(«Гроза»)
Что ж, видимо, настала пора обратиться и к Катерине, всегда вызывающей так много споров.
Кстати, прошу обратить внимание: Островский пишет именно «Катерина», а не «Екатерина», (что часто встречается не только у моих комментаторов), используя «простонародную» форму имени.
Почему-то в комментариях я очень часто встречаю упоминание о том, что она «бедная», «без приданого» взята. Пишут, к примеру: «Приданого много не принесла (иначе и отношение было бы другое)». Остаётся только удивляться, откуда эти сведения пошли. Да, всё в том же пресловутом старом фильм, где действие начинается со свадьбы Катерины и Тихона, почему-то заявлено: «Дикой тридцать тысяч приданого даёт – счастье такое Кабановым привалило». А потом оказывается, что денег Дикой так и не отдал. Однако это остаётся целиком на совести постановщиков фильма, так вольно дописавших за автора. А вот фразу комментатора про «другое отношение» я бы учла непременно, но только, как говорится, «в доказательство от противного»: неужели Кабаниха, взяв невестку-бесприданницу, ни разу не попрекнула бы её этим?
Если же судить по пьесе, то жила Катерина у родителей в полном достатке. Она рассказывает: «Я жила, ни об чём не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю». Вспоминает и об ином: «У нас полон дом был странниц да богомолок. А придём из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдёт. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю». Похоже ли это на жизнь бедного семейства? Думаю, что вопрос риторический. Или такое воспоминание: «И об чём я молилась тогда, чего просила — не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно». Кстати, и последующий диалог («Да ведь и у нас то же самое». – «Да здесь всё как будто из-под неволи») говорит явно о том, что в материальном плане семья Катерины была примерно такой же, как и семья Кабановых.
Встаёт вопрос, почему вышла она за Тихона. Точнее, не «она вышла», а её выдали: мы уже говорили, что даже любящие родители в то время не слишком интересовались мнением дочерей. Тут уже вступаем в область догадок.
Мне кажется, что родители Катерины живут не в Калинове (косвенное подтверждение тому – вопрос Варвары «Ну, а парни поглядывали на тебя?... Что же ты? Неужто не любила никого?» Если бы Катерина была калиновской жительницей, думаю, Варвара и так бы обо всём знала). Может быть, были они торговыми партнёрами Кабановых, жили в каком-то другом волжском городе, куда худая слава о Кабанихе и не дошла? Во всяком случае, они в момент действия пьесы явно живы – ведь Катерина молит уезжающего мужа взять с неё «клятву страшную»: «Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я...»
Предвосхищаю ещё один вопрос: почему родители Катерины, если они живы и любят дочь, не заступятся за неё? Тут могу лишь сослаться на диалог из другой пьесы («Не так живи, как хочется»), где отец (что важно, любящий отец!) внушает дочери, сбежавшей от мужа, виновного куда больше Тихона (изменяет он молодой жене!): «Бежать хочет! Какой это порядок? Где это ты видала, чтоб мужья с жёнами порознь жили? Ну, ты его оставишь, бросишь его, а он в отчаяние придет — кто тогда виноват будет, кто? Ну, а захворает он, кто за ним уходит? Это ведь первый твой долг. А застигнет его смертный час, захочет он с тобой проститься, а ты по гордости ушла от него…»
Добролюбов видел в этой реплике отца те самые незыблемые устои «тёмного царства», против которых выступал.
Можно, думаю, сказать и то, что Катерина, выходя замуж, не любила будущего мужа, но, видимо, и не особенно ломала себя: ведь любовь ей явно ещё была незнакома – Варваре на вопрос о парнях она ответит: «Нет, смеялась только».
Как относится она к Тихону?
«Варвара. А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.
Катерина. Нет, как не любить! Мне жалко его очень.
Варвара. Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать».
Диалог, конечно, выразительный, хотя и не могу не вспомнить, что очень часто и в русском фольклоре, и в русской литературе «жалеть» и «любить» были синонимами (в том числе и в пору создания Островским драмы). Позволю себе немного уйти в сторону.
«Аннушка. Аль заговор бесовский власть имеет.
И от него уж мне не отчураться?..
… Так жалко стало мне тебя, так жалко!
Фрол. А! пожалела, значит -- полюбила:
Где жаль живет, там люди сердцем близки».
Это фрагмент из пьесы Д.В.Аверкиева «Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке», написанной десятью годами позже «Грозы».
И ещё более знаменитое – «Она меня за муки полюбила, а я её за состраданье к ним». У Шекспира (дословно) – «Она полюбила меня за опасности, которые я прежде перенёс, а я полюбил её за то, что она с сочувствием внимала им [She lov'd me for the dangers I had pass'd; аnd I lov'd her that she did pity them]». А всем известные строки – из перевода П.И.Вейнберга, сделанного в 1864 году.
Но, видимо, в данном случае это не так. Наверное, и могла бы жалость Катерины перерасти в любовь к мужу, если бы он сам вёл себя несколько иначе. А то ведь заявляет ей: «Ты подумай то: какой ни на есть, а я всё-таки мужчина, всю жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены». Поневоле вспомнишь слова Гаврилы из «Горячего сердца»: «Нет такого ничтожного, последнего мужичонка, который бы не считал бабу ниже себя». У Тихона не хватает воли вступиться за жену по-настоящему (самое бо́льшее, на что он способен, - несколько смягчить слова матери), вот и не может он сделать так, чтобы она «жила во всяком удовольствии и без обиды».
Многие читатели пишут, что Катерина «"зов плоти" попутала с "душевным жаром". Мне думается, дело немного в другом. Героиня пьесы «Поздняя любовь», по определению автора, «немолодая девушка», скажет: «Я прожила свою молодость без любви, с одной только потребностью любить». Но ведь эта «потребность любить» есть, наверное, у каждой. Помните?
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь.
Почему Катерина выбирает именно Бориса? Увы, но, как и Татьяна, и Софья из «Горя от ума», она явно придумывает себе идеального героя. Борис вспомнит: «Я один раз только и был у них с дядей». Скорее всего, в этот приход они и двух слов между собой не сказали. Наверное, привлекло то, что Борис даже внешне не похож на калиновских обывателей. Вероятно, слышала его историю и, возможно, возвела его отношение к сестре в подвиг самопожертвования… А некоторые случайные встречи («в церкви вижу, на бульваре встречаемся») только лишь усилили это впечатление…
Конечно, в глубине души Катерина мечтала о любви: «Кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись». Пока ещё она как следует не понимает, что это с ней происходит, считает наваждением: «Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шёпот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведёт меня куда-то, и я иду за ним, иду...»
И не вина, а беда её, что избранник оказался вовсе не тем героем, о котором мечтала…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского - здесь