«Я представил себе унижение, ожидающее меня у этого народа, где я буду казаться таким же ничтожным существом, каким казался бы среди нас любой лилипут. …Несомненно, философы правы, утверждая, что понятия великого и малого суть понятия относительные».
(Д. Свифт «Путешествия Гулливера»)
Как я уже писал в предыдущих частях (ссылки см. под статьёй), из всех книг о Гулливере массовую популярность приобрели первые две части – о путешествиях в страны лилипутов и великанов. Оно и понятно – именно здесь можно встретить наибольшее количество забавных приключений, построенных на принципе относительности.
Подобная тема родилась у Свифта не случайно, ведь совсем недавно (а точнее в 1673 году) Левенгук представил миру свой знаменитый микроскоп, вызвавший большой ажиотаж даже у необразованных слоёв населения.
Открытие дивного микромира послужило плодотворной средой для иронии писателя. Широко известно его шуточное стихотворение:
«Натуралистами открыты
У паразитов паразиты,
И произвел переполох
Тот факт, что блохи есть у блох.
И обнаружил микроскоп,
Что на клопе бывает клоп,
Питающийся паразитом,
На нем другой – ad infinitum*
...........................................................
ad infinitum (лат. – до бесконечности).
Наиболее известным стало путешествие в Лилипутию – настолько, что само слово «Гулливер» стало синонимом чего-то исполинского (вспомним хотя бы одноименные конфеты или названия магазинов одежды и обуви для крупных людей).
Анекдот:
Пришел Гулливер на лилипутскую дискотеку. И начало его «колбасить», а лилипутов, соответственно, «плющить».
Нередко образ Гулливера, опутанного множеством лилипутских нитей, используется, как метафора силы, скованной мелкими условностями, или гения под властью пошлой среды. Именно противостояние таланта, вынужденного лицедействовать, и пошлости стало главной идеей знаменитой кинофантазии режиссёра М. Захарова по сценарию Г. Горина «Дом, который построил Свифт» (1982).
Лев Толстой, из дневников:
«Шел по деревне, заглядывал в окна. Везде бедность и невежество, и думал о рабстве прежнем. Прежде видна была причина, видна была цепь, которая привязывала, а теперь не цепь, а в Европе волоски, но их так же много, как и тех, которыми связали Гулливера. У нас еще видны веревки, ну бечевки, а там волоски, но держат так, что великану-народу двинуться нельзя».
Широко вошло в обиход и слово «лилипут» (lilliput), которым частенько называют людей-карликов (сами они предпочитают термин «маленькие люди»). По поводу происхождения этого слова однозначного мнения нет. Одни усматривают в нём шведские слова «lilla» (малышка) и «putte» (крошка, младенец), другие настаивают на английских: «lill» (небрежное произношение слова «little» — маленький) и «put» (диалектизм означающий неотёсанного деревенского парня). Есть и такие, что выводят вторую часть слова от латинского «putidus» (так называли детей, подверженных взрослым порокам).
Что касается страны великанов, то её название – Бробдингнег (Brobdingneg) – нередко считают анаграммой, которую писатель составил из букв английских слов «большой», «крупный», «благородный» («grand», «bid» и «noble» без «le»).
Некоторые даже имя «Галливер» (именно так оно звучит в оригинале) производят от древнеанглийского имени Вульфхере (дословно «волчье войско», в переносном смысле «отвага»).
Русский филолог Михаил Успенский считал, что эти изыскания притянуты за уши – мол, Свифт, как талантливый писатель, скорее всего, не «складывал» новые слова из известных, а придумывал их интуитивно, хотя и основываясь на родной речи.
Я уже упоминал, что в своих описаниях Свифт весьма скрупулёзно придерживается избранных им масштабов. Если в Лилипутии всё в 12 раз меньше Гулливера, то в Бробдингнеге – в 12 раз больше.
