Как она представляла себе эту встречу – первую после долгой разлуки?
Точно не так дерзко, чтобы он сразу был полуголый… а по правде – никак, потому храбрость, которая погнала ее на отборочную игру, испарилась, и ее ветром сдуло прежде, чем он успел обернуться. Только эхо хлопнувшей двери осталось испуганно колыхаться в темном коридоре.
Через час Юля влетела в квартиру такой же мокрой, какой была после тренировки, и обнаружила, что продолжает крепко сжимать в руке одолженную футболку.
- Черт… - Она бросила майку на диван и пошла в ванную.
Подставляя лицо под горячие струи, снова и снова мысленно возвращалась в раздевалку, и осмелевшее воображение предлагало совсем иные варианты развития событий. И было понятно, что все опять встало с ног на голову, и надо с этим как-то жить и что-то делать… хочешь насмешить бога – расскажи ему о своих планах – посмеетесь вместе.
Юлия Аркадьевна Ветрова не была его персональной галлюцинацией, ее имя было в списках первого курса, и по ряду признаков физически она тоже наличествовала.
Окончательно расстаться с иллюзиями и сомнениями он решил после того, как в раздевалке, вытираясь после душа, вдруг ощутил ее присутствие и, оборачиваясь, кажется, успел заметить, как она мелькнула в дверях, убегая. Первым порывом было – бежать за видением, но упавшее с бедер полотенце остудило его пыл и вернуло в реальность. Мистика мистикой, а беготня нагишом по институтским коридорам еще никого до добра не доводила и была чревата последствиями.
Вот тогда терпение его лопнуло, и на следующее утро он самолично проверил списки первокурсников по зачетным ведомостям, а для верности подкрепился подтверждением деканата. Сомнений больше не осталось: с головой у него было все в порядке, со слухом и зрением тоже – это Юлька.
И когда оба осознали бесповоротное наличие друг друга в одном измерении, действия их стали напоминать замысловатый танец теней: он осторожно искал возможности утвердиться в ее реальности, она – всеми силами старалась понизить вероятность встречи до нуля. И некоторое время ей это удавалось, хотя сопровождалось угрызениями совести и самобичеванием за трусость и со стороны выглядело довольно странно.
***
- Стоп, - сотрудница деканата уже занесла было над Юлиной зачеткой штемпель с отметкой о допуске к экзаменам, - а почему только пять зачетов? Где шестой? Этот… - она пощелкала пальцами, - как его…
- Он есть. В ведомости.
- А в зачетке?
- Не успела.
- Девушка, не морочьте мне голову! Лугин весь день на кафедре или в спортзале – идите и проставляйте. Как дети малые, честное слово.
Юля несколько раз пыталась проставить этот дурацкий зачет – подсовывала свою зачетку в стопку с другими, когда кто-то вызывался дойти до Лугина. Ему всего-то надо было только подпись свою поставить. Но зачетка, как заколдованная, неизменно возвращалась пустой, то ли по чьей-то невнимательности, то ли по злому умыслу…
- Я только что оттуда, - неловко соврала Юля, - нет его, ушел уже.
- Ничего не знаю. Нет зачета – нет допуска. Ищите, догоняйте, ловите… у вас еще неделя на эти упражнения. Но затягивать не рекомендую – до тридцать первого у вас должны быть все зачеты и допуск, ясно?
Куда уж яснее… Вид у Юли был такой несчастный, что повелительница штемпеля окликнула ее в дверях и протянула бумажку.
- Вот адрес его и телефон. Он нормальный. Есть зачет – проставит без проблем. Позвони, пересечетесь где-нибудь.
Юля мысленно взвыла от отчаяния, но бумажку взяла. В его номере не поменялось ни одной цифры. А вот адрес был незнакомый.
- Но имей в виду: я тебе ничего не давала. Ясно?
- Ясно. – Юля тяжело вздохнула. – Спасибо.
***
«Возьми себя в руки, тряпка», - она шагала к метро, стиснув зубы и засунув в карманы крепко сжатые кулаки. Бегать можно было сколько угодно, но вариантов было всего два: либо идти к Лугину, либо уходить к чертям из института и не морочить голову ни себе, ни людям.
Идти к Лугину.
Идти к Лугину.
К Лугину.
Надо, Юля…
Она повторяла это снова и снова, как мантру. Его имя билось в мозгу в такт шагам, которые она печатала по брусчатке тротуара. Снова было жутко до одури. Это уже было не про допуск к экзаменам. Нужно будет смотреть ему в глаза… Но это ведь все равно случится, даже если она не пойдет за дурацким автографом в зачетку. Невозможно пять лет бегать от него по коридорам института, прятаться по пустым аудиториям, заметив тень его тени. Это уже случилось бы, не будь она такой трусихой. Раз время снова свело их, нужно пройти до конца, чем бы это ни кончилось. Случайности не случайны.
