Был знойный летний день. И вроде такой прекрасный мир вокруг, столько возможностей, но ни у кого не было ни копейки. В тачке оставался последний литр бензина, поэтому трогаться с места пацаны не могли. Парни сидели в выключенной машине и слушали модные песни из фильмов Тарантино, пока ещё работал аккумулятор, нервно курили последние оставшиеся в одной пачке на всех сигареты и думали где взять бабла. Было жарко, мыслей где взять деньги не было, друзья перебирали варианты.
- Может у этого... твоего опять занять? – Хитрый обратился к Малышу.
- Не, не прокатит. Он уже скрывается, мама его даже к телефону не зовёт.
- Вот ведь… Ты его увидишь - передай привет от пацанов.
- Ага, передам. О, смотри какая бигса. Девушка, девушка, а Вы не подскажите сколько время? Обернись красавица! Эх…
- Да, нет бабла - нет женщин. А может тогда к тому барыге нагрянем?
- Тоже отпадает, он всё-таки под коршуновскими, нам с ними тёрки не нужны, старшие не оценят.
При слове «Старшие» все понурили головы и притихли. Старшие были беспрекословными авторитетами и конченными отморозками – Кэмэл, Марат, Серый, спорить с ними было не принято, да и опасно. Кэмэл, Костя Ломов, которого Малыш знал ещё по секции каратэ на стадионе Динамо, уже к тому времени давно был в розыске и не задумываясь палил из ствола, особенно если дело касалось денег. Злить старших никому не хотелось.
Малыш вспоминал иногда их первую встречу с Кэмэлом. Он пришёл тогда записываться на секцию, в большой зал на стадион, а тренер оценивающе оглядел его и по заведённой традиции, чтобы испытать бойцовские качества, поставил сразу в спарринг с опытным Ломовым, который был значительно старше и уже висел в зале на доске почёта «Наши чемпионы». Малыш тогда драться толком не умел, но сдаваться не собирался и бился до последнего. По окончании поединка Кэмэл похлопал его по плечу, подвёл к сэнсэю, с разбитым в кровь носом, назревающим фингалом под глазом и сказал: «Ничо так, клещ, есть характер, можно брать».
*****
- Здорово, пацаны! – раздалось вдруг откуда-то сверху.
Пацаны лениво выглянули из «восьмёрки». Над машиной склонился брат Хитрого, Арнольд. Форменный головорез, квадратный, бритоголовый с бульдожьими складками на шее, здоровый, выглядевший на все сорок, хотя был всего на пару лет старше. Арнольд славился тем, что всегда на ровном месте умел делать деньги из ничего. Он был настоящий, прирождённый уличный вожак, которого уважали все вокруг.
- Что, загораете? Почему приуныли?
- О, Арнольд, здорово. Да вот бензоса нет, лавэ нет, думаем где воздуха выкрутить, а то даже с места не тронешься, короче засада.
- Как лавэ нет? Вот вы чудики, дальше носа своего не видите! В лавэ-то вон оно, прямо мимо вас едет.
- Хорош прикалываться, эх ты смотри-ка, и точно…
Действительно, прямо мимо наших героев ехала шоха с какими-то советскими гражданами внутри, а на её багажнике стояла борсетка, явно забытая хозяевами. Вот бывает же такое, вот ведь Арнольд, блин, золотой мальчик, сразу деньги видит.
- Что тормозите, садись, погнали, а то ведь уедут!
В мгновение ока пацаны и Арнольд заскочили в восьмёрку и со свистом рванули за удаляющейся шохой. Шестёрка не спешила, а самое главное - борсетка на её багажнике стояла как вкопанная. Нагнали пацаны машину на оживлённом перекрёстке, поравнялись с ней справа на повороте, наплевав на возмущение встречных тачек. Малыш выскочил прямо из-за руля, пока шоха на секунду притормозила, пропуская встречку, и ровно в ту секунду, когда она трогалась и борсетка по инерции всё-таки не устояла и полетела с багажника прямо под колёса проезжающих мимо машин, схватил её в полёте. После этого кульбита, он как гимнаст заскочил, просто залетел обратно, и продолжил следование за шохой. Борсетку тут же осмотрели, но в ней к великому сожалению братвы, ничего кроме документов не было.
- Вот ведь колхозники! Ну почему они такие бедные, мать иху так, – сожалел Хитрый.
- Так, сейчас я покажу вам один фокус – безапелляционным тоном произнёс Арнольд.
Ну тут кто бы сомневался. Фокусы Арнольд любил. В борсетке находилась самая главная ценность – бумаги. Паспорт, документы на машину, права.
- Малыш, езжай медленно за этой парочкой, сейчас они затормозят, – говорил Арнольд, а все привыкли ему верить.
