Шесть дней назад умер Пабло Миланес.
Лично для меня это весьма заметное событие в череде дней последнего времени. Я долго колебался, стоит ли мне выходить с этой темой на людей, читающих мой канал. Все-таки очень малое их число конкретно связано с испанистикой, малое – с музыкой, еще меньшее знакомо с тем музыкальным стилем, который развивал покойный музыкант и композитор.
Сегодня мне попалась на глаза статья из боливийской газеты «Эль Дебер», являющаяся печатной версией радиопередачи ВВС. Статья носит заголовок «Пабло Миланес: как человек, бывший голосом Кубинской революции, перешел к фронтальной критике режима братьев Кастро». Для меня это стало знаком: пиши! Все же я точно знаю, что несколько моих друзей подписчиков, поработавших на Кубе, не могут не знать столь важной фигуры в масштабах всей латиноамериканской культуры. Они-то, по крайней мере, прочитают. Надеюсь, что найдутся и другие.
Если я скажу, что вместе с Сильвио Родригесом он был основателем музыкального течения «Нуэва трова», это мало кому что-то скажет. Если к этому добавлю, что «Нуэва трова» переводится как «Новая трова», вы попросите срочно заменить халтурящего переводчика. Попытаюсь продлить агонию толмача и робко намекну, что «трова» и «трубадур» - как грамматически, так и семантически однокоренные слова. «Ну, сразу так бы и говорил, - великодушно позволите вы мне продолжить безнаказанную трансляцию с одного языка на другой, - «Трубадур – знаем, это из «Бременских музыкантов». А кто-то скажет: «Гнать этого хмыря из переводчиков. «Трава» пишется через «а». «Новая трава» - это понятно, это наверняка музыка каких-нибудь панков».
Ну а я, вслед вам, уже не слушающим, тихонько проговорю: «Трова – это стихи или куплеты трубадуров. Трубадуры – средневековые барды. С другой стороны, трова - это название музыкального жанра, возникшего на Кубе в конце XIX века. Со временем он распространился в другие страны и стал ассоциироваться со всякими разными авторами песен протеста, выступающими против несправедливости и за социальные перемены».
Честно скажу, находясь на Кубе, песнями Миланеса, а особенно Сильвио Родригеса, я был очарован. При этом долго их слушать я не способен. Лично мой организм делает некую отсечку и говорит: «Переходи, дружище, на какой-то другой жанр». Точно так же я с удовольствием включаю, например, Александра Галича, Евгения Клячкина, Юрия Визбора, Новеллу Матвееву или Веронику Долину, а потом слышу внутри себя упомянутый щелчок. И как одного Родригеса я могу слушать дольше, чем Миланеса, так же соло одних из этих соотечественников я слушаю дольше, чем других.
А вот Высоцкого, Окуджаву, Митяева я могу слушать, наверное, бесконечно, не переключаясь ни на кого другого даже внутри этого трио.
Если вспоминать конкретно о певческих и гитаристских характеристиках «новых трубадуров», то не знаю, исполнял ли на публике Миланес замечательную песню Hasta siempre, посвященную ее автором, Карлосом Пуэблой, Эрнесто Че Геваре, а вот в исполнении Родригеса я ее слышал. Правда, для меня лучшей осталась певческая версия, сделанная Натали Кардоне.
Ладно, а сейчас о политической трансформации Пабло Миланеса. Начну даже не с Миланеса, а с популярнейшей на Кубе в 70-80-е годы музыкальной группы Los 5U4. Несколько лет назад, отработав на одном из здешних мероприятий с редкой для последних времен кубинской делегацией, я, в числе прочего, поинтересовался судьбой этого коллектива. «А эмигрировали», - безыскусно ответил мне собеседник. И это группа, руководитель которой Освальдо Родригес (не путать с Сильвио!) сочинил бывший одно время популярнейшим панегирик Фиделю и Кубинской революции “Que viva mi bandera, viva nuestra nación, viva la Revolución… (Да здравствует мое знамя, да здравствует наш народ, да здравствует Революция)»! Я – кубинцу: «А так горячо воспевали!». Он в ответ только пожал плечами.
