Машина Миши все еще стояла возле торгового центра. Он вовремя себя остановил. Решил, что без жены никуда не уедет. Поэтому терпеливо ждал ее, не сводя глаз с главного входа.
Когда Вероника вышла на улицу, он выскочил из машины и встал в позу, чтобы она видела его сердитый вид. Чтобы сама подбежала и извинилась за то, что поставила мужа в неловкую ситуацию. Опозорила при всех.
🔄Начало истории
Так и получилось. Едва только Вероника заметила Мишу, бросилась к нему со всех ног. Слезы из ее глаз хлынули с новой силой.
- Миша… прости меня. Пожалуйста, прости… - шептала Вероника, прижавшись к нему. Он обнял ее не сразу. Выждал паузу в несколько секунд, и только потом его ладони скользнули по спине и легли на плечи. Но лишь для того, чтобы встряхнуть.
- Ты хоть понимаешь, как я себя чувствовал там? Понимаешь? – процедил сквозь зубы Миша, отдирая супругу от себя.
- Понимаю… - выдохнула Вероника.
- Нет, ты не понимаешь… - негодовал он, искоса наблюдая за приближением Родиона с малышкой на руках. Миша кивнул на пассажирскую дверь, - садись в машину.
- Ника, рабочий день еще не окончен, - напомнил Родион, проходя за ее спиной, - а у меня своих дел по горло.
Лицо Миши перекосилось от злости. Он готов был размазать по асфальту наглеца, с которым Вероника неожиданно согласилась.
- Миш… это моя работа…
- Работа? Это ты называешь работой? Бегать за этим придурком, как собачонка?!
Родион резко затормозил и развернулся. Ему хватило пары шагов, чтобы подойти к Мише вплотную, нос к носу.
- Кого это ты назвал собачонкой? – глаза его налились кровью. Он буквально пригвоздил Мишу своим бешеным взглядом к земле, заставил его оторопеть, - я спрашиваю, кого ты назвал собачонкой??
- Родион! – Вероника вцепилась в его рукав и заставила отойти от мужа, а сама протиснулась между ними, - пожалуйста, Родион. Остынь.
Родион был взбешен. С трудом он заставил себя отступить и двинуться в сторону своего автомобиля, сжимая в руках Лизу.
Миша притянул к себе жену, бормоча ей в лицо:
- Ты никуда с ним не поедешь!
- Миш…
- Он же обдолбанный!
- Что? – Вероника округлила глаза.
- Ты что? Не замечаешь? Не видишь? У него по глазам все видно, по физиономии, по поведению! Что он сидит на чем-то плотно. Я не позволю тебе ехать с ним.
- Нет… - глаза Вероники забегали по лицу мужа, затем ее испуганный взгляд устремился на Родиона. Тот уже пристегнул Лизу, и сам занял водительское место, - неужели?! Неужели, это правда? Миш, ты уверен?
- На двести процентов. От таких людей нужно держаться подальше. Поехали домой…
- Нет, - она покачала головой, - если это правда, то я… я не оставлю с ним Лизу. Я же несу ответственность за нее. А если что-то случиться? Нет, Миша. Прости.
Вероника не дала ему ответить. Прильнула к губам с такой страстью, что он потерял дар речи. Она целовала его, как в последний раз. Словно прощалась навсегда. А когда отстранилась, прошептала:
- Я тебя очень люблю. Но так нужно…
Она поспешила к машине Родиона. Тот наблюдал за ними со стороны, нервно пережевывая жвачку. Казалось, вот-вот, и его разорвет на части от злости, которая разрасталась внутри.
Вероника распахнула дверь с его стороны и мрачно приказала:
- Двигайся!
- Еще чего! – усмехнулся Родион, - я свою машину никому не доверяю. Это принцип.
- Двигайся! Иначе я никуда не поеду. Это тоже принцип.
Родион поколебался несколько секунд и нехотя протиснулся на пассажирское сиденье. После чего опустил спинку, принимая полулежачее положение, и надвинул на глаза солнцезащитные очки.
Руки Вероники дрожали. Она села рядом, едва дыша от волнения. Словно вошла в клетку к опасному зверю. Завела двигатель и короткими рывками дернулась с места.
- Полегче, - отозвался Родион. Пользуясь тем, что его глаз не было видно, он пристально рассматривал профиль Вероники. Видел испуганные глаза, поджатые губы.
- Я второй раз за рулем, поэтому советую тебе помолчать! – огрызнулась Вероника, внимательно глядя на дорогу. Но Родион не воспользовался ее советом.
- Он тебя не любит.
Вероника почувствовала легкое головокружение и медленно втянула в себя воздух, чтобы не потерять самообладание.
- Не любит. Нисколько, - не унимался Родион, - смотрит на тебя равнодушно. Как на вещь.
- Заткнись, - она часто моргала, чтобы не дать слезам подступиться и размыть картинку перед глазами.
- Ты не хочешь слышать правду? А сама… давно уже все поняла. Почувствовала. Но продолжила играть в идеальную семью. Зачем?
- Не лезь в мою семью!
- У тебя ее нет. Ника. Признайся уже. Ее больше нет, - Родион с трудом ворочал языком. Он еще что-то пробормотал себе под нос и отключился. Очнулся лишь у подъезда, когда Вероника вынимала из машины ребенка.
