"Босс. Я не отдам тебе дочь". Глава 23
После того, как офицер ушёл, переключаю всё своё внимание на Лену. Она постепенно приходит в себя. Поднялась, села, легонько помотала головой, словно видение прогоняя. Только не получится, сестрёнка. Это суровая реальность. Воздух пропах гарью, она липнет к коже, как масляная плёнка, и проникает в каждую ниточку одежды. Знаю, поскольку в детстве очень любила смотреть, как папа жарит шашлыки. У нас тогда не было особняка, и готовкой он занимался, когда ездили с друзьями на природу.
– Что случилось? Я, кажется, потеряла сознание, – говорит Лена, растерянно оглядываясь.
– Ты отключилась, сестрёнка.
– А, ну да… – вспоминает она события, приведшие к беспамятству. Вижу, как начинает дрожать её подбородок. Сейчас опять заплачет.
– Не вздумай раскисать снова, – требую от неё. – Ничего страшного не случилось. Подумаешь, дачный домишко! Мы построим тебе новый, большой светлый и очень красивый дом. Деньги у меня есть, нам на целых два коттеджа за глаза хватит!
Лена смотрит на меня, кисло улыбается. Помогаю ей встать, отряхнуться.
– Прости, но я такие дорогие подарки ни от кого принимать не хочу, – говорит она. Вижу, как преображается. На смену грустной заплаканной девушке приходит серьезная и даже немного решительная молодая женщина.
– Разве я, как сестра, не могу тебе сделать такой подарок? – спрашиваю её.
– Можешь. Но я не возьму. Самой надо. Понимаешь? Иначе так до старости и проживу на чужих хлебах. Ведь эти деньги, что у тебя, они родителей, верно? Ими заработаны?
– Да.
– Вот видишь. Тебе дали, ты и распоряжайся. Ладно. Нам тут больше делать нечего. Вещи наши с Катей сгорели, что тут оставались. Если ты не против, то я хотела бы вернуться домой.
– Да, конечно!
Едем, и всю дорогу домой, чтобы отвлечь Лену от грустных мыслей, рассказываю, как познакомилась с местным участковым. Он готов помочь в расследовании, только надо будет завтра приехать и ответить на вопросы. Лена слушает, грустно глядя глазами на дорогу. Близняшка от пережитого впала в депрессивное состояние. Перестаю донимать рассказами. Но тут она говорит мне, что я поступила совершенно правильно, и в её голосе не слышу больше ни грусти, ни плаксивых ноток. Значит, воля у моей Лены никуда не подевалась. Она благополучно пережила шоковое состояние, когда увидела пожар, и теперь снова окрепла духом. Умница!
Приезжаем домой, я кратко рассказываю родителям, что случилось. После ахов и охов мамы и нервного покашливания отца веду Лену на свою часть дома. По одной принимаем душ и отправляем одежду в стирку, – горничная помогает с этим. Затем буквально силой заставляю Лену выпить таблетку снотворного и укладываю спать. Она тут же отключается, положив рядом телефон.
«Ничего, Лена, – думаю, поправляя одеяло. – Я тебя в обиду не дам. И Катю. Обязательно найду урода, который это устроил, и оторву ему причиндалы!» В том, что это всё устроил Аристов, у меня нет ни малейшего сомнения. Он таким образом отомстил Лене за её неожиданный визит. Боевой настрой меня наводит на мысль, что надо найти в интернете телефон Оболенского. Благо, полиция не скрывает номера участковых, чтобы те были доступны в любое время суток. Нахожу, записываю.
В этот момент на смартфон приходит сообщение от папы. Он первым придумал в нашем доме так общаться. Чтобы не кричать через комнаты. «Зайди в кабинет», – гласит его послание. Отправляюсь к нему сразу же. Он сидит насупленный, как филин на ветке. Просит рассказать, почему в доме с нашим возвращением запахло гарью. «На шашлыки ездили?» – задает вопрос, от которого у меня губы сжимаются. Сидит, понимаешь, тут в обнимку со своими миллионами, а там у людей дома горят!
