Чудны дела твои, господи. Вернувшись наткнулись на полное отсутствие воды. Сюрприз, мало того, вдумчивый читатель выдал кучу претензий. Красуешься, собой любуешься, а пишешь черти что - пургу для шестиклассников, хотя можешь большую книгу о науке или герое войны, такое впечатление, подытожил румяный критик, будто считаешь свою жизнь никчемной. Ведь можешь хорошо писать, соблаговолил он под занавес, вот и давай про Китайское подземное войско, железную колонну в Индии или вторжение инопланетян, волшебные лазеры или сверхтекучий гелий - главное, чтоб познавательно, увлекательно, весело или духоподъемно.
Другой читатель, увидев ранее публиковавшуюся заметку, выдал гневное "так было уже" - ну правда, человек зашел отдохнуть, расслабиться, подышать свеженьким, а ему под нос нафталин суют, и вместо свежего борща позавчерашняя ботва.
Воды пока нет, обещают завтра - доживем до понедельника.
Вообще, текст - штука странная, и многие сквозь буквы видят позу. Считывают эмоцию или состояние, или дают объяснение совокупности - буквам и автору заодно. Плохо спал, год без секса, бесконечное самолюбование, безденежье или хандра, и тогда текст выступает как индикатор. Градусник. Собственно, это нормально, если человек что-то говорит, значит это его беспокоит. Симптом. Близкие ищут невзгоду, далекие позу, хотя и то, и другое присутствует всегда. Шила в мешке не утаишь. Другое дело, в качестве чего - основного или дополнительного.
Письменная речь по-любому декламативна, а прочтение, это прежде всего иная интонация. И разумеется, каждый ориентирован на собственное. Восприятие, смысл или ящик, и если поиск смысла затруднен неохотой, обилием незнакомых слов, чуждым тоном, обидной фразой, длиннотами, стилистической непроходимостью или бог знает чем еще, в дело идет ящик для гладиолусов.
Современная наука учит нас, что счастье, это когда эндорфины печенью пошли. Или серотонин зашкалил. Депрессия - мелатонин, сексуальное возбуждение - дофамин, норадреналин – гормон ярости, а адреналин – страха. Все ясно, все понятно, важнее - строго архи-научно.
Тут и совет в помощь - попей чайку, пройдись пешком или попробуй очистку кишечника. Стопроцентная мудрость. Забей, плюнь, успокойся или смени пластинку, будь проще, опусти гребень, поправь корону, но только не делай людям головную боль.
Многим хочется любви и света, истины или тепла, тихой радости и доброй шутки. Позитива, вдохновения, куража, в конце концов, а неприятностей и так выше крыши. К сожалению, не всегда получается, точнее, реже редкого. Конечно, если искренно, но если деланно, пожалуйста - навертеть с три короба небольшая наука, благо, интернет под рукой.
Семенов говорит, верю, в каждом искра, только найти надо. Каждый носит в себе Китеж или Божье Царство, небесный свет и первое слово. Глубоко, неосознанно, спрятано, воспрещено социальным протоколом, но есть. И уколы, раздражения оттуда - стонет неубитая душа, отзывается, рвется. И радость оттуда, и полнота исполненного смысла, и вера, которая вопреки, и надежда - пусть самая распоследняя, и даже любовь, хотя современность убеждает в обратном. Алгоритмы, говорит нейро-наука, но как только расшифруем механизм, польется через край. Вместе с эндорфинами и серотонином, и будут ваши синапсы танцевать джигу по первому свистку.
Чего такая грустная, спросил Росс у Рейчел - у папы инфаркт, ответила женщина-друг. А-а, смешно задирает глаза к небу мужчина, думаю, ванильное печенье поможет. Смех за кадром
Воды все еще нет - скоро рекорд. Оказывается, прорвало трубу на втором этаже, и даже не в подъезде, а поликлинике.
Управляющая компания наконец пояснила причину задержек - у нас теперь все по безналу, назидательно пеняла словоохотливая служащая, сначала выписать, потом оплатить, дождаться подтверждения и только после приступать к устранению.
Так-то да, дисциплина важнее, и пусть поликлиника подождет, чай не дети, на самом деле дважды детская плюс травмпункт, и тоже детский. Ничего, целее будут, не сахарные. Теперь ждем обещанной конвертации - таскаем ведра с тазиками, обедаем в столовке и ночуем на даче.
Банк снова порадовал, нашли в доверенности огромный ужас - в графе паспортных данных по разделу "кем выдан", было написано ОВД Советского района г. Челябинск, а потом, банковской рукой хитро добавлена буква "а" - Челябинск(а), под лупой не разглядишь, и пару лет все работало как часы. Внимательно отыскали, ткнули пальцем, сделали огромные глаза и потребовали немедленного устранения.Не побалуешь.
Заходил Семенов. Живой, здоровый и как показалось, веселый. Квартиры еще покупаются и продаются, поэтому при делах. Говорили о всяких пустяках, сказал, читает Гумилева, пассионарий.
Спели осанну либералам и немного пожурили патриотов. Вернее наоборот - осанна, за недооценку текущего момента, пошла к патриотам, а журение либералам, но уже за переоценку.
Очередной возовский спец поделился откровением. Естественное происхождение знатного вируса сомнений не вызывает, кивал он микрофону - кто б сомневался, ведь в пользу другой, искусственной, хотите, рукотворной антинаучно-фантасмагорической версии говорят место и время, десяток научных статей, показания сбежавшего в штаты специалиста, уничтоженная лабораторная документация и таинственное исчезновение ответственного за хранение, - но вот механизм передачи, грустно сетовала голова профессора Доуэля, полностью не раскрыт, в связи с чем рассматриваются два варианта - от мыши напрямки или через промежуточного носителя, - сейчас, пояснил здравоохранитель, интенсивно изучаются несколько версий - кошки, собаки или норки, и уж только потом человеку, ведь в пользу этого вопиют крупные британские исследования.
Мышь-норка-человек, а может, мышь-кошка-человек, или собака-человек, или человек-собака. Правда, раздаются и более радикальные голоса. Сдается, презрительно цедят высокие умы-диссиденты, мы, как раз то самое, промежуточное звено, избранное разумными мышами, чтоб подчистую перезаражать котов. К сожалению, единства пока нет, как нет его по другим архиважным вопросам - носить перчатки круглосуточно или можно снимать на ночь, дозволено ли сдвигать маску в лифте и насколько заразен интернет, если не заклеены камера с микрофоном.
Светлые размышления о пользе всякого прогресса были прерваны внеплановым звонком из дома - оказывается, полчаса как дали воду. Ну и все тогда - конец литературам.