Дискуссия вокруг Передовых инженерных школ (ПИШ) зачастую строится с ударением на слове «инженерный», вокруг технологической повестки. Важным для развития ПИШ представляется изучение практик и наработок в части образования, воспроизводства кадров, усиления роли инженерной школы в стране. О мировом опыте инженерного образования в преломлении к задачам ПИШ рассказал на форуме «Российский промышленник» директор практики «Развитие образовательных проектов и продуктов (Modeus)» ИТ-компании CUSTIS Илья Дубинский.
Илья Дубинский, директор практики «Развитие образовательных проектов и продуктов (Modeus)» ИТ-компании CUSTIS:
«Я попытаюсь очень кратко обобщить опыт инженерного образования ведущих инженерных школ США, Европы, Азии и России (хотя в России в меньшей степени – в России мой непосредственный опыт ограничен только Сколтехом).
Все ведущие инженерные школы мира в последние годы в той или иной форме заняты реформированием инженерного образования. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже, не могу сказать, что кто-то нашёл идеальное решение и нигде не ошибался, абсолютно все ошибаются, даже самые выдающиеся университеты. Впрочем, ошибки тоже важны для нас, на них нужно учиться.
В любом случае, общее мнение, по крайней мере в инженерных школах, чей опыт я сейчас попытаюсь обобщить для вас, заключается в том, что инженерное образование нужно менять. И все ведущие инженерные школы мира – меняют, по крайней мере активно занимаются этим. Например, MIT (Массачусетский технологический институт), один из самых передовых инженерных университетов, несколько лет назад полностью пересобрал свое инженерное образование. Что интересно, они и сейчас продолжают его пересобирать – вносят изменения, анализируют результаты и корректируют, добавляют, меняют.
Почему возникла необходимость менять инженерное образование? Ответ всем нам здесь присутствующим очевиден – за последние 20-30 лет сильно поменялись и студенты, и ожидания к выпускникам, и задачи, стоящие перед инженерами и инженерными коллективами.
Я прострою свой доклад вокруг ответов на три вопроса: «Зачем?» «Что?» и «Как?»
Начнем с постановки задачи: ответа на вопрос - «Зачем?»
Цель, с которой университет (или школа) начинает заниматься таким существенным и серьёзным делом как переосмысление и пересборка парадигмы, на которой строится его деятельность должна быть равнозначно серьёзной и значительной. Обобщая то, как это видят ведущие инженерные школы, можно сформулировать их цель как: «Стать наиболее экономически влиятельным университетом в стране и в мире». (Экономически влиятельный – это мой, возможно не совсем удачный перевод фразы «economically impactful»).
Это - главная цель, в этом основной смысл: «нам важно, чтобы наш университет оказывал очень серьезное положительное влияние на экономику, на общество». Эта цель транслируется в три взаимосвязанных направления (представьте табуретку с тремя ножками, все три ножки важны для устойчивости). Конечно, не все университеты работают по всем трем направлениям, но наиболее успешные из них, те, у кого что-то получается, работают по всем трем.
Эти направления: образование, исследовательская работа и инновации. Хочу обратить ваше внимание на то, что я использую эти слова в смыслах существенно отличных от тех, которые традиционно подразумеваются сегодня, к которым мы привыкли.
Образование. Ведущие инженерные школы пытаются пересобрать свое образование для того, чтобы воспроизводить, воспитывать кадры, которые способны эффективно и результативно решать задачи, стоящие перед страной, миром, обществом, экономикой и так далее.
Исследовательская работа. Исследовательская работа в самом широком смысле слова, и НИР, и ОКР – это создание результатов интеллектуальной деятельности, которые помогают решать задачи, стоящие перед страной, миром, обществом, ...
Это очень важный момент. Подразумевается не всякая исследовательская деятельность, а только такая, которая включает в себя то, что по-английски формулируется «with consideration of use», с учетом рассмотрения вопроса о пользе предполагаемого результата. То есть, когда ты что-то собираешься исследовать, как минимум, подумай о том, зачем ты собираешься это делаешь, какая от этого может быть польза и кому. Это не исследование для исследования, не «чистая наука», «art for art». Это имеет отношение не только к ОКР, даже в самых фундаментальных исследованиях исследователи могут и должны думать, зачем они это делают.
Инновации. Тут всё просто. В самом базовом определении инновации – это превращение знаний в пользу. Причем слово «польза» используется в конкретном, но широком смысле, польза не обязательно подразумевает наличие коммерческой составляющей.
Для успеха ПИШ важно сочетание работы по всем трем направлениям. Если вы уберете одну ножку, табуретка будет стоять криво. Также, важно отметить ключевую роль образования – оно связывает три компонента воедино. Образование готовит тех людей, которые будут практиковать исследовательскую работу и инновации.
Сегодня нет ни одной школы, ни в России, ни в мире, которая одинаково успешно делает все три вещи. Есть школы, которые стараются, осознанно работают над этим, у которых получается неплохо, как например, MIT. Идеальных воплощений сегодня нет, но это цель, к которой нужно стремиться.