Д. Свифт «Путешествия Гулливера»:
«Наблюдая по дороге ничтожные размеры деревьев, домов, людей и домашнего скота, я все думал, что нахожусь в Лилипутии. Я боялся раздавить встречавшихся на пути прохожих и часто громко кричал, чтобы они посторонились; такая грубость с моей стороны привела к тому, что мне раз или два чуть не раскроили череп».
В первой книге лилипуты кличут героя «Куинбус Флестрин» (Человек-Гора), он в одиночку уводит целый флот, между его ног марширует военный парад, а напыщенный титул лилипутского короля («отрада и ужас вселенной, величайший из сынов человеческих, ногами своими упирающийся в центр земли, а головою касающийся солнца») вызывает у читателя лишь смех.
Во второй книге мы уже смеёмся над самим Гулливером, который с трудом отбивается от крыс и ос, становится забавой для карлика и обезьянки и, чуть было, не тонет в лепёшке коровьего навоза.
Довольно убедительно писатель рисует и ужас, который испытывает герой при виде гигантской женской груди, недостатки которой увеличиваются сообразно пропорциям.
Д. Свифт «Путешествия Гулливера»:
«Должен признаться, что никогда в жизни не испытывал я такого отвращения, как при виде этой чудовищной груди… Сосок был величиной почти в пол моей головы; его поверхность, как и поверхность всей груди, до того была испещрена пятнами, прыщами и веснушками, что нельзя было себе представить более тошнотворное зрелище. …Это навело меня на некоторые размышления по поводу нежности и белизны кожи наших английских дам, которые кажутся нам такими красивыми только потому, что они одинакового роста с нами и их изъяны можно видеть не иначе как в лупу, ясно показывающую, как груба, толста и скверно окрашена самая нежная и белая кожа».
Относительность размеров Свифт соблюдал скрупулёзно, а вот в географии (пусть и вымышленной) немного напутал. Писатель указывал, что Лилипутия с Блефуску расположены «к северо-западу от Вандименовой земли» (так ранее называли остров Тасмания – С.К.). Но к северо-западу от Тасмании лежит Австралия, поэтому, скорее всего, писатель имел в виду «к северо-востоку». Однако на первых картах к книге в издании 1726 года (да-да, такие «сказочные» карты появились ещё до «Властелина Колец» Толкина) художник почему-то разместил Лилипутию не к северо-востоку не от Тасмании, а к северо-западу от Австралии (недалеко от острова Суматра).
С картой Бробдингнега вышло «точнее» – Свифт описал, что страна великанов расположена на вымышленном американском полуострове – к западу от Калифорнии.
Первое путешествие писалось Свифтом ещё по горячим следам политических «разборок», в которых он принимал непосредственное участие, выступая на стороне тори. Поэтому в нём много конкретных намёков и отсылок.
Так слемексены и тремексены (низкокаблучники и высококаблучники) – явный намёк на две главные английские партии. А приверженность лилипутского короля к высоким каблукам напоминает об английском короле Георге I, разогнавшим правительство тори и заменивший его представителями вигов. Шутки Свифта по поводу каблуков не так иносказательны, как кажется. Тори и виги действительно противопоставляли себя друг другу не только во взглядах, но и в имидже. Если первые носили локоны и ботинки с тупыми носками, то вторые — коротко стриглись и предпочитали острые носки.
Откровенной политической аллегорией является и противостояние Лилипутии и Блефуску, причиной которого стал спор по поводу того, с какого конца надо разбивать яйца – с острого или тупого. То, что Свифт предусмотрительно поместил Лилипутию на континенте, а Блефуску на острове, никого не обмануло. Все поняли, что речь идёт о войне за «испанское наследство» 1702-1714 гг. между протестантской Англией (остроконечниками) и католической Францией (тупоконечниками).
