Это случилось в конце февраля 1945 года, когда в ходе Восточно-Прусской наступательной операции Красная армия завершала окружение города-крепости Кёнигсберг. Километров за 10-15 от нашего переднего края по одному из шоссе в обоих направлениях шли автомобильные колонны. Неожиданно из ближайшего леска вынырнули три танка – сначала в утреннем тумане их приняли за «тридцатьчетверки», но когда они приблизились, стало понятно, что параллельно дороге идут немецкие «панцеры».
Как выяснилось позже, в условиях не стабилизировавшейся еще линии фронта эти Т-IV оказались в окружении, и теперь вознамерились пробиться к своим. Причем дерзкие «гансы» решили сделать это с шиком: воспользоваться случаем и попутно навести шороху в ближнем советском тылу. Через несколько секунд головной танк развернул башню и выпалил в цистерну с бензином, которая тут же взметнулась огненным факелом. Другой «немец» на ходу расстрелял машину с ранеными. Поскольку ни противотанковых средств, ни бронетехники РККА на шоссе в этот момент не было, казалось, разгром неминуем.
И вдруг, откуда ни возьмись, у шоссе нарисовался приземистый силуэт самоходки с красной звездой на броне. Первый же выпущенный ею снаряд прошил борт одного из немецких танков…
Подобная точность – далеко не каждому удается попасть в движущуюся цель с первой попытки – достигается исключительно боевым опытом. А его у командира орудия СУ-85 Александра Чуркина было предостаточно. Представитель поколения, которое приняло на себя самый тяжкий удар той войны (известно, что до Победы дожили меньше половины бойцов 1923 года рождения), с апреля 1943 года он дрался с немцами сначала в качестве башнера на Т-34. И к тому моменту, когда в феврале 1944-го его 17-й гвардейский отдельный танковый полк был перепрофилирован в 401-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк знаменитого 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса, гвардии старший сержант успел заработать, кроме медали «За оборону Ленинграда» еще и две медали «За отвагу».
Пересев на «сушку», чья 85-мм пушка позволяла эффективно бороться со средними танками противника на дистанции более километра, а на меньших расстояниях пробивать и броню тяжелых танков, уроженец села Базяково Куйбышевского (теперь – Спасского) района Татарской АССР преуспел и в качестве артиллериста. Вскоре его грудь украсила еще одна медаль «За отвагу», к которой затем прибавились два ордена Красной Звезды. А 15 августа 1944 года в боях на территории Литвы Александр отличился при отражении контратаки, которую гитлеровцы предприняли силами пехотного полка при поддержке восьми «тигров». Из них экипаж Чуркина уничтожил половину, плюс к тому до 50 вражеских солдат и офицеров. В представлении на наводчика указывалось, что тот достоин ордена Великой Отечественной войны I степени. Но в итоге из штаба пришла третья «Звездочка».
Кстати, на борту чуркинской СУ-85 было начертано имя Тимофея Позолотина, командира 17-го гвардейского танкового полка 1-го гвардейского механизированного корпуса 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта. 26 декабря 1942 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» офицер был удостоен звания Героя Советского Союза. С 13 мая 1943 года он исполнял должность командира, а 7 июня стал командиром 19-й гвардейской танковой бригады. 9 сентября 1943 года гвардии полковник Позолотин пал смертью храбрых близ города Ахтырка Сумской области Украинской ССР.
В Восточной Пруссии самоходчики также успели показать себя с лучшей стороны. Тем более что нашим войскам пришлось прорывать глубоко эшелонированную оборону немцев, то и дело огрызавшихся контратаками, и истребители танков без дела не скучали. Так, 17 февраля 1945 года на подступах к городку Куссен (современный поселок Весново Краснознаменского муниципального округа) «именная» самоходка вышла победительницей из дуэли с очередным «Тигром». После чего уничтожила пару вражеских «штугов», четыре полевых орудия разных калибров, миномет и до 18 солдат. А еще четыре дня спустя в районе Гросс-Ауловёнена (ныне поселок Калиновка Черняховского городского округа) жертвами ее меткого огня стали три немецких пушки, шесть грузовиков с военным имуществом и дюжина гитлеровцев.
Но когда корпус двигался к побережью Фришес-хафф (современного Калининградского залива), случилась неприятность. Самоходка Чуркина, являвшаяся самой старой машиной в части, сломалась во время ночного марша. Пришлось сделать остановку. Пока экипаж копался в моторе и трансмиссии, полковая колонна ушла далеко вперед. Наконец, к утру неисправность устранили и принялись выруливать к шоссе, по которому самоходчики надеялись быстро догнать товарищей. И оказались, как говорится, в нужный момент в нужном месте.
Увидев, как немецкие танки принялись громить наши автоколонны, Чуркин не колебался ни секунды. Как уже было сказано, первым же выстрелом он поразил удачно подставивший борт Т-IV. Из загоревшейся машины повыскакивали гитлеровцы и побежали обратно в лес. Но силы все равно оставались неравными – выстоять в одиночку против двоих было проблематично.
Однако нашей «сушке» продолжала сопутствовать удача: пытаясь обогнуть уже вовсю полыхавший танк, второй «панцер» сходу вперся в болото и завяз там. Его экипаж тоже поспешно покинул машину и устремился вслед за камрадами, рассчитывая укрыться среди деревьев. Немцы в третьем танке, видя, что Фортуна им явно не благоволит, решили выйти из боя и предпочли скрыться в еще не рассеявшемся тумане. Впрочем, радист СУ-85 успел предупредить коллег-артиллеристов на передовой, и улепетывавшего «немца» там уже поджидали…
Из текста представления точно не явствует, был ли гвардии старший сержант Чуркин награжден именно за этот подвиг. Скорее уж, удостоился, что называется, «по совокупности». Но на сей раз начальству пришлось-таки расщедриться на орден Великой Отечественной войны – пусть даже II степени. А домой Александр Иванович вернулся в общей сложности с десятью наградами, прибавив к уже имевшимся у него еще две медали – «За взятие Кёнигсберга» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»