Теперь перейдем к вопросу «Что?»
Давайте начнем с образования. Новое инженерное образование подразумевает изменение образовательной парадигмы. Если раньше мы думали об образовании, как о передаче студентам знаний и навыков по использованию этих знаний, то здесь кардинально меняется фокус, целью становится воспитание выпускника, который может, хочет, способен, готов и активно включается в сознательную исследовательскую и инновационную деятельность – во время учебы, сразу после окончания вуза. Это очень важный момент – мы пытаемся не научить знаниям и навыкам, а «создать» человека, который готов, хочет и делает. Хочу подчеркнуть, что вопросы само-мотивации являются важной частью образования. Один из самых важных элементов, который мы должны в своих студентов занести – это желание делать, веру в себя и понимание, как делать то, что они хотят. Этому можно научить и нужно учить. Если человек обогатился знаниями и навыками, но у него нет активного желания и решимости что-то делать это, с позволения сказать, инвалид.
Я попытался для примера набросать несколько пунктов списка «Что наш выпускник должен уметь, знать, практиковать?» обращая внимания в первую очередь на то, что важно, но традиционно не ставится на первый план в нашей образовательной деятельности, а зачастую отсутствует вообще:
Выпускник должен уметь ставить задачи и понимать задачи, поставленные другими, причем как в своей предметной и технологической области, так и в контексте рынка, общества, экосистемы. То есть выпускник должен понимать и ставить задачи во всей полноте и сложности реальной жизни, а не только маленькие «модельные» технологические задачки.
Выпускник должен понимать процесс создания продукта, включая взаимозависимость между возможностями технологий, необходимыми ресурсами, потребительскими свойствами планируемого продукта, нуждами клиента, и так далее.
Выпускник должен уметь работать в кросс-функциональной команде, и коммуникации в кросс-функциональной команде – это очень важный момент. Обычно в процессе обучения мы моделируем для студентов ситуации, где физики общаются с другими физиками, маркетологи с другими маркетологами. Но физики умеют общаться с физиками, представьте себе. А когда они выходят в мир, физикам приходится общаться с экономистами, бухгалтерами, маркетологами, айтишниками, со своими потенциальными клиентами. Общение в кросс-функциональной команде – это сложная коммуникация, и с предметной, и с позиционной точки зрения, да и даже словарь зачастую разными участниками коммуникации используется разный.
Выпускник должен иметь знания и навыки, которые позволят эффективно и результативно работать и созидать. Это несколько довольно очевидных примеров, список можно и нужно продолжить дальше и каждая школа должна это сделать.
Перейдем к исследовательской работе и к инновациям.
В обоих случаях речь также идет об изменении парадигмы, изменении кардинальном модели.
Превалирующая сегодня в РФ модель исследовательской работы, к сожалению, «процессная» – зачастую «искусство ради искусства», за исключением опытно-конструкторской работы, где исследователю ставят конкретную задачу. Во всем мире в организации исследовательской работы давно перешли от процессного подхода к проектной работе: всегда предполагается результат, всегда есть существенный элемент планирования, исследователь вынужден формулировать запрос на получение ресурсов, и защищать его, объяснять, что ты делаешь что-то, что кому-то важно и нужно. В контексте нашей задачи очень важно, чтобы предполагаемый результат исследовательской работы, рассматривался в том числе и с точки зрения предполагаемой пользы, которую его получение принесет.
Что касается инноваций, здесь все тоже очень просто:
Первое – процессу создания инноваций можно и нужно учить, причем как исследователей (например, в программах трансляционных исследований), так и студентов (специальными деятельностными, проектными курсами).
Второе – необходимо создание инфраструктуры и программ, которые свяжут инженерную школу и индустрию, общество; программ и сервисов, которые будут помогать интересантам находить друг друга и взаимодействовать, передавать знания и совместно работать.
Теперь перейдем к обсуждению вопроса «Как?» Это самое интересное и, возможно, самое сложное.
Для «Образования» мой ответ на вопрос «Как?» состоит из четырех частей.
Первое – это Целеполагание, которое включает в себя два элемента, два шага.
Во-первых, каждая школа должна понять, кого она учит. Студенты разных вузов – разные. Не в смысле «лучше» или «хуже», а именно – разные. Студенты МИФИ отличаются от студентов ТГУ или УрФУ. Каждой школе нужно хорошо разобраться с «портретом» своего студента. Во-вторых, каждая школа должна разобраться и описать образ выпускника, которого она «создает» – какую цель она преследует обучая, воспитывая своего студента.
Это понятно даже интуитивно - для того, чтобы нарисовать траекторию обучения, нам нужно понять, откуда и куда мы собираемся провести нашего студента - точку старта и точку финиша. Еще раз хочу подчеркнуть – очень важно, чтобы каждая школа продумала и сделала свое описание образовательного результата, свой образ «идеального выпускника». Если школа говорит: «нам это не нужно, мы и так более или менее понимаем, чему нужно учить» – это плохой признак. Определение образа выпускника, суммы образовательных результатов очень важно сделать в явной форме – необходимо понимать, куда ты хочешь дойти, в противном случае дойти не получится.