Д. Свифт «Путешествия Гулливера»:
«Насчитывают до одиннадцати тысяч фанатиков, которые в течение этого времени пошли на казнь, лишь бы не разбивать яйца с острого конца. Были напечатаны сотни огромных томов, посвященных этой полемике, но книги Тупоконечников давно запрещены, и вся партия лишена законом права занимать государственные должности. В течение этих смут императоры Блефуску часто через своих посланников делали нам предостережения, обвиняя нас в церковном расколе путем нарушения основного догмата великого нашего пророка Люстрога, изложенного в пятьдесят четвертой главе Блундекраля (являющегося их Алькораном). Между тем это просто насильственное толкование текста, подлинные слова которого гласят: Все истинно верующие да разбивают яйца с того конца, с какого удобнее».
К слову, иронизируя над столь мелкой причиной для кровопролитной войны, Свифт не был в восторге от обилия религиозных течений. Напротив, он всегда испытывал неприязнь к церковным расколам и желал ненасильственного религиозного единства. Недаром, он резонно спрашивал – а будут ли пуритане столь терпимы к инаковерующим, когда они возьмут власть? У многих вызывало большое сомнение – был ли сам Свифт горячо верующим человеком, но несомненно, что он считал религию оплотом нравственности и был противником государственного безбожия.
Как известно, Свифт поддерживал своего приятеля из стана тори — Генри Болингброка, который выступал за прекращение англо-французской войны, вёл тайные переговоры с Францией и, в конце концов, добился сепаратного мира. Но тут пришли к власти виги и новый премьер-министр – Роберт Уолпол – тут же обвинил Болингброка к государственной измене, вынудив того бежать.
Отголоски этих событий мы наблюдаем и в истории Гулливера, который, хотя и помог обезвредить вражеский флот, отказался способствовать окончательному порабощению народа Блефуску. За это министр Флимнап просит у короля казнить «предателя», но монарх проявляет высочайшее «милосердие» и решает Гулливера только… ослепить.
Конечно, кроме завуалированной политической конкретики в книге Свифта отведено немало места и общим взглядам писателя. Так он восхваляет старинные (и давно не соблюдаемые) обычаи Лилипутии, по которым жителю, соблюдающему все законы страны, дают титул «снильпела» (блюстителя законов) и всяческие привилегии, а самым страшным преступлением считается мошенничество.
Д. Свифт «Путешествия Гулливера»:
«При известной осторожности, бдительности и небольшой дозе здравого смысла, рассуждают они, всегда можно уберечь имущество от вора, но у честного человека нет защиты от ловкого мошенника; и так как при купле и продаже постоянно необходимы торговые сделки, основанные на кредите и доверии, то в условиях, когда существует попустительство обману и он не наказывается законом, честный коммерсант всегда страдает, а плут окажется в выигрыше».
Ещё более ярко своё отношение к современной политике Свифт выразил устами мудрого короля великанов. Когда тот выслушивает хвастливые рассказы Гулливера об истории Британии и достижениях цивилизации, то вместо восторга приходит в ужас и заявляет, что «эта история есть не что иное, как куча заговоров, смут, убийств, избиений, революций и высылок, являющихся худшим результатом жадности, партийности, лицемерия, вероломства, жестокости, бешенства, безумия, ненависти, зависти, сластолюбия, злобы и честолюбия».
Король считает, что в мудром государстве законы должны быть написаны ясным простым языком (каждый должен быть не длиннее алфавита), а наука иметь исключительно прикладной характер.
Д. Свифт «Путешествия Гулливера»:
«По его мнению, всякий, кто вместо одного колоса или одного стебля травы сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, взятые вместе».
На этом пока всё. О третьем путешествии Гулливера я расскажу в следующей статье.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
***
Если вам понравилась эта статья, и вы не хотите пропустить новые, подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки, делитесь своими впечатлениями...
И ЕЩЁ! Желающие поддержать мой канал (а в нынешнее время это немаловажно) могут сделать это, использовав следующие платёжные системы:
- ЮMoney: 410014962342629
- Сберкарта «Мир»: 2202203636216329
- WebMoney (долларовый кошелёк): Z661808383457.
Автор: Сергей Курий