Пока мужчины вели между собой беседу, Марселя мучили адские боли в животе… он искренне не понимал за что ему все это?! Как так вышло, что он стал проклятьем для людей приютивших его. Его мозг отказывался верить в эту данность, но откуда тогда столько крови в его желудке и кто, если не он, убил этих несчастных животных?
И тут в голове художника вдруг возникла догадка… Уже несколько раз Петр с Семеном упомянули о том, что мужики, которые двадцать с лишним лет назад первыми обернулись в монстров… любили выпить… И именно эти люди мимо воли пожирали односельчан. Ведь и он сам… длинными осенними вечерами прикладывался к бутылке! Конечно в Самопаловке культура возлияния отсутствовала, но ему и не нужно было никого! Выгнать домашний самогон было не сложно, потом добавить к нему кору дуба, гвоздику, сахара и Вуа-ля… Можно наслаждаться недурным, практически французским, коньяком! Чем и занимался в последние недели после пожара Марсель! Видимо токсин, содержащийся в этих семенах, плохо сочетается с алкалоидами и вызывает столь страшный… ужасающий эффект!
Но ход его мыслей, который и так давался ему ох как не просто, был прерван Петром.
- Ладно, давай заканчивать… Утром наши на смену придут, а тут побоище! Надо будет наверное котлован рыть и закапывать их… Чет я даже не знаю... как быть?
Марселя поразило то, с какой интонацией все это говорил Петр. Он разговаривал с Глызиным так, будто зверь уже был убит! Словно единственной проблемой была уборка и погребение останков животных! И тут… художник почувствовал это… несмотря на то, что в коровнике запах крови и так был одурманивающий, но теперь… француз мог почувствовать и определить среди мертвой остановившейся кровавой реки - живую, бурлящую в венах… Горячую… ароматную… молодую кровь.
Трансформация проходила стремительно! Конечности его скукожились, все тело приятно закололо и он понял, что это густая шерсть пробивается по всему его телу. Но самое жуткое, чего испугался он сам, это чувство голода! Угасающим человеческим сознанием он понимал, что только что уложил целое стадо крупного рогатого скота, но его новое тело… стенало от голода! Перед глазами все плыло, лица стоящих перед ним мужиков стирались и люди становились безликими. И пока еще сознание до конца не отключилось… Марсель прыгнул прямо в лицо одному и них!
Петр и Семен не ожидали, что Дюпа обратится прямо у них на глазах. Суставы выворачивались прямо из сочленений… Кожа растягивалась так, что казалось вот вот порвется, тело стало удлиняться, покрываться мехом… У Семена аж самопал выпал из рук от неожиданности. А когда существо бросилось в атаку… потомок Самсона Глызина упал на спину прямо в кучу уже остывших коровьих тел.
***
Потасовка длилась меньше минуты. Зверь вился вокруг Семена с такой скоростью, что Петру не удавалось как следует прицелиться. Но каждую такую секунду промедления на теле мужчины расцветали кровавые омуты смертельных ран. Наконец зверь глубоко вгрызся своей хищной пастью в горло Семена, Петр прицелился и…
Внезапно в коровник вбежала запыхавшаяся девочка Игнатьева Кузьмы.
- Не надо! - закричала она так, что казалось голосовые связки не выдержат. Ее резиновые сапоги хлюпали по кровавым лужицам.
- А! - удивленный Петр повернул на ее крик голову и в тот же момент спустил курок.
Коровник моментально запомнился облаком пыли и пороха… В рассеивающейся пелене, Пётр увидел как зверь ловко направляется к выходу и проползает мимо Маши, которая так не во время появилась здесь.
- Ложись, девка! - медведем заревел Петр, на ходу перезаряжая самопал.
Маша, всхлипывая, упала лицом в мерзкую кашу из крови и коровьего навоза. Петр вскинул оружие… Выстрел… Зверь подлетел вверх и… скрылся за воротами коровника.