Второе – это Инструментарий. С моей точки зрения, сейчас есть три главных инструмента, необходимых для создания современного инженерного образования: массовое проектное обручение, полноценное гибридное сетевое образование и ИТ-инструментарий, позволяющий выстраивать образовательные пространства, способные массово использовать редкие, ценные и дорогие ресурсы.
Третье – для того, чтобы исследователи и инноваторы могли исследовать и «инновировать», их надо этому Научить. Для обучения исследовательской и инновационной деятельности в школе должны быть выделены учебное время и ресурсы. А образовательные результаты должны быть изменены таким образом, чтобы они включали результаты, которые описывают, чему мы должны научить студентов для успешного занятия исследовательской работой и инновациями.
Четвертое, последнее – мы часто говорим, что наши преподаватели и исследователи не хотят меняться, учить по-новому, заниматься инновациями. Но зачастую наши исследователи и преподаватели просто не знают, чего мы от них хотим. Нам, необходимо объяснить преподавателям, студентам, всем участникам экосистемы школы: куда мы идем, какие у нас к ним ожидания, что хорошо, а что плохо, почему им (каждому из них конкретно) будет лучше, если они будут делать то, что мы от них хотим. Четко прописанные правила, ожидания и подобранные стимулы – это очень важный элемент успеха, без этого ничего не получится.
Ответ на вопрос «Как?» для НИОКР состоит из трех частей.
Первое – обязательный переход от процессного к проектному подходу к исследовательской работе, со всеми многочисленными вытекающими последствиями, например, финансирование не институтов и лабораторий, а конкретных ими заявленных и защищенных проектов.
Второе – планирование исследовательской работы обязательно должно включать в себя рассмотрение вопроса «зачем», та самая потенциальная будущая польза, о которой мы уже несколько раз упоминали. Это сформирует связь исследовательской работы с инновациями.
И третье – непременная связь исследовательской работы с образовательной. Обучение должно быть построено в деятельностной парадигме, студенты не научатся исследовательской работе слушая лекции. Именно исследователи могут и должны научить будущих исследователей.
Ответ на вопрос «Как?» для Инноваций.
Тут тоже все просто. Образование должно содержать компоненту обучения процессу инноваций, мы об этом говорили. А также, в вузе должны быть инфраструктура (программы и сервисы), связывающая школу и индустрию. Почему это важно? Потому что инновации происходят через связь, через коммуникацию между исследователем и индустрией, создателем и пользователем, ... В дополнение ко всему мы живем в быстро меняющемся многополярном мире. У ПИШ, у университета быть может быть много индустриальных партнеров. А у индустриального партнера может быть несколько партнеров-университетов, с которыми ему интересно и полезно работать, и выпускников, на которых он рассчитывает. В каждой, даже простой задаче неизбежно будет несколько интересантов (например, администрация Школы, исследователь, студент, индустриальный партнер, ...) и всякий раз, когда есть разные интересанты, необходимо выстраивать баланс интересов: «кто главный?», «кто ставит задачу и определяет направление работ?», «кто финансирует?», «кто решает чем заниматься и чем не заниматься?», «кому принадлежат права на созданную интеллектуальную собственность?», «как распределяется экономический эффект?». Все эти вопросы нельзя решать каждый раз по-новому. Поэтому должна быть выстроена инфраструктура — правила, политики, программы и сервисы, и проч. – которая все связывает воедино, поддерживает стороны в процессах и аспектах взаимоотношений и помогает довести до результата. Я привожу в качестве примера несколько офисов и программ, большая часть написана на английском языке просто потому, что в нашей практике они пока встречаются редко или вовсе не существуют. Программы и сервисы должны поддерживать весь спектр исследовательской и инновационной деятельности.
Основная сложность состоит в том, что главные участники программы, интересанты - администраторы вуза, профессорско-преподавательский состав и индустриальные партнеры - могут увидеть в огромных изменениях, которые будут необходимы, большие краткосрочные и среднесрочные затраты и риски, а бОльшая часть очевидных плюсов от изменений будет в долгосрочной перспективе и нужно уделить специальное внимание как разъяснительной работе (зачем, что именно, как будем делать и почему в этом нужно активно участвовать), так и созданию существенных краткосрочных и среднесрочных плюсов для всех интересантов и участников.
Безусловно, путь трудный, но альтернатив нет.
В долгосрочной перспективе эти изменения выгодны и вузу (администрации, профессорско-преподавательскому составу, студентам), и индустриальным партнерам, и стране. Я даже рискну сказать, что вузы, которые не будут меняться в эту сторону, вытеснят себя на периферию, станут нерелевантными. Ничего не меняется быстро, но за 10-15 лет студенты поймут: этот вуз лучше, этот хуже, этот более, а этот менее релевантный и ногами проголосуют».