После схватки с Генрихом Шестым дорога складывалась на удивление спокойно. Триза с Лехой на запятках наслаждались разнообразными видами деревенских пасторалей, тучных нив, безмятежных стад коров и овец.
Граф Мангус был занят тем же, но во время остановок прыгал со шпагой по полянам, поражая воображаемых врагов. Триза, по настоятельной просьбе графа, показывал различные приемы фехтования из школы ведьмаков, которые граф либо с порога отвергал по причине «подлости и нечестности», либо брал к изучению. Убеждать графа, что бой с демоном носит иной характер, чем церемониальная дуэль, ведьмак не считал нужным. Придет время – подойдет и спросит. Граф был натурой прямой и открытой, а также весьма широкой, и ограниченный набор приемов при фехтовании шпагой его натуре претил.
Анчутка порою исчезал, угощая сухариками встречных шишей, шишиг, кикимор и прочих братьев по потустороннему миру. А после брода, где случилась битва и освобождение от колдуна шулмусов, стали попадаться целые пикеты вооруженных дрекольем шулмусов, с которыми анчутка имел обстоятельные беседы. Смысл бесед сводился к тому, что колдун, несомненно, получил по голове совершенно справедливо за дела свои темные, однако это никакой не повод видеть в каждом встречном колдуна. Ибо морды у путников не дубовые, а терпение – не бесконечное.
Шулмусы кивали, прятали палки за спину и на всякий случай со всеми доводами соглашались. Анчутка был в авторитете, а с учетом того, что на его сумке у пояса гордо красовалась эмблема Семаргла, авторитет был непререкаем.
Леха внимательно наблюдал за такими беседами и прикидывал, сколько пройдет времени до того, как местный народ начнет скидываться на колдунов либо ведьмаков, в целях полного избавления от распоясавшейся нечисти либо сокращения поголовья.
Когда впереди показались знакомые крепостные стены, Леха с Тризой оживились.
- Тут князь знакомый, серьезный мужик, - сообщил Леха графу. – Можно погостить денек.
Триза тоже кивнул.
- И шашлычная «Бараний Рог», рекомендую.
Граф кивнул, и карета неторопливо въехала в ворота.
Триза показывал кучеру знакомую дорогу, граф же с интересом осматривал улочки.
- Хозяйство в порядке содержит, - поделился он наблюдениями с анчуткой.
Тот был полностью согласен.
Доехав до ворот княжеского подворья, карета остановилась. Егеря спешились и, представившись привратнику, вместе с графом пошли к княжеской светлице.
Средних лет прислуга встречала их на пороге.
- Проходите, отдыхайте покуда, князь скоро будет, где-то на подворье.
Князь действительно появился быстро. Отвесив графу поклон, он обнялся с Лехой и Тризой, потряс за лапку анчутку и сел за стол.
- Сейчас принесут подкрепиться с дороги, да приглашаю вас на ночлег.
Граф кивнул.
- Мои попутчики очень лестно о вас отзывались, с удовольствием переночуем. А то, знаете ли, в карете порою посещает такое уныние, что впору какую-нибудь морду скорчить самому себе, ради смеху.
Князь улыбнулся.
- Знакомо. Морды, правда, не корчил, но песни пел, чтобы чей-то голос услышать.
Вошедшая прислуга пригласила графа к крыльцу, умыться с дороги. Другая в это время накрывала на стол. Князь, проводив графа, повернулся к егерям.
- Снова к Побережью?
Егеря кивнули. Князь внимательно посмотрел на них и подмигнул анчутке.
- Гадалки после вашего воспитания угомонились, только на картах гадают. Пару раз было, правда, на кофейной гуще, но без заклинаний. Ведунья, та вообще отвадилась, промышляет травами да целебным отварами. И, хочу сказать, какого-то беспокойства не происходило, тихо вокруг. Не считая слухов с Побережья. Но вы мне, полагаю, об этом лучше расскажете.
Леха открыл было рот, но подоспевший граф сел к столу.
- Гость гостит, покуда его угощают. Как дела, княже?
Князь разлил по рюмочке, кинул на тарелку пару ложек крошева из капусты с мясом и посмотрел на графа.
- Дела верши, да при том не спеши. Все у нас тут своим чередом, каких-то оказий не случалось. Даже не знаю, что и рассказывать, обычные хлопоты. У вас то, верно, поинтересней при дворе?
Граф хмыкнул.
- При дворе один интерес – быстрей своего сотоварища королю кляузу сунуть, на этого же сотоварища. Да лоб морщить, показывая глубокомысленный государственный ум. А как ковырнешь ногтем – так потом не знаешь, чем палец обтереть от придворной мерзости.
И, глотнув из рюмки, граф продолжил.
- Намедни испытывали мортиры, так они оказались совершенно непригодны для боя. Я в имение вернуться не успел, а во дворце уже виселицу соорудили, интенданта вешать. Спасибо, эти молодцы разобрались, понапраслину от человека отвели, - граф кивнул на егерей. – Его Высочество, конечно, желал до истины дойти, но ведь какой то сукин сын уговорил виселицу поставить…
Князь кивнул.
- Знакомо. Как отвернешься от окружения, так все пытаются соседа под ноги постелить, да самому повыше прыгнуть.
- Так что при дворе лучше никаких дел не обсуждать, а уж тем более государственных. Как начнешь государственное дело обсуждать, так кому-то мерещится посягательство на государственную политику. Моргнуть не успеешь, как донесут, да еще так, что страшней недруга еще на земле не встречалось. Ибо государственная политика есть способ безбедного жития какого – нибудь фанфарона.
Граф посмотрел на князя, на егерей, и улыбнулся.
- Потому при дворе лучше предаваться простому и незамысловатому веселью. Если и поправишь кому физиономию, так не по служебному рвению, а исключительно повздорив. А коль без служебного ущерба, так и в расчет не берется.
Князь был удивлен.
- А Его Высочество не беспокоится из-за скандалов?
Граф отмахнулся от вопроса, словно от мухи.
- Его Высочество не сильно возражает, если придворным время от времени бьют морду. Сам то он не может, положение не дозволяет. А тут раз – приходит какой-нибудь задрыга, за бока хватается, да зубы щупает. Ну и у Его Высочества на душе легче.
- А если не тому достанется? – уточнил князь.
Граф задумался, потом тряхнул головой.
- Не могу припомнить, чтобы морда придворному была зазря набита. Признаюсь, кто только не лез под горячую руку, а ни одной осечки не было.
Анчутка кивнул.
- В процессе развития личной скромности, легкие телесные повреждения значительно превосходят иные воспитательные практики.
Граф с недоумением посмотрел на анчутку.
- Я не для скромности, а для внимательности.
- Это как? – Поинтересовался князь.
- А очень просто. Смотришь иной раз – плывет от короля, уж ни на кого и не смотрит. Так я ему – бац!!! Ты, браток, по сторонам то поглядывай, тут люди ходят. Когда очнется, конечно.