А коровник больше напоминал скотобойню, чем стойла! Все животные лежали на земле и были мертвы. А это по меньшей мере пять десятков голов! Туши лежали друг на друге… Головы животных валялись отдельно. Не требовалось дотошного подсчета, чтобы понять что голов в разы меньше чем тел.
- Никогда не понимал… На кой им головы? - спокойно проговорил Петр.
- Черт их знает! Спроси лучше на кой всех коров перебил? - ответил ему Семен.
- Э... эээто не я! - пролепетал Марсель.
- Как же не ты? - насмешливо ответил Петр.
- А кто ж тогда? - ухмыльнулся Семен. - Я что ли?
Мужики рассмеялись.
- По сути он прав, не он это! Я думаю тот расфуфыренный француз на такое просто не способен! Скажи, Марсель… когда это ты в зверя начал обращаться? Это произошло там? В лесу? Алешка твоя работа?
- Я не ... Я не понимаю… Какой я зверь? Почему я зверь?
- Какой какой? Неведомый! Никто о таких зверях ранее не знал… А почему? Так это ты нам скажи?
- Я ничего не понимаю… почему я здесь? Я спал!
Петр и Семен переглянулись.
- Зинаида все видела, месье Дюпа, - начал Семен. - Она увидела зверя, выползающего из комнаты где спал ты! Баба побежала за нами. А мы когда вошли, услышали только хруст и звук рвущейся кожи, коровы молчали… А когда мы свет зажгли, ты лежал здесь уже в своем настоящем обличии, весь в крови… Изо рта требуха коровья торчит! Видимо, в людском обличии у тебя желудок в разы меньше! Обожрался потрохов… крови перепил, кровосос, и уснул!
- Я же… - осознание что это конец пронзило Марселя как молнией. - Я же не знал! Отпустите, пожалуйста! Я уеду! Далеко… из России уеду! Отпустите!
- Если б мы могли… - вздохнул Петр. - Без наших семян ты погибнешь теперь… Ослабнешь и сгинешь! Нет тебе жизни вдали о нашего леса, а если останешься - нам житья от тебя не станет, пойми! Еще ни один зверь просто так не уходил… Помнишь Бориса? - Семен внезапно повернулся к Петру.
- Помню-помню! Отец рассказывал, он был первым… Акулина тогда его заприметила, а они дураки бабе не поверили… А потом уже поздно было! Пашка Соловьев его подстрелил, местным не рассказывали, чтобы народ не пугать… Потом же нашли его труп мужики, как есть… Три пули из самопала всадил в него Соловей! А в пузо вспороли… топорщилось странно, а там голова Самсона, - Петр бросил грустный взгляд на Глызина, тот в это время смахивал скупую слезу по отцу.
- Да, - сказал Семен. - Так и было! В рощице, где плоды наши с семенами растут… Тоже кое что нашли… шкуры мохнатые, проклятые… Оттуда эта погань лезет… Пришлось рощу огородить… не могли мы от семян так просто отказаться, пользы то от них больше! Вот 20 лет звери и не появлялись…
- А их же трое тогда было? Борис, Владимир… а кто еще? - внезапно повернул голову к Семену Петр.
- Да этот… как бишь его? Собутыльник их… Антонов вроде!
- Ааа… Точно он! Вот это они дали жару нашим отцам! Антонов тоже просил его отпустить… клялся уехать и больше наших не трогать! Мужики поверили ему, вывезли лично в соседний округ куда-то и его, и Владимира… Что ж, нам потом рассказывали те местные что сгорели за три месяца они! Иссохли как мумии, все по лесам бродили, семена какие то, говорят, искали. Чуть ли волком не выли, бухали по черному, вообще они…. Любители были… прибухнуть.
- Дааа, лучше на свей шкуре этого не испытывать… - грустно добавил Петр. - Хороший малый вроде был, - он обращался к Семену.
- И не думай… Кончать его надо, смотри че он тут натворил! Он же не контролирует себя!
