Жила-была Америка, Северная и Южная. Со временем, первая стала богатой-богатой, а вторая…ну, вы в курсе. Вот и сказочке конец.
В доколониальную эпоху их положение было прямо противоположным. В Латинской Америке сложились развитые цивилизации майя, ацтеков и инков, которые основали сложноорганизованные империи. Ничего подобного на территории современных США и Канады не было и в помине. Потом что-то произошло, и Северная Америка вдруг обогнала Латинскую. Почему же так вышло?
Ответ есть у Роберта Аллена. Мы уже знакомы с ним по его концепции перехода к промышленной революции и объяснению африканской бедности. В общем, будем продолжать знакомство с его «Глобальной экономической историей». Без лишних предисловий перейдем к глубокому многофакторному анализу. Всё как любит автор книги и всё как любим мы.
Америка и её колонизация
Давайте поговорим о Новом Свете в целом. Первое, что бросается в глаза — это серьезные различия в численности населения. Население на одной только территории современного Перу на 1400 год составляло ~3,80 млн. чел. в то время как на территории нынешних США и Канады проживало только ~2,25 млн. чел.
Что это означает? Совершенно верно, в Латинской Америке сложилась развитая аграрная экономика. Аллен связывает это с климатическими условиями. В Андах и Мексике произрастала тыква, кукуруза, фасоль, картофель и киноа. Эти культуры были хорошо приспособлены к природным условиям и разрабатывались издревле.
Хотя эти культуры и стали распространяться дальше на Север, это произошло не сразу из-за приспособления под местные условия. Например, для того чтобы выращивать кукурузу в более холодном климате необходимо было добиться сокращения периода её вегетации со 120-150 дней в условиях тропиков до, примерно, 100 дней и менее. Эта задача была решена только в районе 1000 г. н.э. До этого времени на востоке США и в Канаде кукуруза, если и культивировалась, то в незначительных масштабах. Поэтому, к моменту появления европейцев, численность населения восточной части Северной Америки была сравнительно небольшой.
После появления колонистов, население Латинской Америки резко сократилось из-за эпидемий, войн и порабощения местных. Но даже после демографической катастрофы, коренное население Юга все еще превышало коренное население Севера на момент основания первых европейских поселений.
Кроме того, численность коренного населения Севера устойчиво сокращалась, в то время как в Латинской Америке продолжала расти:
Нижняя точка падения была достигнута в 1620-х гг., когда численность коренного населения составила около 750000 человек. После эпидемии 1718-1720 гг. численность коренного населения в Андах снизилась приблизительно до 600 000 человек. Начиная примерно с середины XVII столетия численность коренного населения Мексики постепенно увеличивалась, и к 1800 г. она достигла 3,5 млн. человек, а количество жителей Анд возросло до 2 млн. человек. Несмотря на испанскую иммиграцию доля индейцев в общей численности населения этих регионов достигала трех пятых. Еще одна пятая приходилась на долю людей от смешанных браков. И последнюю пятую часть составляли относительно благополучные белые, управлявшие колониями. Эта расовая и экономическая структура имела отрицательные последствия с точки зрения долгосрочного роста.
Нет, Роберт Аллен не намекает на то, что испанцам и португальцам следовало бы «добить выживших» для развития Южной Америки, боже упаси! Суть в том, что европейцам было гораздо проще самостоятельно заселить и освоить территории нынешних США и Канады. Там сложились переселенческие колонии, которые, исходя из названия, заселялись европейцами. В Латинской Америке таких колоний не было. Отчасти снова сказался климат. Европейцам было проще приспособиться к жизни в Северной Америке, чем к тропическим условиям Южной.