Выдала ему по полной. Каюсь, зря так грубо. Он хоть и не родной отец, но ни разу не намекнул, что я приемная. Потому сначала наговорила дерзостей, а потом поникла. Пар выпустила, извинилась. Хорошо, он отходчивый. Также рассказываю, как познакомилась с участковым. Узнать у него ничего толком не вышло, поскольку он знает крупицы информации: подожгли. Кто – неизвестно.
– Светлана, вам нужно быть осторожными, – говорит отец. – Тот, кто стоит за похищением Кати и поджогом, не остановится и перед более серьезным преступлением.
– Попытается убить Лену? Или меня? – внутри всё холодеет.
– Возможно. Но ты пойми: покушаться станут на неё, а достанется тебе.
– Что предлагаешь? Запереть сестру в подвале? Или приставишь к нам охрану? Так нам всё это не надо!
– Перестань ёрничать, – говорит отец. – Я такое не говорил.
– Знаешь, папочка, – придвигаюсь поближе. – Они сестру ребёнка лишили, племянницу похитили. Ты не видел эту девочку, и возможно тебе до её судьбы никакого дела. Но для меня она – родная кровь, и вообще. Она милая и умненькая малышка, я костьми лягу, а её верну.
– Не надо костьми, дочь, – через силу улыбается отец. – Я помогу.
– Тогда найди сотовый телефон старшего лейтенанта Оболенского.
Могла бы и сама, в интернете наверняка есть. Но во мне говорит женское упрямство. Согласился помогать? Докажи. Отец в ответ на новую дерзость улыбается. А чего ему злиться? же характером в него, не в маму. Она спокойная. Папа другой. Мыслит четко, хотя периодически искрит эмоциями. Вот я и взяла эти черты.
Эдуард Валентинович звонит кому-то. Кивает, записывает цифры на листок и протягивает мне. Рукой показывает: «Ступай, у меня разговор». Киваю, шепчу «спасибо» и удаляюсь. Иду в свои апартаменты, там Лена в себя пришла: сидит на кровати и глядит в одну точку, как сомнамбула.
– Чего не спишь, горемычная? – спрашиваю её шутливо-ласково.
– У меня теперь ничего нет, – отвечает Лена с таким надрывом, что у меня сердце кровью обливается от жалости к ней. Сажусь рядом, беру за руку. – Ни дочери, ни дома, ни денег. Ничего. И этот подонок Аристов…
– Не убивайся, – говорю, стараясь добавить в голос позитива. Хотя самой расплакаться хочется. – Катю мы найдем и вернем, остальное купим. И бывшему боссу твоему жизнь вскоре мёдом перестанет казаться. Устроим ему по полной программе, вот увидишь!
Лена молчит. Кажется, мои увещевания действуют. Почти насильно укладываю её в кровать и буквально приказываю уснуть. Ложусь рядом и начинаю болтать. Мама в детстве, когда я долго не могла глаз сомкнуть, так делала. Пока рассказываю, вижу, что Лена уснула. Замолкаю, но сон не идёт. Думаю о том, зачем Аристову понадобилось совершать такой гнусный поступок. Ну хорошо, Лена его выбесила тем, что пришла на работу и обвинила в похищении дочери. Но разве это повод сжигать её дом? Конечно, если бывший босс уверен, что Кати там нет, то… «Стоп! – приходит в голову нечто вроде озарения. – Пожарные ведь сказали, со слов свидетелей, что поджигатели сначала убедились в отсутствии дома людей. Что девочки там нет, они прекрасно знали. Значит, проверяли, не вернулась ли хозяйка».
Выходит, все-таки Аристов. Больше некому! Только мотивы его поведения мне совершенно непонятны. Ладно, украл ребёнка. Если не хочет, чтобы Лена её возвращала, то не проще ли её тогда… Слово «убить» в голове не укладывается! Да, но в таком случае проще было закрыть окна и дверь, когда сестра будет ночью одна в доме, а потом… У меня мурашки по коже от такого ужаса. Если так не сделали, значит, логика у преступников другая. Ох, Аристов! Какой же ты мутный тип!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...