Она спустилась в метро, остановилась на платформе и зажмурилась: «Если сейчас первым придет поезд в его сторону, она поедет к нему, а если…» - она не успела подумать, что будет от второго «если» - поезд в сторону Лугина уже радостно грохотал колесами.
От конечной станции пришлось поплутать по новому микрорайону – простодушный навигатор водил только прямыми углами, убивая время и заряд телефона. До его подъезда она добралась уже в сумерках, усталая и продрогшая до костей.
Внутрь попасть оказалось на удивление просто. Вместе со счастливым семейством – папа, мама, пакеты, санки, елка и двое карапузов – она прошла через электронного привратника и втиснулась в лифт. Они вышли на десятом, а Юля поехала выше.
На семнадцатом было тихо, и лестничная клетка была самая обычная. Она подошла к двери Лугина, вдохнула поглубже, стараясь унять внутреннюю дрожь, и надавила на кнопку звонка. Полминуты ожидания – целая вечность… шаги… щелчок…
Он был босой, с мокрыми волосами и полотенцем на шее, и, судя по его лицу, увидеть готов был кого угодно, только не ее. Было в его взгляде что-то такое… словно она привидение.
Юля молча вытащила из кармана зачетку. Он, ни слова не говоря, посторонился, пропуская ее в квартиру. Секунду поколебавшись, она шагнула через порог, и дверь за ее спиной закрылась. Она наблюдала, как он искал ручку, стояла, как на Голгофе, прилепившись спиной к дверному косяку, и хотела одного – чтобы прекратилась эта тишина, тяжелая, как грозовое облако, нестерпимая, как удар под дых, хотя сама была не в силах ее нарушить...
Сергею казалось, что он ослеп и оглох, потерялся в пространстве. На ощупь передвигался по квартире, убеждал себя, что девушка в его прихожей реальна. Кое-как накарябав подпись, как во сне, вернулся в прихожую, и, боясь проснуться от внезапного звука или резкого движения, протянул ей книжку. Она взяла, не поднимая глаз, развернулась к двери и дернула собачку замка. Ненавистная тишина сжалась в сухой комок, больно вцепившийся ей в горло, до звона в ушах. Шаг, второй…
Тишина разорвалась в следующую секунду, когда сильные руки схватили ее за плечи и рванули назад, когда захлопнулась дверь, когда она услышала его шепот: «Не уходи», и разрыдалась в ответ – от облегчения, благодарности, счастья и бог знает, чего еще…
Ни один из них не смог бы объяснить, что это было – сход лавины, падение метеорита, атомный взрыв – время остановилось, обнулились все счетчики, и отсчет новой жизни, одной на двоих, начался заново.
Было больно и сладко. Задыхаясь в полубреду, он снова и снова шептал «люблю», вытирал слезы с ее щек и просил, чтобы она больше не уходила. Она обещала – также бессвязно, горячо и искренне, просила не останавливаться, всхлипывая от невыразимого счастья, и молилась, чтобы эта ночь никогда не закончилась.
За окном серебрился поздний зимний рассвет. Он так и не сомкнул глаз – все смотрел на нее спящую, и на хриплое спросонья «Привет!» ответил поцелуем.
И тишина уже не была мучительной, наоборот, благодаря ей было слышно, как два сердца тихо перестукиваются на своём тайном языке.
Звонок в дверь был неожиданным, но не встревожил – ничто уже не могло измениться – ответы на все важные вопросы были получены. Лугин кое-как оделся и пошел открывать, а Юля невольно прислушивалась к разговору у двери, натянув одеяло до подбородка, потому как с его уходом в постели стало ощутимо прохладнее.
- Сережа, это тебе на завтрак.
- Спасибо, пригодится, - по голосу было слышно, что он улыбался.
- Я на выходные к подруге. Не забудь полить дерево.
- Хорошо. Не забуду.
Щелчок. Сергей вернулся в комнату с тарелкой пирогов.
- Соседка. – Ответил он на тень любопытства в ее глазах. – Баба Катя. – Оставил пироги на столе, разделся и нырнул под одеяло. – Говорит, что мне надо жениться.
- На ней?
- Нет, – Сергей рассмеялся, – я ей не подхожу. У нее высокие требования.
- Это радует, - улыбнулась Юля. – У тебя есть дом и дерево… ты молодец.
- Точно. Я молодец. – Он навис над ней, поймал губами ее дыхание. – Теперь у меня есть ты. Осталось родить сына.
Конец
***
🔆Ида Кнайбо | ✍️Н. Азоркина