Давно утихли споры. Умные люди вовремя понимают, когда потерянное уже не вернуть. Те, кто не может повлиять на обстоятельства, вынуждены изменить своё к ним отношение. Или отойти, обойти, не подвергать себя стенаниям "ах, как было хорошо, а вот сейчас…" Заноза останется, но зарастёт, не будет о себе напоминать, пока её не разворошишь сам. Или новые обстоятельства.
Моя заноза — Айя София. Да что я? Её судьба — быть занозой веками и для миллионов. Для одних она навеки храм, поруганный гнётом мусульман. Другие 85 лет не смирялись с отнятой у них мечетью.
Я не судья. Я понимаю, что… Да кому есть дело до того, что там я понимаю! Я была той, кого Айя София восхищала, будучи музеем. В меньшинстве была, как всегда.
Мне повезло: музеем я её и видела, когда никто из обычных туристов ещё не знал, что осталось этому музею всего несколько месяцев.
И что через год здесь больше не будет Гли. Мне повезло и с ней: и увидела, и погладила, и её фото у меня свои.
Её и в мечети любили и не обижали, но Гли была талисманом музея – не мечети, вот их общая история и закончилась в течение одного года.
Два года назад я писала о своём восхищении тем, как, вроде бы потеряв статус великого религиозного сооружения, Айя София стала выше и ближе к Богу, чем в ипостасях храма и мечети. Она казалась вечной и возносящейся выше, чем людские попытки поделить Единого Бога. Над религиями, над войнами и захватами, над временем.
Тогда, в 2020, я горевала, что её лишили этого "над", но разве это возможно? И потому, как-то враз это осознав и приняв, я увидела ненавистного Эрдогана "мелким политическим деятелем", которому не под силу изменить душу и ткань величайшего памятника мира. Как можно ставить на одну доску перекрёсток миров (врата — и те из Ноева ковчега) и Эрдогана со своими своими тогдашними выборами.
И прошли злость и обида, и заноза утихла, но напомнила про интерес, который вызвали три года назад гигантские каллиграфические надписи в главном стамбульском музее.
При взгляде снизу — тем, как были они в одной линии с Богородицей и Младенцем, на уровне глаз — размером, каким, казалось, невозможно создать каллиграфию. Ведь она — письмо, а не живопись.
Неужели это именно написано? Гигантской кистью, не отрывая руки… Какой ширины должна была быть кисть, если диаметр этих медальонов 8 метров? Разве такие кисти существуют?
Или это именно картины, хотя и каллиграфические? С прочерченным и заполненным краской контуром красивейших арабских букв. Кто сказал что они как закорючки? При неумении прочитать любое письмо на чужом языке как закорючка. Здесь же — изящный сплав каллиграфической красоты и утончённости (на 8 метрах!) с каноническим и не сложным для чтения начертанием.
Аллах. Мухаммед. Абу Бакр. Умар. Усман. Али. Хасан. Хусейн. Великие имена ислама, самые большие каллиграфические надписи в мире. Они украшают мечеть, музей и снова мечеть уже 174 года.
Византийские христианские мозаики — уже 1300 лет со времени их восстановления. Но не будем измерять и сравнивать степень значимости искусства разных религий. Уникальность и глубокий смысл были в годы общей жизни символов христианства и ислама в Айя Софии. Как в идеальном мире, где люди не делят Бога между собой, выясняя, чей лучше и правильнее.
Ататюрк, Мустафа Кемаль Ататюрк был мудрым человеком! Столь ли мудры те, кто топчет его наследство?..
✒️⚡Уважаемые подписчики и читатели, автор напоминает, что ваш добрый лайк очень важен для жизни канала.