В 1990-е годы он - всемирно известный писатель, живой классик - часто выступал как публицист. Но не призывал и не проповедовал, хотя знал, что его любят и читают миллионы людей. Он просто размышлял - о времени, о политике, о родной Абхазии. И многие его мысли важны для нас до сих пор.
Толпе не стыдно
В толпе человек может проявить храбрость, на которую он как личность был неспособен. Но в той же толпе человек может испытать дикий страх, панику, до которой он как личность никогда не опускался.
Толпа, уличённая в самом низком предательстве, никогда не покраснеет от стыда.
Чем меньше личность, тем больше она стремится в толпу. Чем развитее личность, тем ей оскорбительней быть в толпе и править толпой, ибо это всегда сплющивает и уродует мысль. В этом драма коллективных и национальных движений. Драма политики вообще.
И только найденное одиночками долговечно служит людям.
Как давать клятву
В России жил один из самых гармонических поэтов мира - Пушкин. Однако в российской жизни гармония никак не удаётся. И никогда не удавалась. Не было ни одного гармонического царя, не говоря о генсеках.
Но раз есть Пушкин, значит, гармония в России в принципе возможна. Почему же её нет? Выходит, мы плохо читали Пушкина. Особенно политики.
Я бы предложил будущим политическим деятелям России, положив руку на томик Пушкина, давать клятву народу, что перед каждым серьёзным политическим решением они будут перечитывать Пушкина, чтобы привести себя в состояние мудрого пушкинского равновесия.
Сухие знамёна
Великий блеф коммунизма заменяется провинциальным блефом национализма. Национализм - конкуренция неконкурентоспособных. Националисты всех мастей подхватили иссякающую ненависть коммунизма.
Старые знамёна перенасыщены кровью, новые, сухие знамёна жаждут её.
Последний знак
У человека тысячи соблазнов, но верная опора только одна - любовь. Даже самый закоренелый уголовник нуждается в ней и делает наколку "Не забуду мать родную". И хоть сам он стал для своей матери источником самой большой боли, он всё-таки помнит свет её любви и носит эту наколку, как последний знак, что душа его не до конца омертвела.
Раздумчивый человек
Когда мы любим, мы ощущаем сладостную лёгкость. Такое же сладостное облегчение мы чувствуем, когда к нам приходит вдохновение. Потому что вдохновение - это влюблённость в приоткрывшуюся истину.
Я думаю, это облегчение в момент любви вызывается тем, что человек в этот миг сбрасывает с себя груз эгоизма.
"Живите, как птицы небесные", - сказал Учитель.
"Своя ноша не тянет", - раздумчиво ответил человек и пошёл дальше.
10 клеветников
Десять человек, сговорившись, оклеветали одного человека. И он узнал об источнике клеветы. Встречаясь с каждым из них отдельно и разоблачив каждого из них, можно предполагать, что он увидит немало лиц, покрасневших от стыда.
Но если бы десять клеветников оказались вместе и оклеветанный разоблачил их одновременно, эффект оказался бы иным. Скорее всего, оклеветанный подвергся бы новой клевете.
Разоблачая десять клеветников одновременно, мы сразу превратили их в единое удесятерённое тело с удесятерённой возможностью самооправдания при удесятерённой пониженности восприятия стыда.
Человек может покраснеть от стыда перед другим человеком. Человек краснеет один. Свидетель - совесть. Совесть затрудняет жизнь, чтобы облегчить встречу с Богом.
Отношение к щеке
Прогресс как историческая цель себя исчерпал. Техническое оснащение жизни будет продолжаться, но ни один серьёзный человек уже не может поверить, что это когда-нибудь приведёт к нравственному скачку.
Отношение к щеке ближнего не меняется оттого, что она выбрита электробритвой.
А нужна ли вообще человеку историческая цель? Не лучше ли жить так, как жили древние греки, - ради самой жизни? Вероятно, было бы лучше, но для нас, для нашей страны это сейчас невозможно.