оглавление канала
Я ощутила себя уже сидящей на кровати, босые ноги касались деревянного холодного пола, а в моей правой руке был зажат нож, который я на автомате выхватила из-под подушки. Сердце билось где-то в горле. Я осмотрелась по сторонам, еще не в силах понять, где я нахожусь. Дрова уже почти совсем прогорели, и в щели печной дверцы были видны только рдеющие угольки. Я встала, обула на босу ногу ботинки, накинула бушлат и вышла из домика. Три звезды пояса Ориона блистали зазывно и маняще, повиснув почти над самым горизонтом. Близилось утро. Взяв в горсть снег, я растерла себе лицо, пытаясь привести свои мысли и чувства в порядок. Господи, что за гадости мне снятся! Мало мне в жизни всяких гадостей, так еще и ночью покоя нет!!
Небо над миром висело словно старинный темно-синий абажур, утыканный яркими лохматыми звездами. Будто старый бархат прохудился местами от времени, и сквозь дырочки проглядывал яркий свет извне, который казался нам звездами. Тишина стояла такая, что аж звенело в ушах, и я чувствовала пульсацию крови, струящуюся по моим венам. Беспокойство, густо замешанное на какой-то неизбежности, вдруг накрыло меня, будто ведро перепуганного мыша. Я взяла еще одну пригоршню снега и растерла им лицо, стараясь привести мысли к какой-нибудь упорядоченности. На самой грани сознания словно тренькал тоненький колокольчик, зовущий меня куда-то. Звук был тоненьким и нозящим, словно мне в ухо залетел комар и жужжал там беспрестанно. Я постаралась расслабиться и осторожно раскрыла свой разум. Поток хаотических мыслей, темных и грозных, звучащих как скрип гвоздя по стеклу, вызвал почти физическую боль. Я резко инстинктивно захлопнула свою защиту, и закрыла уши двумя ладонями, почти упав на снег, как будто это могло помочь мне избавиться от этого потока чужих мыслей. Я не «слышала» конкретных мыслей, просто общий фон энергии, исходящий от кого-то сильного и темного. Словно я опять очутилась на болоте из моего сна, и мне опять угрожала птица с зубастым клювом. Что происходит?! Что вообще это было?! Разобрать что-либо в какофонии этих мыслей было практически нереально! Я дышала тяжело, открыв рот, словно рыба, выброшенная на берег. Так… Надо собраться, сосредоточиться. Мне нужен Асхат. Мысли медведя были совсем на другой «частоте», если так можно было выразиться. Намного «ниже», отличаясь от человеческих мыслей, как нота «до» отличалась от ноты «ля». Сосредоточившись мыслями на медведе, я осторожно приоткрыла свой разум на этой самой ноте «до». Отголоски того кошмара, который я услышала до этого, доходили и сюда, на нижнюю октаву, но уже не были такими ужасающими, не пилили мозг на части. Сама себе я сейчас напоминала змею, которая ползет в траве, не задеваемая бурей, царящей наверху, в кронах деревьев, и ломающей мощные стволы, словно тонкие щепки. И вот в этой «низине» я услышала голос Асхата, звучавший еле-еле, на самой границе моих возможностей.
- Помоги…!
Звучание мыслей медведя я бы не перепутала ни с чьими другими мыслями. В его зове было столько отчаянья и страха, что у меня на какое-то мгновение остановилось сердце и онемели кончики пальцев. Но моя растерянность длилась не более нескольких секунд. Было понятно только одно. Случилась беда, и медведь звал меня на помощь. Я вихрем заскочила в домушку, быстро оделась, схватила с гвоздя карабин, на ходу проверяя заряд, и помчалась к гаражу.
Машина завелась с полтычка, словно чувствуя мою напряженность. Я не стала ждать, когда прогреется двигатель, затолкала лыжи назад, и рванула, что было лошадиных сил под капотом моего УАЗика. Не щадя двигателя, я гнала по дороге, а за мной белым шлейфом вихрился поднятый колесами снег. Машина жалобно постанывала на колдобинах, скрипела железом в глубоких колеях, продавленных тяжелой техникой, но я не обращала на это внимания, стараясь удержать в голове путеводную нить медвежьей мысли. Но она, с каждой минутой становилась все тише, все глуше, пока совсем не исчезла. Но я успела засечь направление этого зова. Скорее всего, это где-то рядом с домом Прона. Доехав до просеки, я бросила машину прямо на дороге, наплевав, что она может кому-нибудь помешать, перекинула через плечо карабин и встала на лыжи.
Хорошо, что после моего посещения Прона не было больше ни снегопадов, ни сильных ветров. Дорога, проложенная Асхатом в прошлый раз, когда он провожал меня до дороги, сохранилась, и только в нескольких местах была потревожена заячьим следом. Я шла быстрым размашистым шагом, кое-где переходя на бег. И уже через полчаса могла слышать говор реки, запрятанной под тонким, не окрепшим из-за быстрого течения, слоем льда. От самого центра речки, там, где мороз не смог справиться со строптивым характером воды, поднимался пар. Изба Прона чернела на голубоватом снегу огромной застывшей глыбой, словно великан, скорчившийся на снегу, вдруг превратился в камень. Оттолкнувшись посильнее, я скатилась с холма, и полетела к дому. Никто меня не встречал. Дверь в сени была распахнута настежь, и низовой ветерок-сквозняк уже натащил внутрь небольшой снежный сугроб. Я замерла сусликом, глядя со страхом на эту открытую дверь, боясь сделать шаг и увидеть… Что я могла бы там увидеть, было просто страшно предположить. Хотя, даже не заходя в дом, я уже знала, что там внутри никого нет. Снег возле избы был истоптан медвежьими лапами, а сверху них виднелся след от лыж, ведущий в сторону Медвежьего Яра.
Не раздумывая, я рванула в ту же сторону. Ехать было легко по проложенному следу. Я неслась, едва касаясь поверхности снега, не задумываясь о кочках и буераках, или каких еще старых валежинах, которые могли бы быть укрыты под снегом. Удерживать мысленный канал на нижней волне становилось все труднее и труднее с каждым пройденным десятком метров. Злобный скрежет чужих мыслей все сильнее забивал все пространство эфира, уже касаясь нижней медвежьей «октавы». Голоса медведя я не слышала уже давно, ориентируясь просто на его чувства и эмоции, которые были красноречивее любых слов. Они пылали перед моим внутренним взором темно-бордовым костром, словно маяк в ночи. Внутри у меня все заледенело и застыло. Мне казалось, что даже сердце у меня перестало биться. Мыслей на тему «что могло случиться?» у меня даже не возникало. Какая разница, что? Главное, я знала, что случилась беда, и друг звал меня на помощь.