Какую же музыку писал этот заслуженный человек в генеральской форме по имени Цезарь, непримиримый и язвительный критик, громивший направо и налево своих и чужих, которому были плохи и Моцарт, и Бах, а также Чайковский и Рахманинов с их консерваториями, этими рассадниками западных влияний?
___________________________________________________________________________________
Это продолжение рассказа о Цезаре Кюи. Первая часть 👇
и вторая 👇
___________________________________________________________________________________
Трудно поверить, но это так: в своей собственной музыке Цезарь Кюи был нежнейшим лириком, поэтом хрупких настроений, мастером тонкой отделки и пикантных деталей.
По крайней мере, такое впечатление создаётся, если вынести за скобки его большие и безнадёжно забытые оперы "Вильям Ратклиф", "Анджело" или "Флибустьеров", которых никто не слышал уже больше ста лет.
Кюи не писал больших симфоний и ораторий, его формат - "маленькая" музыка. Но в коллекции его лирических миниатюр, безусловно, есть свои маленькие шедевры. Вот только несколько примеров.
"Oriental" ("Восточная мелодия") из сборника "Калейдоскоп"
У нас эта пьеса используется в педагогическом репертуаре для юных скрипачей, виолончелистов, флейтистов и т.д. Но на Западе она уже давно стала одной из популярнейших русских мелодий, подобно "Полёту шмеля" или хору невольниц "Улетай на крыльях ветра" из "Половецких плясок".
"Oriental" входит под №9 в сборник из пятидесяти пьес для скрипки и фортепиано "Калейдоскоп" (ор.50, 1893 год.)
Она написана на мелодию сербской народной песни "Sunce jarko ne sijaš jednako" ("Не везде солнце светит ярко") - ту самую, которую до него уже использовал Чайковский в своём популярном патриотическом Славянском марше. В отличие от него, Кюи сделал из этой темы нарядную экзотическую миниатюру в лирическом духе.
После того, как "Калейдоскоп" был опубликован в 1894 году, "Восточная мелодия" привлекла к себе особое внимание. Сразу же появились многочисленные переложения - виолончельные, флейтовые, гитарные, оркестровые.
В 20-е годы известный джазовый оркестр Пола Уайтмена сделал из неё фокстрот, а позже её обработку с хором записал оркестр Джеймса Ласта. Существует также вокальный вариант этой мелодии (что-то вроде арии под названием "Prinzessin"), исполненный немецким оперным тенором Рене Колло.
Вот популярное оркестровое переложение американского дирижёра Кармена Драгона (Carmen Dragon).
Здесь 👉 оригинал для скрипки и фортепиано.
Здесь 👉популярная обработка Джеймса Ласта
Вальс ми минор
Прелестный вальс ми минор из цикла Три вальса (ор.31) - одна из многих лирических миниатюр Кюи. Они не очень сложны и поэтому не представляют большого интереса для концертирующих пианистов. К счастью, некоторые из этих пьес живут в педагогическом репертуаре.
Но всё же хрупкая, с шопеновскими отзвуками, красота этой музыки открывается только в исполнении настоящего мастера. Здесь ми-минорный вальс играет Владимир Тропп.
Хор "Задремали волны" на стихи К.Р.
Вокальная музыка - конёк Кюи. Он мастер лирического романса (самые известные - "Царскосельская статуя" и "Сожжённое письмо" на стихи Пушкина) и камерной, "домашней" хоровой миниатюры.
Этот маленьких хор - первый из пяти (ор.46) написанных в 1893 году на стихи Великого князя Константина Романова, публиковавшегося под псевдонимом К.Р. Всего-то четыре строчки, но как просто, красиво и идеально точно они вписаны в музыку.
"Беседа" (№6) из фортепианной сюиты "В Аржанто"
Вдохновенная романтическая музыка в духе лучших откровений Шумана, но с особой славянской мягкостью и теплотой.
Эта пьеса, как и весь цикл, была написана в бельгийском замке графа Эжена де Мерси-Аржанто и его жены Луизы - пианистки и страстной поклонницы русской музыки.
О ней невозможно не сказать хотя бы несколько слов.
После того, как однажды ей в руки попали ноты одного из сочинений Бородина, она страстно влюбилась в русскую музыку, и последние шесть лет своей жизни посвятила её продвижению на Западе. Благодаря её усилиям в Бельгии и Нидерландах с триумфальным успехом прошли концерты из сочинений Бородина, Кюи, Римского-Корсакова и Чайковского. Она выучила русский язык, переводила на французский либретто русских опер и опубликовала книгу о Кюи и его сочинениях.
Графиня стала другом композитора и, после смерти мужа, практически, членом его семьи. Кюи не уставал восхищаться её умом, музыкальным талантом, женственностью и добротой. "Величайшей гордостью моей жизни составляет то, что я удостоился заслужить её преданную дружбу", написал Кюи после её смерти.
Эту музыку Кюи написал летом 1887 года в фамильном замке Аржанто, где по приглашению графини проводил с женой и детьми отпуск.
Через три года Луиза де Мерси-Аржанто тяжело заболела и последние месяцы своей жизни провела в семье Кюи, в Петербурге. Илья Репин, писавший по её заказу известный портрет композитора в генеральском мундире, запечатлел и умирающую графиню. Эта картина в золочёной раме висела в кабинете Кюи на самом почётном месте.
Кто скажет, что эта музыка недостойна называться шедевром?
