В. Пудовкин - один из трёх советских режиссеров, чей фильм вошёл в список 12 лучших всех времён и народов. Его кино, (особенно раннее) это, так сказать, квинтэссенция принципов советского монтажного киноискусства 20-х годов. Если хотите воочию увидеть и понять, что оно такое, просто посмотрите один из фильмов Пудовкина того времени. Например, "Конец Санкт-Петербурга" (1928).
Революция языком ассоциаций
Нетрудно догадаться, что лента рассказывает, как ужасно все было в Санкт-Петербурге и как прекрасно стало в Ленинграде. Это один из множества фильмов 20-х - 30-х, да и более позднего времени тоже, посвященных революционной борьбе, но при этом он уникален. Его можно читать как книгу, написанную на языке ассоциаций и всякий раз удивляться и радоваться, что тебе удалось расшифровать режиссерское послание. С налета "Конец Санкт-Петербурга" взять не получится. Его нужно пересматривать во второй и в третий раз, чтобы начать подмечать ранее упущенные детали.
Система ощущений
Пудовкин - один из немногих режиссеров, которые смогли использовать возможности немого кино по максимуму, довести его до совершенства. Так как актеры лишены возможности выражать эмоции словесно, Пудовкин очень искусно и убедительно передает их через систему образов, визуальных ассоциаций, впечатлений. Например, в сцене, где рабочий-большевик с Лебедевского завода объявляет о забастовке и приводит домой своих коллег из партийной ячейки. Жена большевика сильно беспокоится из-за того, что семье нечего будет есть, что муж попадется полиции и пр. Но убедительнее всего ее беспокойство передается именно визуально: камера показывает ее напряженное лицо, а затем план меняется и зритель видит мелкую рябь на поверхности Невы. Ассоциация четко считывается и рождает ощущение, которое и хотел передать режиссер.
Котелок во дворце
Очень сильного эффекта Пудовкин достигает приемом параллельного монтажа. Ощущение бесчеловечности мира, в котором все продается и покупается, он передает, показывая ажиотаж на петербургской бирже, где акционеры в одинаковых шляпах бегают туда-сюда от доски с котировками к телефонным кабинкам. И параллельно мы видим голодающих крестьян, изнемогающих от непосильного труда рабочих, солдат в окопах первой мировой по пояс в воде.
Неразрешимое противоречие между старым и новым мирами режиссер наглядно демонстрирует при помощи ещё одного яркого контраста. Наутро после победы пролетарской революции, жена большевика идёт искать мужа и несёт ему картошку в закопченном измятом котелке. Ее направляют в Зимний дворец, оставленный Временным правительством, и пока она поднимается по дворцовой лестнице, Пудовкин играет планами, несколько раз переводя камеру с роскошных интерьеров бывшего царского дворца на видавший виды котелок в руке женщины.
Ракурсы государя императора
Очень яркий символ "старорежимного", доживающего свой век Петербурга, - всем известная статуя Александра III на безхвостом коне-першероне, которую сейчас можно увидеть во дворе Русского музея. В самом начале фильма лицо императора показано параллельно физиономией не обремененного интеллектом городового. В сцене патриотического митинга по поводу начала Первой мировой войны тот же император показан в цветочном венке и с глазами, из которых текут елейные слезы: от волны всеобщего патриотического чувства статуя императора начинает "мироточить". Памятник Александру III на протяжении всего фильма возвращается в кадр. Притом, часто в довольно-таки необычных ракурсах - из-под хвоста коня и пр.
Позолота родины
Великолепно и многозначительно снята сцена, которой предшествуют титры: "Родина зовёт". В ней директора Лебедевского завода вызывают "наверх", к государственным мужам. На протяжении всей сцены в кадре нет лиц - только богато расшитые золотой канителью мундиры XIX века, на которых сияют звёзды и кресты. В предреволюционные годы такие уже вряд ли носили, но Пудовкина волнует больше передача эмоции и настроения, нежели историческая достоверность. Их-то как раз сцена передает превосходно. Так и чувствуешь этот фальшивый блеск, которым сияет "прогнившая изнутри" монархическая родина, мечтающая с помощью войны спастись от революции.
Типажи и визуал
Что касается актеров, Пудовкин, как и большинство наших режиссеров 20-х активно использует типажи. Типаж - какой-нибудь колоритный оборванный крестьянин, жующий хлеб, для него важнее актерской игры. Вообще, в "Конце Санкт-Петербурга" и других немых лентах режиссера, она как бы отходит на второй план. На первом именно типажи и передача эмоций и настроения визуальными средствами. Как говорится, "Не промолвив даже слова, ты все сказал". Но это не значит, что актерского мастерства в этом кино нет совсем. Оно есть, но как и все остальное, подчинено общей идее.
Безотносительно к его идеологическому содержанию, "Конец Санкт-Петербурга" - это настоящее великое кино со своим особым языком, который с наступлением звуковой эпохи почти полностью исчез из кинематографа. Фильм отлично демонстрирует, в какую сторону могло бы развиваться киноискусство без звука.
немоекино немое искусство кино старыефильмы #чтопосмотретьвечером интересныефильмы #артхаус