❗️🗞(+)Gazeta Wyborcza в интервью «Мягкий климат, короткая зима, море, близость к Европе. Россияне переезжают в Калининград, и Путин не против этого» рассказывает о польских влажных мечтах о Калининграде. Или как его называют поляки – Крулевце. ❗️КАТЕГОРИЧЕСКИ РЕКОМЕНДУЮ К ПРОЧТЕНИЮ ВСЕМ ЖИТЕЛЯМ КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ❗️. Уровень упоротости: повышенный 🟠
«Калибры», «Искандеры», «Бастионы», системы С-300 и С-400 - Россия отстреливает технику в Украине, но хранит лучшее в Калининграде. Пётр Глуховский беседует с Мареком Менкишаком, руководителем группы по исследованию России в Центре восточных исследований.
Пётр Глуховский: После Второй мировой войны граница между Народной Польшей и Советским Союзом должна была пройти дальше на север. Среди прочего, прусская Илава, ныне Багратионовск, должна была найти дорогу к нам... [«…да понять его, надёже, царь, немудрено: они Кемскую волость требуют. Воевали, говорят, так подай её сюда…» © Хотя стоп… Поляки? Воевали? 🤔 – прим. «Мекленбургского Петербуржца»].
Марек Менкишак: Сталин требовал солидный «кусок немецкой земли» в качестве трофея и компенсации за огромные потери СССР во время войны. Были также геополитические и геоэкономические соображения: желание России контролировать Балтийское побережье с его незамерзающими портами и, кроме того, закрепить Литву, Латвию, Эстонию. Кроме того, Сталин считал, что слишком большая часть Восточной Пруссии на стороне Польши слишком усилит нас.
Пётр Глуховский: Так была создана Кёнигсбергская область [в оригинале поляк говорит Obwód Królewiecki – прим. «МП»], о которой сегодня можно прочитать как о самом милитаризованном регионе Российской Федерации. Размещённые там войска опасны только на бумаге? [ой, ляшко, не дай тебе Боже проверить… – прим. «МП»].
Марек Менкишак: Самая высокая милитаризация обусловлена не численностью собранных там вооружённых сил, а их концентрацией на небольшой территории. Однако верно и то, что военный потенциал региона систематически расширяется. Это расширение началось после 2013 года, а в последние годы процесс ещё более ускорился.
Пётр Глуховский: Есть ли чего нам бояться?
Марек Менкишак: Потенциальная угроза для стран-членов НАТО, особенно соседних, таких как Польша, определяется не столько общим размером вооружённых сил в регионе - по оценкам, примерно 50 000 военнослужащих на пике перед вторжением в Украину - сколько характеристиками находящейся там техники. Я имею в виду ракеты средней дальности «Калибр», которыми оснащены корветы Балтийского флота, баллистические ракеты системы «Искандер» на вооружении местной бригады, системы ПВО С-300 и С-400.....
Пётр Глуховский: ...каждая из которых направляет несколько ракет параллельно по целям - включая самолёты - на расстоянии до 400 км.....
Марек Менкишак: ...а также ракеты системы береговой обороны «Бастион» и хранилище тактического ядерного оружия. Вполне вероятно, что там хранятся боеголовки, которые могут нести некоторые из вышеупомянутых ракетных систем.
Пётр Глуховский: Пострадали ли эти активы в ходе войны на Украине?
Марек Менкишак: Некоторые подразделения, в основном морская пехота, были переброшены на фронт и, по некоторым данным, в значительной степени уничтожены [да под корень уничтожены, не осталось даже вестника поражения, говори уж как есть, ляшко – прим. «МП»]. Но нет информации, позволяющей оценить масштаб ослабления региона.
Пётр Глуховский: Если, теоретически, Польша и Литва захотят расформировать область в ближайшем будущем - будет ли это делом нескольких дней или это будет сложным делом? [🤦♂️ – «с голой дупой, но с саблей и шпорами» – это применительно к некоторым польским деятелям, вовсе не фигура речи – прим. «МП»].
Марек Менкишак: Аннексия области Чехией, ставшая результатом сатирической кампании в социальных сетях, является примером успешного информационного контрнаступления, высмеивающего и дезавуирующего так называемые референдумы и аннексии украинских регионов [интервьюируемый – человек несколько более адекватный, чем интервьюер – прим. «МП»].