Все-таки Арнольд был провидец, не зря его слово ценилось у братвы. Точно, как он и сказал, так и было. Проехав буквально пару кварталов шоха прижалась к обочине и встала у телефона-автомата. Малыш подъехал к ней сзади и стал ждать. Из шестёрки вышли двое - папа и сын. Они были из разряда дачников-неудачников, добропорядочных, законопослушных, бессребреников советской закалки. Вроде и жалко их, да только бабки нужны больше. Папа и сын начали усиленно ходить вокруг машины и что-то в ней искать, экипаж восьмёрки с гоготом наблюдал за их потугами. И так они искали и эдак, и в багажнике, и на заднем сиденье. Бедный папа в советской рубашке в клеточку бил себя руками по ляжкам в штампованных коричневых брюках, купленных ещё в семидесятые и причитал, пытаясь рвать волосы на и без того лысой голове. Сын, одетый точно как его папаша, словно клон, успокаивал его и пытался привести в чувство. Вдоволь натешившись над этой умилительной картиной, пацаны смилостивились. Малыш и Арнольд, сидящий на переднем пассажирском козырным сиденье, вылезли из тонированной в хлам «восьмёры».
- Что, уважаемые, потеряли что?
Арнольд подошёл к ним с видом хозяина, медленной барской походкой, вразвалочку, тряся золотым браслетом на мускулистой волосатой руке, который он, собственно, взял на время погонять у Макса Лютого.
-Д-д-д-а, - заикаясь от внешнего устрашающего вида небритого квадратно-гнездового бритоголового Арнольда в спортивном костюме фирмы «Adidas», пролепетал «папа из шохи», – товарищи, вы представляете, пропала борсетка, а в ней все документы… Даже и не знаем, что теперь нам делать.
Малыша всегда поражало умение Арнольда беседовать с людьми. Он был как удав Каа для бандерлогов, которые тут же поддавались его харизматическому напору и, как загипнотизированные, делали всё, что он им велел. Только Арнольд умел применять свой «гипноз» и делать деньги буквально из воздуха. Однажды, когда у всех пацанов не было курить и уши сворачивались в трубочки, он преспокойно подошёл к комку без копейки в кармане, что-то прошептал в окошко и вернулся с двумя пачками «Parlament», плохих сигарет он не курил, одну из которых отдал пацанам. Это кончено был высший пилотаж честного отбора средств у граждан. Когда его спросили, чего он такого сказала комочнице, что она сразу выдала ему две пачки дорогостоящих сигарет, он даже как-то сразу и не вспомнил, потому что всё это исходило из него на каком-то подсознательном уровне. Потом, почесав бритый затылок, ответил, что наплёл ей с серьёзным видом что-то про акцизные марки и налоговую, в связи с чем тут же и получил в подарок, то есть абсолютно безвозмездно, табачное золото, без которого загибались друзья-товарищи.
*****
Вот и в этот раз, Арнольд инстинктивно включил удава Каа на подсознательном уровне и на лепет бедного мужичка остановил его:
- Ну вот, вы потеряли, а мы нашли. Мы же из бюро добрых услуг и потерянных вещей, слышали о таком?
- Да-да, конечно, понятно, товарищ, что-то слышали, - радостный и готовый на всё, лишь бы вернуть документы, залепетал бедолага, не веря в свою удачу, - чем же я могу вас отблагодарить?
- Конечно отблагодарить, вот это Вы, дядя, правильно сказали. Сами знаете, за услуги надо платить, а мы потратили бензин, сигареты, суета, то сё, вон четверо пацанов нервничают… Тем более, если Вы такую кучу официальных документов начнёте восстанавливать, знаете сколько нервов, денег потратите? Кроме того, сдаётся мне за утерю их вас по головке не погладят, глядишь и загремите под фанфары…
- Конечно-конечно… Не надо под фанфары… Так сколько надо?
- Да сколько не жалко. Мы же всё для людей, дядя, а люди для нас. Я думаю не жалко тебе 30 кусков. Всё по чесноку.
- Как… 30 тысяч Вы имеете ввиду? Но ведь это же очень много… да и где мне их взять?
- А ты подумай, пораскинь мозгами. Вон у тебя какая голова большая, пошли малого своего, пусть сбегает к жене, заначку раскупорьте для такого дела, ну придумай чего-нибудь, а мы пока в машине подождём.
С этими словами, больше не слушая никаких аргументов, Арнольд вернулся с Малышом в машину, оставив граждан в раздумье. Те посовещались, ехать на машине они не могли, ведь документов то не было, а они были очень законопослушные граждане, поэтому, ровно как им и посоветовал Арнольд, сынок побежал куда-то в обратном направлении. Вернулся он, запыхавшийся, спустя пятнадцать минут, с заветными тридцатью тысячами в руках. Арнольд вышел из тачки.
- Ну вот и ладушки, вот Ваши документы папаша, больше не теряйте, будьте здоровы, не надо благодарности.
С этими словами тонированная «восьмёрка» на всех парах со свистом удалилась в неизвестном направлении, оставив счастливых папу и сына с документами в трясущихся руках.