Кроме разницы в демографическом развитии из-за климата, американский экономист выделяет другой географический фактор: удаленность от Европы. С одной стороны, это позволяет защитить рынок от дешевых английских товаров, но с другой — делает невыгодным экспорт сельскохозяйственной продукции и обрубает стимул осваивать новые земли и развивать сельское хозяйство. Свою роль сыграла и внутренняя география:
Восточное побережье США было достаточно обширным и изобиловало плодородными землями, что создавало благоприятные условия для хозяйственной деятельности. Проникнуть вглубь континента можно было поднимаясь вверх по рекам Святого Лаврентия, Миссисипи и речной системе Мохок-Гудзон. Напротив, в Южной Америке основная экономическая деятельность разворачивалась во внутренних районах Мексики и в Андах. Реки, которые соединяли бы их с морским побережьем, отсутствовали, следствием чего были высокие издержки экспорта продукции.
Итак, восточное побережье США и Канады активно заселялось европейцами. Этому способствовали следующие условия:
- В Северной Америке численность коренного населения была меньше чем в Латинской из-за разницы в аграрном развитии. Европейцам было проще расселиться по незанятой территории
- Схожесть климатических условий Европы и Северной Америки позволила европейцам прижиться в этом регионе быстрее, нежели в Латинской
- Территория современных США и Канады располагались ближе к Европе, из-за чего торговать с метрополией было проще. Кроме того, внутренняя география Севера была более выгодной, поскольку позволяла наладить речное судоходство и дополнительно снизить торговые издержки. Это подстегивало освоение региона для углубления торговых связей. В Латинской Америке эти стимулы были менее выражены или отсутствовали
Как это сказалось на дальнейшем экономическом развитии регионов? Давайте взглянем на то, что происходило дальше.
Северная Америка
Как это обычно заведено, давайте разберем историю успеха, прежде чем переходить к истории неудачи.
Колониальная экономика Северной Америки
Переселенческие колонии специализировались на вывозе «важнейших сырьевых товаров», как их потом назовет канадский экономист Гарольд Иннис. В их числе древесина, треска, пшеница и т.д. Собственных промышленных товаров не производилось, поскольку их было дешевле закупить в Англии.
С другой стороны, цены на сырьевые товары в Америке были ниже, чем в английской метрополии. Еще одной особенностью была тесная торговая взаимосвязь колоний и метрополии, цены на аналогичные товары менялись практически синхронно за некоторыми исключениями.
Экономика колоний постепенно развивалась, туда переезжало всё больше европейцев. Росли заработные платы, так как они должны были компенсировать издержки на переезд в далекие и дикие на тот момент земли. При этом современная Пенсильвания (Филадельфия) была экономически успешнее Новой Англии (Бостон). Аллен связывает это с экспортной ориентацией последней на домашний скот, рыбный и китовый промысел, и изделия из дерева, в том числе строительство судов. Расширение производства в этих видах деятельности требовало времени, а потому спрос на рабочую силу повышался медленнее численности колонистов, из-за чего заработная плата «просела» и колония теряла население.
Колонии на юге типа Южной Каролины переняли многие черты плантационного хозяйства в Латинской Америке. В результате экспериментов с аграрным хозяйством, они остановились на табаке, индиго и рисе. На плантациях вкалывали рабы, которых периодически завозили из Африки. После американской революции и отмены рабства чернокожее население в этих районах составляло до половины и более от численности всего населения штатов.
Новая Англия и Среднеатлантические колонии в свою очередь были относительно эгалитарными (рабский труд в них не был распространен из-за неокупаемости рабов). Изобилие земли сдерживало рост цен на неё, так что большинство доходов колонистов складывалось из заработной платы. В южных колониях же сложилась двоякая ситуация с огромным количеством бесправных рабов и богатыми землевладельцами, но при равенстве мелких фермеров на границах. Сторонники теории «важнейших сырьевых товаров» утверждают, что развитие сельского хозяйства на Среднем Западе США было вызвано необходимостью кормить растущую численность рабского населения.
Преимуществом североамериканских колоний стало развитие образования. С одной стороны, это связано с изначально высоким уровнем образования колонистов. С другой, этого требовала расширяющаяся торговая сфера, которая предъявляла спрос на образованную рабочую силу, которая сможет как минимум «свести дебет с кредитом». К началу американской революции уровень грамотности доходил до 70-80% и был на уровне развитых европейских государств.
