Ну, не думал, не гадал, что юристам придётся объяснять подобные вещи. Чёрт возьми, я вообще не могу понять, как они могут что-то делать в качестве юристов вообще, если не понимают этого!
Прежде всего, коль скоро уж надо начинать ab ovo, стоит объяснить - что такое вообще эти самые презумпции.
- Лексически это просто некоторые предположения. И только и ничего более. Именно то, что предположено. «Пред» чему? А всему остальному рассуждению, всем остальным утверждениям.
Вот помните же, надеюсь, теорему Пифагора о сумме площадей квадратов (хотя есть юристы, которые отчего-то демонстрируют незнание и этой теоремы, но тут я уже бессилен!), сторонами которых являются катеты и площади квадрата, стороной которого является гипотенуза. В этой теореме есть также предположения, то есть то, что предположено даже самому этому утверждению:
а) предполагается, что всё дело происходит на евклидовой плоскости;
б) предполагается, что треугольник - прямоугольный, то есть по крайней мере один его внутренний угол равен ½π.
Заметим, что если в ходе рассуждения мы приходим к опровержению именно предположения, то всё рассуждение будет считаться противоречивым. (Кстати, неверно при этом утверждать, что это рассуждение неверно или неправильно, для такого утверждения требуется ещё и дополнительный запрет на противоречивые утверждения, сам по себе он ниоткуда не следует, равным образом надо ещё и определить какое суждение является правильным, но то, что противоречиво оно есть вещь определённая!) - Смысл презумпции в теории доказывания, а, замечу, этого понятия вообще нет более нигде, о чём также, как оказалось, некоторые украинские юристы вообще не догадываются, полагая, что любой спор тут же снимает презумпцию добросовестности, например (точка зрения безусловно, оригинальная, вот только неясно зачем вообще надо говорить о презумпции в отсутствие спора, как и о доказывании чего-то в отсутствие спора), состоит ровно в том, что предположенное, презумпцию не то, чтобы доказывать не нужно, а вообще можно только пытаться опровергнуть, приводя правильное рассуждение (отдельный разговор о том, какое само по себе рассуждение считается правильным) к противоречию с предположением.
Вот что такое понимается под презумпцией, предположением.
Чаще всего, хотя и не всегда, не во всех нормативных системах, презумпции или хотя бы часть из них устанавливает закон или какой-либо нормативный акт.
Но что будет, если считать, вслед за отдельными корифеями права, что всякая презумпция исчезает на этапе спора, или, что то же: её вообще нет?
Давайте себе представим такую ситуацию, что доказывать вообще надо любое утверждение, в том числе и даже подразумеваемое, хотя бы оно явно не было сделано, но при этом является необходимым, чтобы вообще получить хоть какой-то смысл: если я ходатайствую перед судом о чём-либо, то, как минимум, считается, что я являюсь человеком и человеком живым, а следовательно, имею правоспособность, даже если я о таком замечательном феномене как отнесение себя к живым homo sapiens не сказал ни слова.
Пусть в каком-то споре в суде вы доказываете нечто. Пусть это нечто есть суждение об обстоятельстве Δ. Что означает тогда, что Δ доказано?
Это означает, что существует некоторая цепочка рассуждения типа A → Δ, где А есть также некоторое обстоятельство. Это может быть некоторое атомарное, неделимое обстоятельство, а может быть обстоятельство со сложной некоторой структурой, например, последовательностью некоторых других обстоятельств, соединённых знаками логических операций.
Сразу скажу, что, разумеется, я прекрасно отдаю себе отчёт о разнице между доказательствами и обстоятельствами, обстоятельствами и суждениями об обстоятельствах, однако замечу, что без суждений об обстоятельствах нет обстоятельств, а без обстоятельств нет и доказательств, но не наоборот (sic!). Более того, само представление доказательства в суде есть так-таки обстоятельство, то есть некоторый факт материального мира: звучит голос, лист бумаги или какой-то предмет оказывается перед судом, делаются жесты. Это всё именно обстоятельства, то есть факты материального мира. А вот не высказанное и не явленное убеждение как раз, например, обстоятельством, заметим, не является.
Так вот А называется доказательством Δ, если в цепочке суждений вида A → Δ оно лежит левее Δ.
Но вернёмся к доказыванию. Наша задача состоит в том, чтобы построить цепочку A → Δ. Но обстоятельство А есть также обстоятельство, не так ли? Пусть, согласно замечательным мыслям корифеев украинского правоведения все обстоятельства надо доказывать. Пусть. Значит, надо доказать и обстоятельство А, чтобы доказанным было обстоятельство Δ. Это значит, что надо построить уже цепочку В → A → Δ, где В есть также обстоятельство. Но обстоятельство В также надо доказать, чтобы доказать А, чтобы доказать Δ, следовательно, цепочка, которая доказывала бы обстоятельство Δ будет уже такой: Γ → Β → Α → Δ, где Г есть некоторое обстоятельство.
При этом есть одно важное ограничение: ни одно из обстоятельств не может быть доказано обстоятельствами, которые стоят справа от него в цепочке; такого рода рассуждения даже имеют особенное наименование «порочный круг» и являются ошибкой.
Несложно догадаться, что количество шагов доказывания любого наперёд взятого обстоятельства Δ оказывается при требовании доказывать решительно всё, более любого наперёд заданного числа, потому что слева в цепочке всегда окажется обстоятельство, которое подлежит доказыванию.
Оговорюсь сразу: на множество всех обстоятельств, которые служат доказательствами, то есть лежат слева в цепочке из доказываемого, вообще говоря, может быть наложено одно или несколько ограничений. Например, в России все доказательства (а представление доказательств, как мы видели - также обстоятельство) должны быть
- допустимыми, то есть они вообще входят в это множество;
- относимыми, то есть должна существовать хоть какая-то цепочка, ведущая к Δ, если считать Δ существенным для разрешения дела;
- достоверными, то есть эти обстоятельства должны соответствовать действительности (!);
- достаточными, то есть именно логически достаточными, то есть из его истинности должна следовать истинность и того обстоятельства, которое находится сразу от него справа.
Обратите внимание, что достоверность доказательств это как раз требование к левому члену последовательности.
Так вот, ровно для того, чтобы в конечное время и за конечное число шагов вообще можно было бы доказать хоть одно утверждение об обстоятельств и вводится некоторое особенное правило, согласно которому для некоторого подмножества א обстоятельств не требуется выстраивать цепочки, они считаются достоверными, поскольку и пока не будет построена правильная цепочка противоречивого суждения, на правом конце которой окажется отрицание обстоятельства из א, то есть не будет доказано обратное, то есть предположенное обстоятельство не будет опровергнуто.
Это и есть правила о презумпции, предположении.
Во-первых, суд обязан исходить из того, что такие обстоятельства достоверны.
Во-вторых, их нет необходимости доказывать. Доказательства их допустимы, да, но необходимости в их доказывании нет.
В-третьих, эти обстоятельства могут быть опровергнуты, но с соблюдением также предположенности их достоверности, истинности суждения об их существовании.
Поэтому я и написал, что любое разумное, а следовательно, и действительное законодательство обязательно содержит в себе презумпции.
И вот тут мы можем обнаружить проблему.
Пусть Ω ∈ א и Ψ ∈ א, но при этом Ω → ¬Ψ, то есть одна презумпция исключает другую, заметим, что
если Ω → ¬Ψ, то сразу же и Ψ → ¬Ω.
И это будет как раз прямым противоречием внутри законодательства, снять которое будет проблемой, порождающей парадоксы.