Конечно, для творческих людей навязываемые авторитарными режимами путы невыносимы. В случае с Кубой очень большую роль также играют экономические аспекты. Но помимо этого следует учитывать личную эволюцию людей.
Не раз слышал в форме похвалы: «Имярек своих взглядов не меняет». Я не вижу в этом ничего хорошего. Жизнь меняется, уходит вперед, а человек застыл в своем прошлом и глазами прошлого смотрит на настоящее. Ему, возможно, даже приходится делать над собой усилие, чтобы не менять их - взгляды. Другое дело – принципы. Принципы – для меня это духовная база всей человеческой жизни. И гуманистом можно быть, например, являясь поначалу атеистом, а потом уверовав в бога, но точно так же - будучи вначале человеком религиозным, а потом разуверившись.
Вот так за свою жизнь разуверился в социализме Пабло Миланес. Если поначалу он был вдохновлен романтикой победившей революции (в день ее триумфа ему было 15 лет), то близко к концу своего жизненного пути он произнес горькие слова «социализм – это провал» и выступил за переход от нынешней однопартийной системы к демократии.
Не сказать чтобы молодым человеком он так уж вкушал от милостей новой власти, пришедшей на смену батистовской диктатуре. Миланес был призван в военно-трудовые войска (UMAP), кубинское подобие нашего стройбата, только, возможно, более жесткое. Там он трудился бок о бок с призванными для исправления гомосексуалистами, церковниками, непокорными художниками и интеллектуалами – «презренными людьми», как обозначил сам Миланес их собственное ощущение. Много позже, вспоминая условия жизни в этой организации, где он был вынужден трудиться от зари до зари, он назвал ее концлагерем и упрекнул государство в том, что оно ни разу не подумало извиниться перед ним за пережитое.
Распространению творчества Миланеса по всей Латинской Америке способствовал тот факт, что 70-е годы стали в регионе временем прихода к власти нескольких правых военных режимов. Поэтому левые политические идеи Кубы стали для многих молодых людей особо притягательной силой. Пабло Миланес воспринимался как олицетворение так называемой «песни протеста».
Хотя большинство его песен посвящено теме любви, но другая, меньшая часть послужила тому, что в 80-е годы Миланеса воспринимали уже как культурную икону дела кубинцев.
В начале 90-х он был даже депутатом кубинского парламента. Тем не менее, Миланес все чаще выступал с критикой в отношении переживаемой страной действительности. «Я знаменосец революции, а не правительства. Если революция оказывается стреноженной, ортодоксальной, реакционной, противной породившим ее идеям, я должен бороться», - заявил художник в одном из своих первых критических выступлений.
Оставаясь выразителем левых взглядов, в 2000-е годы Пабло Миланес не раз высказывал свое восхищение фигурами наиболее умеренных левых лидеров региона, таких как бывший президент Уругвая Хосе Мухика.
От себя выскажу сожаление в отношении того, что родная публика ничего не знает об этом интереснейшем человеке. А сам храню воспоминание о его чисто человеческом поведении после одного протокольного мероприятия, которое мне довелось переводить в Монтевидео.
Последние годы своей жизни Миланес провел в Мадриде. Критический тон его выступлений стал жестче. В телевизионном интервью 2015 года он заявил: «Сталинизм по-прежнему жив, и уличные протесты подавляются репрессиями. Забастовка невозможна, потому что нет независимых профсоюзов. Кубинская пресса молчит или является сообщницей».
Надо сказать, что кубинское правительство не принимало по отношению к нему никаких репрессивных мер. К нему не были применены запреты ни на въезд, ни на выезд. Пабло часто бывал в Гаване. Еще в июне этого года там состоялся его концерт, ставший последним из проведенных им на острове.
Для всех очевидно, что подобная тактика кубинских властей объясняется огромным влиянием, которое певец приобрел в сердцах кубинцев, и руководству страны, несмотря на испытываемые огорчения, приходилось прилюдно обнимать его.
ДО НАСТУПЛЕНИЯ 2030 ГОДА ОСТАЕТСЯ 2595 ДНЕЙ (ПОЧЕМУ Я ВЕДУ ЭТОТ ОТСЧЕТ, СМ. В "ЧЕГО НАМ НЕ ХВАТАЛО ДЛЯ РЫВКА")