Пётр Глуховский: Я спрашиваю серьёзно.
Марек Менкишак: В случае начала полномасштабного вооружённого конфликта между НАТО и Россией, область, в силу своего специфического расположения, подвергнется блокаде, серьёзному ущербу и, при определённых сценариях, оккупации союзными войсками. Однако на данном этапе плавать в облаках геополитических преобразований бессмысленно и даже вредно. Это служит топливом и аргументами для российской пропаганды.
Пётр Глуховский: Что же произойдёт в регионе в ближайшие несколько лет? История учит, что эксклавы обычно падают или отделяются... например, Восточная Пруссия.
Марек Менкишак: Нет никакой закономерности, которая должна определять будущее области. Несмотря на своё изолированное положение, он достаточно хорошо интегрирован в состав собственно России, и Москва в последние годы активно поддерживает процесс интеграции. С другой стороны, например, в энергетическом плане эксклав самодостаточен [здесь, кстати, не уверен – прим. «МП»].
Пётр Глуховский: Что же произойдёт?
Марек Менкишак: Учитывая войну и кризис, вызванный санкциями, ситуацию в России трудно предсказать в долгосрочной перспективе. Существуют сценарии, по которым в случае глубокого внутреннего кризиса некоторые регионы, особенно с этнической или географической спецификой, могут получить реальную автономию или отделиться. Но это крайние сценарии, вероятность которых я пока оцениваю как низкую.
Пётр Глуховский: Идея независимости региона в качестве Балтийской Республики - независимого образования, по международному праву связанного только с Россией - была впервые выдвинута в 1991 году Балтийской республиканской партией. Что-нибудь осталось от той идеи?
Марек Менкишак: Автономистское и даже сепаратистское движение было активно в регионе до середины 1990-х годов, что было связано с экономическим кризисом и относительно слабой властью в Москве. Путин подавил это репрессиями и административным давлением. Сегодня этой партии не существует, большинство активистов замолчали. Открытое провозглашение сепаратистских или даже просто суверенитетских лозунгов грозит уголовной ответственностью, причём речь идёт не о каких-то штрафах, а о длительных тюремных сроках, что отпугивает потенциальных подражателей БНР. Некоторые российские опросы - номинально независимые, но их ценность спорна - показывают, что в обществе региона существует определённое недовольство подчинением Москве и её интересам. Можно услышать о необходимости быть более открытыми для контактов с Литвой и Польшей, но официально к этому никто не призывает, поскольку в России запрещено само существование организаций, даже потенциально нарушающих территориальную целостность государства. Я считаю, что Кремль не боится сепаратизма sensu stricto [в узком смысле (лат.) – прим. «МП»] в регионе, но параноидально относится к любому проявлению независимого мышления, причём даже в совсем неполитических сферах. Примером тому может служить кампания, проведённая несколько лет назад прокремлёвскими активистами и пропагандистами против предполагаемых признаков германизации региона.
Пётр Глуховский: В чём должна была заключаться эта германизация?
Марек Менкишак: Речь шла о культурной деятельности Немецко-русского дома в Калининграде и немецко-русских молодёжных обменах; на фоне этого звучала критика общественных инициатив по защите исторической архитектуры и других пережитков бывшего немецкого владычества. Использование немецкой номенклатуры в маркетинговых целях, что делают некоторые российские компании для привлечения туристов, было заклеймено позором. В целом, всё, что напоминало людям о немецком прошлом, считалось германизацией [очень идиотская инициатива. Немецкое культурное наследие – часть мультикультурного русского наследия и этим нужно гордиться. Дебилов в спецслужбах и органах государственной власти, рассказывающих о «ползучей германизации региона» нужно гнать с должностей ссаными тряпками – прим. «МП»].
Пётр Глуховский: Несмотря на закручивание гаек, в Крулевце, по сообщениям, прошли политические протесты. Люди заставили отстранить от должности губернатора Георгия Бооса.