Экономика после американской революции
Постепенно импульс от продажи табака, риса и индиго сошел на нет. Их место заняло хлопковое производство, которое значительно расширилось с изобретением хлопкоочистительной машины в 1793 году американцем Илаем Уитни.
Хлопковые плантации расширялись, что повышало спрос на рабов, которых продолжали ввозить вплоть до запрета в 1808 году. В дальнейшем рост численности чернокожих происходил естественным путём. Следует отметить, что рабский труд был и оставался крайне прибыльным делом на Юге, а потому без гражданской войны рабство наверняка могло бы сохраняться в Штатах еще довольно долгое время.
Тем не менее, хлопководство придало импульс индустриализации на северо-востоке страны, поскольку в промышленной продукции нуждались и южные плантаторы и северные фермеры.
Помимо этого, Соединенные Штаты использовали уже известную нам «стандартную модель» промышленного развития: развитие массового образования, внешние таможенные тарифы, формирование единого рынка через отмену внутренних торговых ограничений и развитие транспортной сети, а также создание банков для стабилизации валюты и инвестиционных кредитований. Если в Европе эти идеи продвигал Фридрих Лист, то в США этим занимался Александр Гамильтон. Его рекомендации получили зеленый свет и нашли воплощение в знаменитой «Американской системе»:
В самих США первым шагом к ее введению стало принятие конституции страны, так как в соответствии с основным законом были отменены все вводившиеся штатами внутренние и внешние сборы, пошлины и тарифы и создана правовая база формирования общенационального рынка. Остальные шаги включали в себя строительство в 1811-1818 гг. Камберлендской дороги, соединившей реки Потомак и Огайо, канала Эри между рекой Гудзон и озером Эри (1817-1825 гг.), учреждение «Первого» (1791 г.), а вслед за ним и «Второго банка Соединенных Штатов» (1816 г.) и введение комплекса внешних таможенных тарифов (начиная с 1816 г.).
Таможенные тарифы до 1816 года были низкими, а наполеоновские войны нанесли большой ущерб торговому судоходству США, так как британцы пытались расстроить франко-американскую торговлю. Американцам пришлось прибегнуть к ограниченной политике протекционизма и торговым эмбарго, а также указать Англии на её место. Уже после окончательного разгрома Наполеона и прекращению континентальной блокады, американцы активно занялись возведением новых таможенных барьеров.
Протекционизм позволил США развить собственную промышленность. Считается, что огромную роль в экономическом развитии Штатов в первой половине 19 века сыграло хлопководство, однако Аллен утверждает, что на долю совокупного экспорта товаров и услуг приходилось не более 5-7% ВВП. Это значит, что у американцев были серьезные внутренние источники экономического роста. Об этом же свидетельствуют и заработные платы в США (см. рис. 15 выше), которые далеко обошли британские.
Это может быть связано с обилием земли в США при высокой образованности рабочей силы. Колонисты могли в любой момент уйти за фронтир и стать фермерами. Высокая заработная плата необходима для удержания рабочей силы на местах. В свою очередь, высокая заработная плата служит стимулом для внедрения промышленных инноваций. Это нам тоже прекрасно известно.
В качестве примера эффективности применения стандартной модели и иллюстрации внутренних источников роста, Аллен приводит многочисленные инновации в американской экономике:
- 1784 г. — Механизированная мукомольная мельница
- 1793 г. — Первая коммерчески успешная хлопчатобумажная фабрика в США
- 1795 г. — Фрезерный станок
- Первая четверть 19 века — взаимозаменяемые детали и их распространение на часовую, оружейную и другие сферы производства
К началу 20 века американцы превратились в передовую индустриальную нацию и далеко обошли европейцев:
Англия сохраняла ведущие позиции в текстильной промышленности, перерабатывая в 1905-1913 гг. 869 000 т хлопка-сырца в год, отставая от США (1 110 000 т), но опережая Германию (435 000 т) и Францию (231 000 т). В тяжелой промышленности результаты Великобритании были гораздо более низкими. В 1850-1854 гг. в Англии производство передельного чугуна составляло 3 млн т, против 245 000 т в Германии и около 500 000 т в США. В 1910-1913 гг. в Великобритании выплавлялось 10 млн т, в то время как в Германии — 15 млн т, а в США — 24 млн т передельного чугуна.