Сонный, заторможенный он плелся следом. Вероника весело общалась с Лизой, стараясь не замечать его взглядов. Только лишь оказавшись в прихожей, когда Лиза разделась и убежала в свою спальню, Вероника остановила Родиона и смело заглянула ему в глаза. Безумные, безумные глаза.
- Это правда? – спросила она его. Родион скривил лицо, - правда, что ты… ты…
- Что я? – он слегка улыбнулся.
- Что ты… принимаешь что-то. Что-то запрещенное. Это правда?
Родион расхохотался. Громко и заливисто. Словно Вероника сморозила несусветную чушь. Она сдвинула брови, следя за ним. За мимикой, за жестами.
- Снимай куртку! – жестко сказала Вероника.
- Что?
- Я теперь понимаю, почему ты все время в ней ходишь, - она со страхом наблюдала, как Родион медленно стягивает с себя куртку, - понимаю, почему носишь вещи с длинным рукавом. Снимай кофту!
- Что, прямо здесь? Прямо сейчас? – он облизнулся и резко дернулся к ней, - может начнем с поцелуя. Мм?
Родион был слишком слаб. Он с трудом стоял на ногах. Вероника не позволила ему добраться до ее губ и оттолкнула к противоположной стене. Он посмеялся и послушно стянул с себя кофту, обнажая свое худощавое тело по пояс.
Взгляд Вероники скользнул по его рукам. Ничего. Ничего нет. Она протяжно выдохнула, а Родион, покосился на камеру, направленную в их сторону, встал к ней спиной, закрывая Веронику, и пробормотал еле слышно.
- Хочешь знать правду?
Его лицо сразу же осунулось. Улыбка сошла, а на лбу пролегли глубокие складки.
- Хочу, - прошептала Вероника, глядя на него испуганными глазами.
- Да… это правда. Я… то самое чудовище, каким ты меня себе представляешь. Она… - Родион затрясся, взъерошил волосы, вспоминая о жене, - она меня подсадила на эту дрянь. И оставила одного. Думаешь, просто так она в окно вышла? Невменяемая была. Не в себе….
Вероника побледнела. К горлу подкатил ком. Огромный и горький, он практически полностью перекрыл дыхание. А Родион продолжил хриплым полушепотом:
- Меня только одно успокаивает. Что беременность замершая была. Ребенка не стало до того, как она спрыгнула. Вот скажи! Скажи! Каким бы он родился? Если бы родился…
- Но… у тебя еще есть шанс… начать все заново. Есть.
- Есть. Я избавлюсь от этой зависимости. Клянусь. Я лягу в клинику. Я готов на все. Но… как мне избавиться от другой зависимости? – Родион нервно сглотнул, - зависимости от тебя.
Вероника отступила. Качнула головой, пытаясь стряхнуть с себя лихорадочные мысли и отправилась в комнату Лизы.
- Ты болен! – сказала она Родиону, который пошел следом, попутно натягивая на себя свитер, - и я должна обо всем рассказать Жанне. Тебе нельзя доверять ребенка.
- Жанна знает.
- Что? – лицо Вероники вытянулось от удивления. Она замерла на пороге детской спальни, глядя на него, - знает и все равно доверяет тебе Лизу? Оставляет с ней наедине? А Петр?
- Петя догадывается, поэтому так тщательно просматривает камеры, - Родион показал на одну из них, ближайшую, - мы не одни. Не забывай об этом.
С этой самой минуты они больше не перекинулись ни словом. Вероника полностью посвятила себя Лизе, не замечая его. Тревожного, нервного, безумного. Мечущегося по квартире, как тигр в клетке.
Стоило только Жанне переступить порог квартиры, Вероника принялась сразу же собираться домой. Ей ни секунды больше не хотелось оставаться под одной крышей с этой отвратительной женщиной.
- Прости, милая, - шепнула Вероника Лизе, целуя ее, - мне пора.
Она улыбнулась на прощание и ушла. Вновь с тяжелым сердцем. С тревогой в душе.
Дома обстановка была не лучше. Вероника заметила свет на кухне, вошла туда и увидела Мишу. Ситуация повторилась. Ряд пустых банок из-под хмельного, закуски. Только вместо веселья - гробовая тишина.
Под прицелом мрачного взгляда Миши, Вероника села напротив. Молча. Взглянула на стол, на него. Угрюмого, покрасневшего. В его мутные глаза. А Миша вдруг ухмыльнулся:
- Тебе до такой степени стало на меня плевать, что уже ничего не говоришь, - заметил он.
- Это не так. Если тебе это сейчас необходимо… - Вероника пожала плечами, пытаясь смириться мысленно с ним. С таким, - Миш, я уже извинилась. Могу еще раз. Прости меня. Я тебя очень люблю. Очень!
Голос Вероники дрожал. Она ждала ответа мужа, как приговор. От него все сейчас зависело. Только от него.
- Если любишь… - мрачно произнес Миша, нависая над столом, - если тебе дорога наша семья, ты больше не будешь работать в том доме. Да, дорогая… это ультиматум. Выбирай.
- Выбор очевиден, - ответила Вероника, не задумавшись ни на секунду, - ты – мой муж. И я, конечно же, выберу тебя.
- Вот и хорошо, - муж улыбнулся и важно откинулся на спинку стула, - завтра так и скажешь им. Всем.