Марек Менкишак: Речь идёт о демонстрации в январе 2010 года? Речь шла о последствиях экономического кризиса 2008-09 гг. Уровень жизни ухудшился, и были приняты непопулярные решения местных властей: повышение муниципальных сборов, налогов..... Не любили и самого губернатора, человека, привезённого из Москвы. Поэтому во время демонстраций наряду с экономическими поднимались различные политические лозунги, в том числе - его уход. В ситуации, когда главная задача любого губернатора - следить за стабильностью на подведомственной территории, Кремль решил, что Боос не справился, и уволил его. Не последнюю роль в этом сыграли игры внутри российской элиты. Это был один из немногих случаев, когда режим Путина - тогда уже мягкий при формальном правлении президента Медведева - уступил давлению. Два года спустя в регионе также прошли протесты, но гораздо слабее. Они были частью общероссийских демонстраций, вызванных фальсификацией результатов парламентских выборов и недовольством по поводу объявления о возвращении Путина на пост президента.
Пётр Глуховский: Каково это - жить в регионе?
Марек Менкишак: На протяжении многих лет эксклав был одним из регионов с экономическим уровнем чуть ниже среднего по России, но в последние годы, вплоть до прошлого года, он улучшался - не в последнюю очередь благодаря крупным инвестициям федерального правительства. В частности, Чемпионат мира по футболу 2018 года был важен для Калининграда - матчи проходили на недавно построенном стадионе в областной столице. Временный приток иностранных туристов помог сектору услуг. В настоящее время Калининград не отличается ни по внешнему виду, ни по уровню жизни от других провинциальных российских центров.
Пётр Глуховский: Из польских городов его можно сравнить ...
Марек Менкишак: ...принимая во внимание остатки немецкого градостроительства: укрепления, городские ворота, старые виллы с одной стороны, и блочное жилье с другой... Я не знаю....
Пётр Глуховский: С Грудзядзом?
Марек Менкишак: Но немного больше, потому что это все-таки почти полмиллиона человек.
Пётр Глуховский: С Быдгощем?
Марек Менкишак: Скорее. Близость стран ЕС означает, что в калининградских магазинах - по крайней мере, до недавнего времени - можно было увидеть много иностранных, в основном польских и литовских товаров, которые охотно покупают калининградцы из-за их более высокого качества, чем российские [не всегда – прим. «МП»].
Пётр Глуховский: Например, какие продукты?
Марек Менкишак: Мясные продукты, консервы, косметика, салфетки, гигиенические полотенца, подгузники и средства по уходу за детьми. Я бы также упомянул о янтарных ресурсах региона, которые составляют около 90% от общего объема в мире.
Пётр Глуховский: Какую пользу от этого получают местные жители?
Марек Менкишак: Ну, не очень большую. Такого ювелирного бизнеса, как в Гданьске, нет. В Янтарном есть открытые шахты, и янтарь продаётся за границу, обычно в Польшу, в основном в необработанном виде.
Пётр Глуховский: Это их основной бизнес?
Марек Менкишак: Скорее один из основных, так как есть ещё и перерабатывающая промышленность, включая автосборочные заводы. Крупная компания «Автотор» собирает в регионе Opel, BMW и Chevrolet… Точнее, собирала раньше, так как сейчас заводы закрыты из-за санкций. Из важных отраслей я бы добавил туризм: на Куршской косе есть прекрасные дюны, леса и безлюдные пляжи. Однако нужно быть готовым к тому, что инфраструктура и уровень обслуживания хуже, чем в нашей стране [тоже спорный вопрос – прим. «МП»].
Пётр Глуховский: Тем не менее, россияне стремятся переехать в этот регион.
Марек Менкишак: Сальдо миграции является положительным по причинам, которые не обязательно являются экономическими. Мягкий климат, без долгих российских зим, побережье и близость к европейским странам с более высоким уровнем жизни - всё это играет свою роль. А также сознательная политика Кремля, который отдаёт предпочтение переселению, чтобы усилить русский характер эксклава и укрепить связи с остальной частью страны.
Пётр Глуховский: Получают ли жители что-нибудь от такой близости к Западной Европе?
Марек Менкишак: До недавнего времени так и было - когда они могли водить машину. В области вдвое выше среднероссийского процент жителей с загранпаспортами. Они есть более чем у половины.