***
Продукция американских оружейников, представленная на Всемирной выставке в Лондоне в 1851 г. произвела настолько сильное впечатление на англичан, что Великобритания направила в США специальную делегацию для изучения «американской системы».
По мнению Аллена, развитые страны сумели «заскочить на эскалатор»: удешевление капитала накладывает дополнительные требования к квалификации рабочей силы, растут заработные платы, что в свою очередь удешевляет капитал. Высокий уровень жизни способствует промышленным инновациям, а промышленные инновации способствуют высокому уровню жизни. Теперь в этот клуб вошли и Соединенные Штаты.
Латинская Америка
Как ситуация складывалась на другом конце Нового Света? Как мы знаем, не очень удачно, если сравнивать с Северным соседом.
Колониальная экономика Латинской Америки
Развитие регионов Латинской Америки складывалось по разному. Например, Бразилия располагалась относительно близко к Европе и занималась производством сахара с использованием индейских, а затем и африканских рабов. Во время голландской войны за независимость португальская провинция Пернамбуку оказалась захвачена голландцами (Португалия была союзником Испании). Они выкрали знания о производстве сахара и стали выращивать сахарный тростник в собственных колониях, которые, из-за географической близости к Европе, оказались дешевле бразильского сахара. В дальнейшем, в Бразилии периодически случались экспортные лихорадки других сырьевых товаров: сперва золота, затем кофе и, наконец, каучука. Однако эти лихорадки никогда не перерастали в экономический рост североамериканского типа.
На южных оконечностях материка коренного населения было мало, а климатические условия позволяли выращивать пшеницу и разводить крупный рогатый скот, что роднило регион с североамериканскими колониями. Однако географическая удаленность не позволяла прибыльно торговать с Европой. «Настоящая» история торговли Чили и Аргентины началась только в середине 19 века с дальнейшим развитием морских судов и удешевлением грузоперевозок.
На территории Перу и Мексики существовали ацтекская и инкская империи, так что колонистам пришлось работать с тем что есть. Прежних правителей свергали, население порабощали, а местные верования вытеснялись католицизмом. Испанцы активно вывозили драгоценные металлы, не считаясь со смертями коренного населения. Оно уплачивало подати и участвовало в обязательных работах. Оплата труда была крайне низкой.
Также испанцы экспроприировали большинство плодородных земель и формировали асьенды — плантации с использованием подневольного труда. На немногочисленных землях индейцев доминировала общинная собственность, но они мало что получали с её поочередной обработки из-за дефицита земли и высокой численности самих индейцев. Наконец, Перу была удалена от Европы и испытывала ту же проблему, что Чили и Аргентина. Мексика хотя и располагалась ближе, но её минусом стала уже внутренняя география, поскольку доставка товара в порты через непростой ландшафт сильно удорожала продукцию.
Единственными окупающимися товарами было золото и серебро, но драгоценные металлы обладали рядом фатальных недостатков. Во-первых, это были крайне инфляционные товары. Цены и заработные платы на внутренних рынках в несколько раз превосходили европейские, что, вкупе с ограничениями на торговлю из-за высоких транспортных издержек и предписаний метрополии (запрет на торговлю с кем-либо кроме Испании), привело к невозможности дешевого импорта из Европы. Во-вторых, для добычи драгоценных металлов не требовалось много людей, основные рабочие места все еще оставались в сельском хозяйстве. В-третьих, значительная часть доходов от добычи серебра оседала в узком кругу владельцев рудников. Латиноамериканские колонии не были переселенческими, а потому доходы распределялись крайне неравномерно.
