отказали в опеке. Сердце больное, а в последнее время давление скачет, как сумасшедшее. Недолго мне осталось. Помру. Ни дочь, ни внучка на могилу не придут.
- Вы совсем одна?
- Одна, - кивнула та. Вероника не удержалась и дотронулась до ее плеча. Сжала осторожно, приободряя бабушку.
- Как вас зовут?
- Лариса Алексеевна.
- Хотите… - Вероника не успела договорить. Маленькая Лиза каким-то неведомым способом прочла ее мысли. Она покрутила головой, увидела няню и бросилась к ней со всех ног. Хотела продемонстрировать свой шедевр.
Лариса Алексеевна дернулась, но сбежать не успела. Ладонь Вероники сильнее сжала ее плечо.
- Хотите пообщаться с внучкой? – договорила она. Лицо бабушки побелело, как снег, а в глазах заблестели слезы.
- Я? – переспросила она, - ох, девочка не повезет тебе, если кто узнает.
Родион мог приехать в любую минуту. Вероника неумышленно посматривала на парковку. На любимое им место. Оно пустовало со вчерашнего дня.
Обстоятельства изменились. Родиона она больше не боялась.
- Я все равно ухожу от них, - грустно сказала Вероника, растягивая при этом счастливую улыбку. Лиза подбежала и протянула ей грязное ведерко с месивом из песка, травы и камней.
- Ешь! – восторженно сказала она. И захихикала, когда Вероника почерпнула «еду» совком и замычала от удовольствия.
- А мне? – неожиданно спросила Лариса Алексеевна, слегка склонившись к внучке, окутывая ее невероятно теплым взглядом, - мне можно попробовать?
Лиза кивнула, рассматривая странную бабушку с блестящими глазами, которая излучала доброту. Которая говорила особенно мягко и проникновенно. А потом поймала ее маленькую ладошку и слегка потрясла в воздухе:
- Спасибо!
Секунда, и Лиза, выхватив свое ведерко, умчалась обратно в песочницу, чтобы порадовать благодарных взрослых новым изысканным блюдом.
- Я живу здесь, недалеко, - Лариса Алексеевна назвала адрес. Они уже прощались. Близился обед, а вместе с ним и тихий час, - заходите в любое время. Я буду рада.
- Хорошо, - Вероника обняла ее. По-свойски. По родному.
Лариса Алексеевна расчувствовалась, махнула рукой и умчалась без оглядки, чтобы вволю наплакаться дома. Где никто не сможет увидеть ее слезы.
- Как бы я хотела, чтобы Лиза была с ней, - пронеслось в голове Вероники, - и я могла спокойно жить дальше. Не испытывая угрызений совести…
Только совесть никак не хотела отпускать. Она грызла изнутри, царапала. Особенно в те моменты, когда хулиганка Лиза вела себя, как образцовый ребенок. Когда прижималась к Веронике, гладила ее по волосам. А ложась в кровать, она крепко обхватила шею няни, когда та склонилась, чтобы поцеловать перед сном.
Вероника просидела рядом дольше обычного. Чувствуя ее тревогу, Лиза никак не могла уснуть. Лежала, смотрела, не отрывая глаз, слушала заунывные колыбельные, от которых сама Вероника готова была разрыдаться в голос.
Едва только Лиза уснула, она умолкла. Это была ее последняя песня.
Громко хлопнула входная дверь. Вероника замерла в ожидании, когда послышатся шаги и в комнату заглянет Родион. Но этого не произошло. В квартире повисла звенящая тишина.
Осторожно ступая, она покинула спальню, прошлась по квартире, не замечая ни единого намека на чье-либо присутствие в ней. Заглянула в прихожую и остановилась. Возле входа на полу, вытянув длинные ноги, сидел Родион. В ботинках, в куртке, в солнцезащитных очках, он прижался затылком к стене и даже не пошевелился, когда Вероника подошла ближе.
Не дождавшись его реакции, она опустилась на корточки и протянула руку, чтобы снять очки.
- Лучше не снимай, - пробормотал Родион так внезапно, что она вздрогнула.
- Прячешь глаза? Стыдно? – подковырнула его Вероника, всматриваясь в темные линзы.
- Угу. Типа того, - его рот изогнулся в слабой ухмылке. А сам он не двигался. Сидел неподвижно, словно намертво приклеенный к полу.
- У меня к тебе один вопрос, - Вероника указала в угол, - есть ли у тебя доступ к записям камер?
- Зачем тебе?
- Ответь.
- Я ими никогда не интересовался. Вот если бы одна из них была установлена в твоей ванной… - он недоговорил. Вероника вскочила с места и молча ушла. В спину прилетело, - шучу я. Расслабься. Ника! Вернись…
Она не собиралась обижаться. Шутки Родиона давно уже перестали ее задевать. Вероника пришла не с пустыми руками. Сурово сдвинув брови, она положила на его колени разбитый планшет.
- Что это? – Родион пошевелился. Медленно, с напряжением. Он покрутил его в руках.
- Это результат материнской любви. Так Жанна любит свою дочь.