Иван Pchela:
Изменение отношения реаниматолога к открытому массажу сердца в процессе жизни.
Прямой или открытый массаж сердца мне довелось изучить не только по книжкам и учебникам, но в процессе работы в реанимационном отделении.
Первый раз мне пришлось его делать главному бухгалтеру облздравотела. Привезли её из нейрохирургической операционной, зав нейрохирургии с кафедралами сказав, что "надо сделать всё возможное и невозможное!"
Она была практически без давления, что то сорок на ноль. Пульс определялся только на сонных артериях, по кардиомонитору шпарила тахикардия за сто двадцать с лишним.
Зав нейрохирургии объяснил что был разрыв аневризмы артерии головного мозга, в области ствола и они якобы справились, зашив разрыв.
Я ещё уточнил, точно ли остановили кровотечение? Да мол, зашили артерию и затампонирраали зону кровотечения!
Через три минуты больная дала остановку сердца. Закрытый массаж, введение гормонов, адреналина и хлористого кальция эффекта не дали. Спросив у оперировавшего нейрохирурга -
что теперь? Открытый массаж?
Приказ был чёткий - сделать всё возможное и невозможное! Под "невозможным" в этом образном выпюражении я предположил не метафору и прямое указание на то что может быть ещё сделано, но не сделано, то есть прямой массаж сердца.
Я его до этого раза ещё никогда не делал.
Спросив об этом у сидящего рядом со мной оперировавшего заведующего нейрохирургии я не получил ответа.
Ну что ж, молчание - знак согласия!
Нашёл какой то тупой, ржавый скальпель скальпель в чистых инструментах.
Сделав разрез в пятом межреберье слева и разломав руками ребра в разрезе, взял сердце и стал его сжимать и разжимать.
По монитору было видно как сердце завелось секунд на двадцать-тридцать и заглохло навсегда!
Вынимая руки из окровавленного, распополамленного тела, я увидел что натворил целиком, всю картинку как бы сверху.
В луже крови лежало распополамленное тело главного бухгалтера блздравотдела, добитого мной!
В голове, как в заводной шкатулке звучало и звучало одно слово - добил, добил, добил.
Пока не жахнул неразвеленого спирта, грамм пятьдесят, голос повторял и повторял это слово. Нейрохирург молча встал, ничего не сказав и ушёл.
Пришёл мой заведующий, испугался, что будет скандал.
Начал ругать меня
На что я ему прямо ответил, что нечего было где то гулять, когда такая важная бальная поступает, после такой тяжёлой операции! И уже примирительно, -
что ладно не переживай, запишу совместный осмотр в реанимации с тобой.
Утром был небольшой скандал, в виде недоверия нейрохирургов - по приказу своего шефа, они стали проверять мои листы назначений для своих нейрохирургических больных! На что я им покрутил пальцем у виска - делать вам больше нечего, такой ерундой маяться!)
Вскоре никто ничего не вспоминал уже. В областной больнице события как разворачиваются внезапно, так и затухают так же, некогда долго муссировать одно и тоже.
Но главное что я вынес, это то что меня ни в чём не обвинили за то что я делал массаж сердца живому и по сути добил его!
Случись такое на улице, а не в реанимационном отделении на койке меня посадили бы за убийство. Никому потом не докажешь что все мероприятия были не на живом, а на трупе.
Поэтому я решил продолжить свои исследования открытого массажа и сделал его ещё дважды в реанимации с тем же эффектом - сердце заводилось на несколько секунд в моих руках и останавливалось навсегла.
Я начал подозревать некую моральную неправомочность своих действий.
Прогуливаясь по набережной с бывшим десантником из Афгана и рассказывая ему об этом, я услышал то что мне недоставало услышать - ты подумай, может тебе это уже начало нравиться cказал он?
Это был существенный момент, который во время профессиональной деформации личности реаниматолога может не учитываться.
Действительно, можно было и не делать этих массажей сердца, правильно пишут, что их эффективность низкая!
Но с другой стороны, больные были уже в клинической смерти или около неё, когда эти манипуляции я совершал.
Но ещё оказывается может присоединяться момент эмоционально - извращенной, маньяческой зависимости к подобным действиям!
Нет, такого я допустить по отношению к себе не мог и дал тебе клятву, что применять этот массаж буду только любимым людям, даже на улице. Садиться, так за любимых! )
Ох уж эта наивность молодости!
С тех пор, я не то что ни разу не сделал этот массаж больше никому, но даже когда у меня на глазах умирала моя гражданская жена, я смотрел на себя и подиечал насколько изменилось моё отношение к смерти! Я не дал даже скорой помощи спасти оставшуюся, по моим верным предположениям, без коры головного мозга жену, вызвав их только после того как у неё остановилась сердце и она перестала дышать.
Им то без разницы - взяли бы завели сердце и был бы тогда ещё один овощ. Кто же такое пожелать может кому?
Но дело не в этом.
Правильно говорил Отар Иоселиани Пятигорскому, что в капитанов подлодок брали только людей в возрасте до 28 лет, потому что до этого возраста человек рассматривает все возможности с позиции преодоления препятствий а дальше уже с позиции рациональности подхода - а нужно ли все эти усилия, если всё равно умрём!)
А философ А. М. Пятигорский, соглашаясь с кинорежиссёром, вторил ему шутя, что видимо приняв во внимание рекомендации красной армии, Шакьямуни не рекомендовал уходить в аскеты людям в возрасте до двадцати восьми лет!)