Мексика оказалась замкнутой экономикой с неразвитой внешней торговлей в противовес английским колониям в Северной Америке. Мексиканские товары поставлялись на внутренний рынок и им не надо было конкурировать с товарами из других стран. Соответственно, уровень зарплат также определялся внутренними факторами типа принудительного труда индейцев, соотношения земли и рабочей силы и производительности экономики в целом.
Благодаря изоляции, мексиканская экономика все же развивалась, о чем свидетельствует рост заработков. Этому способствовала интеграция европейских культур (пшеница, овёс) и скота (овцы, мулы, лошади), а также дальнейшее развитие местных культур. Европейский тягловый скот позволил серьезно удешевить грузоперевозки. Развивалось и мануфактурное производство за счёт изготовления шерстяных тканей и концентрации производств в различных регионах. В этом смысле, изоляция Мексики и Перу сыграла позитивную роль, поскольку отсутствие конкуренции с метрополией и высокая численность населения привели к развитию обрабатывающей промышленности.
Колониальные администрации не повлияли на экономический рост, но серьезно повлияли на распределение доходов:
Согласно одной из реконструкций испанцы, образовавшие высший класс общества (10% населения), получали 61% совокупного дохода, в то время как крестьяне-индейцы (60% населения) — только 17% дохода. По уровню неравенства Мексика значительно превосходила и Новую Англию, и среднеатлантические колонии. Вероятно, он приблизительно соответствовал аналогичному показателю для Вест-Индии и плантационных регионов юга США (к сожалению, в настоящее время мы не располагаем более точными показателями). Это огромное неравенство оказало отрицательное воздействие на экономический рост после получения независимости колониями.
Экономика в период независимости
В начале 19 века Латинскую Америку сотрясали войны за независимость, на что также повлияло покорение Испании Наполеоном. Колонии добились независимости, но, на примере той же Мексики, это сделала привилегированная прослойка, заинтересованная в сохранении своего положения, но с независимостью от Испании. Глубокая социальная пропасть в новообразованных латиноамериканских странах сохранялась.
Мексика погрузилась в десятилетия экономического застоя, ведь с развитием средств транспорта, до них добрались иностранные товары. Английский текстиль уничтожил местные производства. Мексиканское правительство пыталось противостоять этому процессу, вводя таможенные тарифы, часть из которых отчислялась в инвестиционный банк, который должен был закупать машины и оборудование для новых фабрик. Однако Мексике не доставало двух других условий «стандартной модели»: массового образования и общенационального рынка. В итоге, мероприятия 1830-1840-х годов не улучшили экономическую ситуацию, так как технологии продолжали импортироваться, а за функционированием техники надзирали заграничные инженеры.
Вторая попытка индустриального скачка произошла при диктатуре порфириата на рубеже 19-20 вв. В эту эпоху были отменены внутренние сборы и развивалась транспортная сеть, в Мексике появился общенациональный рынок. Также развивались обрабатывающие отрасли, хотя и за счёт иностранного капитала.
Это привело к росту экономики, но мексиканцы всё равно не могли развить свою промышленность в достаточной степени:
С одной стороны, были достигнуты весьма впечатляющие темпы промышленного роста. ВВП в расчете на душу населения вырос с 674 долларов в 1870 г. до 1707 долларов в 1911 г. С другой стороны, местный вклад в технологический прогресс оставался незначительным, так как функции иностранных инженеров ограничивались надзором за установкой оборудования на спроектированных за рубежом фабриках и заводах.
Наибольший прогресс шел в отраслях с государственной протекцией, но этот прогресс не распространялся дальше из-за высокого неравенства и дешевой рабочей силы вследствие отсутствия массового образования. Заработная плата простых трудяг почти не выросла или даже снизилась, а в 1911 году грянула мексиканская революция, которая переросла в гражданскую войну. Чем-то экономическая история Мексики напоминает историю Российской Империи, не так ли?