Пётр Глуховский: Теперь они их не используют. Две недели назад я был на переходе в Гжехотках: скучающие пограничники, шлагбаумы опущены.
Марек Менкишак: После нападения на Украину граждане Федерации, путешествующие в качестве туристов - а такие формально составляли подавляющее большинство пересекающих границу - больше не допускаются в Польшу. Мы не выдаём им новые туристические визы. В настоящее время для въезда требуется веская гуманитарная причина...
Пётр Глуховский: Например?
Марек Менкишак: Похороны члена семьи, процесс воссоединения семьи. Альтернативный вариант - документальное подтверждение постоянных связей с Польшей.
Пётр Глуховский: Что это такое?
Марек Менкишак: Это может быть учёба или работа в Польше, которая связана с правом на проживание. И эта пустота на границе также была вызвана внезапным обнищанием из-за санкций, которые снизили как покупательную способность, так и мобильность россиян [читайте статью на нашем канале «Дом с видом на Россию», о том, как снизился уровень жизни поляков от закрытия приграничного движения с Россией – прим. «МП»].
Пётр Глуховский: Боятся ли калининградцы за будущее?
Марек Менкишак: Ранее, несмотря на частичную изоляцию от собственно России, они были довольны своим положением. Теперь они пострадали от мобилизации, когда несколько тысяч гражданских лиц были призваны на службу и отправлены на фронт. Вдобавок к этому они наблюдают резкую эскалацию конфликта с Западом. Они опасаются эскалации и последствий для передового плацдарма.
Пётр Глуховский: То есть, оккупация региона Западом - это не то, о чём нужно говорить, а то, о чём нужно думать.
Марек Менкишак: Скорее, калининградцы думают о драматических последствиях потенциальной войны. При такой степени милитаризации региона неизбежны разрушения, жертвы среди населения..... Между тем, в Калининграде нет недостатка в людях, которые сами знают или имеют кого-то в своей семье, кто знаком с «ближним" Западом. Им всё труднее верить государственной пропаганде об угрозе из Европы. Вот почему нынешняя война в регионе не вызывает особого энтузиазма.
Пётр Глуховский: Есть ли поляки в Крулевце?
Марек Менкишак: Существуют группы молодых калининградцев, интересующихся польской культурой и нашим языком. Это любопытство проистекает из желания путешествовать, иногда эмигрировать. Местные поляки, с другой стороны, не являются активной, заметной общиной... Я оцениваю её, возможно, в 100 человек. О них не говорят в местной политике, о них молчат в СМИ. Мы можем только радоваться, что нет никаких сообщений о проявлениях их преследования. Хотя в последнее время атмосфера была не очень хорошей, как мы знаем, кремлёвская пропаганда представляет Польшу как одного из «главных врагов России» [да неправда. До последнего времени России было в основном на*рать на Польшу – прим. «МП»].
Пётр Глуховский: Если бы в ближайшее время там был проведен честный референдум - за что бы проголосовали жители района?
Марек Менкишак: Это зависит от того, в какой ситуации и при каких условиях проводился бы такой опрос. Если после того, как Россия проиграет войну [ну-ну 😀 – прим. «МП»] и произойдёт фундаментальная смена режима на более демократический - вероятно, большинство захочет остаться в составе Федерации с широкой автономией. С точки зрения Москвы, область всегда рассматривалась либо как крепость, защищающая от Запада, либо как ворота для сотрудничества с ним. Сегодня это в основном первое, но я убежден, что калининградцам понравится и второе.
Пётр Глуховский: Когда я говорю Крулевец, вы говорите Калининград... В конце концов, Михаил Калинин был большевиком и преступником [у меня сложное отношение к Михал Иванычу и вряд ли он заслуживал того, чтобы его именем назвали Кёнигсберг, но преступником он не был, ляшко – прим. «МП»].
Марек Менкишак: Я считаю, что Крулевца больше нет. Нет и Кёнигсберга. Советы их уничтожили, заменили население, всё перемололи... Произошло настоящее изменение, уже необратимое. Постсоветский город имеет советское название, которое отражает его нынешнее состояние.
@Mecklenburger_Petersburger
Мекленбургский Петербуржец в: