На днях обсуждали кейс, и у меня родилось в процессе неплохое, вроде бы, описание механизма, который работает у потенциальной жертвы абьюза или буллинга. Переношу сюда буквами.
Наверное, это немного о природе виктимности и о том, почему кто-то, сталкиваясь с абьюзом, способен относительно быстро выбраться или даже не увязнуть, а кто-то, — увы, нет.
Почему в одних и тех же обстоятельствах к одним людям относятся дружелюбно или снисходительно, а к другим — агрессивно, включаясь несоразмерно большим объёмом злости?
Есть такой прекрасный защитный механизм — проекция. Проекция включается тогда, когда человек в силу каких-то причин не имеет возможности взаимодействовать с чем-то, происходящим внутри него, а потому вынужден проецировать это что-то на других и взаимодействовать с этим чем-то во вне.
Я не могу увидеть в других то, чего нет во мне самом.
Если что-то я в себе не различаю, не признаю, отвергаю, считаю плохим, недопустимым, оно от этого никуда не исчезает. Исчезает лишь моя способность как-то обращаться с этим внутри себя. Приходится обращаться с этим в других.
Так если я почему-то не признаю свою злость и свою агрессию, считаю, что мне нельзя злиться и проявляться агрессивно, если стараюсь свою злость и агрессию сдерживать или если проявляю их, но называю иначе или называю и признаю, но тут же ругаю себя за такие проявления, я не могу как-то со своей злостью и агрессией обращаться. Как с ними обращаться, если их или нет, или не должно быть?
Загвоздка в том, что моя злость и моя агрессия никуда не деваются при этом. Тогда и включается механизм проекции: все люди видятся мне в первую очередь агрессивными и злыми, я прекрасно замечаю в других их злость и агрессию, они бросаются мне в глаза даже тогда, когда на самом деле не являются самыми выдающимися в человеке. Другие на самом деле не предъявляются ни избыточной злостью, ни чрезмерной агрессией, но воспринимаются человеком, у которого нарушен контакт со своей злостью и своей агрессией именно так.
Но бывает и так, что окружающие, действительно, начинают вести себя по отношению к человеку агрессивно, испытывая к нему невероятную злость, поводы для которой несоразмерны объёму этой злости. Так работает проективная идентификация.
Человек злится, проявляется или хочет проявиться агрессивно, но не может. Тогда он проецирует свою злость и свою агрессию на других, а другие некоторым образом включаются в ответ своей злостью и своей агрессией. Причём, иногда можно увидеть в поведении человека то, что вызывает сильную злость, а иногда — это остаётся за кадром. Человек, как будто, просто бесит. Сам по себе. Ни с того, ни с сего. Так и хочется на него всячески нападать. Чтобы не нападать, приходится делать некоторое усилие.
Это часть механизма, присутствующего у потенциальной жертвы — отсутствие контакта со своей злостью и агрессией, проецирование того и другого во вне, включение окружающих на проявление злости и агрессии, как будто, на пустом месте. Но не всякий человек, у которого нет контакта со своей злостью и своей агрессией, окажется жертвой буллинга или абьюза, из которых сложно будет выйти, а на выходе будет попадать в аналогичные ситуации с другими людьми.
Некоторые люди не признают свою агрессию и злость, считают их плохими, недопустимыми, но при этом прекрасно проявляют. Такие люди, включая в других злость и агрессию в свой адрес, неплохо защищаются в ответ. Некоторые не защищаются, а убегают, а злость потом или сублимируют, или направляют (обычно неосознанно) на тех, кто слабее, на тех, на кого можно, в том числе на какие-то предметы.
Но есть люди, которые проявления своей злости и агрессии прекрасно сдерживают. Иногда у таких, конечно, срывает в порыве ярости крышечку от избытка сдерживаемого, иногда злость и агрессия прорываются, но какая-то часть злости и агрессии, не будучи развёрнута во вне, обращается против себя же.
Внутри себя человек сам себя ругает, стыдит, нападает на себя. Внутри будто сидит внутренний тиран, внутренний абьюзер, который искусно издевается над человеком — эдакая отщеплённая часть, которая наделена тем, что запретно.
Этот самый внутренний тиран в ответ на любую агрессию и злость в адрес человека из вне сливается с внешним агрессором, присоединяется к нему. Присоединяется и вместо того, чтобы давать отпор, «лупит» вместе с обидчиком, говорит, что человек сам виноват, сам заслужил, лишает возможности сопротивляться или, хотя бы, сбежать.
Именно такой человек и будет с большей вероятностью раз за разом попадать в очень деструктивные отношения. С одной стороны, он включает в окружающих злость и агрессию, с другой стороны — какой-то своей частью присоединяется к этой злости и агрессии, которая направлена на него.
Корни обычно лежат в детстве, когда ребёнку было нельзя злиться. Ярче всего такой механизм проявляется у тех, кто в детстве за любые проявления злости или агрессии получал в ответ ещё больше злости и агрессии. Говоря простыми словами: за то, что злишься на маму, кричишь на бабушку, обзываешь сестру, будешь избит даже в том случае, если злость твоя имела веские основания и была нацелена на самозащиту.
Что делать? Мне нравится путь, который начинается с обнаружения своей злости и своей агрессии. С того, чтобы начать замечать это в себе. Параллельно идёт нормализация того и другого: злость рассматривается, как часть сигнальной системы, как индикатор, что где-то нарушена граница, как эмоция, которая не обязывает к какому-либо конкретному способу поведения, а агрессия рассматривается, как энергия, направленная на удовлетворения некоторой потребности (как, например, агрессивное поведение по отношению к банану, позволяет мне удовлетворить голод), без негативной коннотации. Также можно «сходить» ненадолго в детство и посмотреть, почему взрослые запрещали злиться, например, «вернуться» побыть с тем, что от тех взрослых уже нет зависимости, а запрет всё ещё постоянно с тобой зачем-то.
Как-то так.
___________________________________________________________________
P.S.: На всякий случай уточню, что вина лежит на абьюзере, потому что именно он отвечает за то, что делать со своей злостью и агрессией, и имеет возможность выбирать не только стратегию нападения. А вот за своё спасение отвечает, увы, сам человек, внутри которого работает описанный выше механизм, ну, или счастливый случай.