Каков же вывод?
Хотя Аллен разбирает мексиканский случай, похожая история происходила в других латиноамериканских странах. Если Соединенные Штаты использовали все четыре условия «стандартной модели» промышленного развития почти одновременно, то в странах Латинской Америки были доступны лишь некоторые из них, да и использовались они не одновременно, а последовательно, с большим временным запаздыванием. Общий рынок появился слишком поздно, а массовое образование и того позднее.
Население США было весьма образованным, так как изначально эту территорию заселяли европейцы, а развитая коммерция делала образование экономически целесообразным. Неграмотное же чернокожее население не сильно портило общую картину. В Латинской Америке сложилась противоположная ситуация: высокие транспортные издержки исключали развитие внешней торговли, а высокая численность коренного населения заложила фундамент социального неравенства между колонистами (и их потомками) и индейцами. Это мешало развитию образования в Латинской Америке, что привело к недостатку квалифицированной рабочей силы. Дешевая рабочая сила дестимулирует применение трудосберегающих технологий, так как их внедрение становится экономически нецелесообразным. В то же время, недостаток образования снижает вероятность появления изобретателя:
Значение этого различия для развития технологии становится очевидным, если обратиться к биографиям изобретателей в США и Англии. Практически все они были грамотными людьми. В противном случае им было бы трудно изобрести хоть что-то, так как они не имели бы доступа к технической литературе. К тому же в большинстве случаев изобретатели были заняты в тех сферах деятельности, к которым относились их изобретения, должны были вступать в договорные отношения, получать патенты и вести переговоры с клиентами. Чтобы стать частью современного ему мира, человек должен был уметь читать и писать. В США его потенциальными членами было подавляющее большинство белых мужчин. В Мексике из него были исключены около 80% населения. Соответственно, ограничивались возможности развития и применения творческой инженерной мысли.
Экономика США ушла далеко вперёд, а латиноамериканские государства уже никак не могли её догнать. Полноценное применение «стандартной модели» в Латинской Америке пришлось на вторую половину 20 века, но к тому моменту использование этой модели безнадежно устарело. Более подробнее я рассматривал неудачу «импортозамещающей индустриализации» Латинской Америки здесь.
Заключительные комментарии
Итак, Роберт Аллен вновь продемонстрировал нам комплексный аналитический подход, забурившись в географические и демографические условия Нового Света и отобразив различия между Латинской и Северной Америкой. Эти различия повлияли на колониальную модель в разных регионах Америки, уже создав различающуюся социально-экономическую структуру. Если в Северной Америке колониальная модель переселенческих колоний позволила создать и использовать условия для применения «стандартной модели» промышленного развития, то в Латинской Америке иная колониальная модель этого не позволила. Это расхождение Севера и Юга было заложено столетия назад, но сохраняется до сих пор.
Опыт Латинской Америки (частично Имперской России и Японии) ценен тем, что на её горьких ошибках 1950-1970-х годов, мы можем пронаблюдать окончательное исчерпание возможностей «стандартной модели». Её применение уже не позволяет догнать развитые страны в достаточно сжатые сроки.
На смену «стандартной модели» развития пришла индустриализация «большого толчка», которую с разной степенью успешности апробировали СССР, КНР и послевоенная Япония. Впрочем, это уже совсем другая история.
Автор статьи - Федор Яковлев
Источник: Роберт Аллен «Глобальная экономическая история: краткое введение». Иллюстрации частично подобрал вот этот чувак.
Если вам небезразлична судьба Южной Америки и вам понравился материал, вы можете отправить деньги на счёт автора (сбер 2202 2005 4871 3468), который проспонсирует очередную попытку опережающего индустриального развития латиноамериканской экономики.
Если вдруг кому интересно, ещё я пишу всякое про экономику на Учёных котах, вот.
