Надо, наверно, начать с извинения перед читателем. Ибо ему будет не интересно. А мне необходимо изъясняться непременно письменно, чтоб у меня всё получилось чётко. Можно, конечно, не публиковать это в общеизвестном месте – на платформе Яндекс-Дзен, обладающем рекламным потенциалом, а поместить на свой сайт. Не имеющий никакого рекламного потенциала. И там мой самоотчёт не станет никого злить неинтересностью. Но. Вдруг кого и заинтересует? Так что пишу тут.
Я обожаю, когда мне удаётся сопрячь то, что родилось в моей голове, со словами специалиста с иным мнением, которые можно перетолковать на мой лад.
Скажете, это насилие над чужим мнением. Я же не соглашусь. Просто в чужих словах есть потенциал, которого этот чужой не заметил. А я заметил.
Элементарно, Ватсон!
Речь пойдёт о слове «чужесть» в книге В.Д. Седельника «Дадаизм и дадаисты».
Что за мышь мысли породила моя гора-мозг?
Что экспрессионизм и ницшеанство оба радикальны в отрицании мира, но экспрессионизм – с коллективистской позиции и ради сверхбудущего блага для всех (по христианскому типу, хоть и будучи крайне разочаровано христианством), а ницшеанство – с индивидуалистской позиции и ради метафизического иномирия.
Слово «радикализм» можно в каком-то приближении заменить на «чужесть». Чужды Этому миру и сверхбудущее благо для всех, и метафизическое иномирие. (Как и христианский тот свет.)
Фраза Седельникова, с которой я спорю, такова:
«Когда стратегия модернизма создавать новое была исчерпана, появилась новая стратегия, основанная на принципе чужести и названная постмодернизмом. Появилась, разумеется, не вдруг. Этот принцип достаточно долго вызревал в недрах классического модернизма и авангардизма. Потенциал чужести дает о себе знать в таких произведениях раннего модернизма, как… как «Крик» Мунка, «Черный квадрат на белом фоне» Малевича».
То есть радикализму Седельников придаёт не просто новое, а, понимать надо, ультрановое. А именно – корёжение натуроподобия из-за негативности для Мунка и Малевича Этого мира.
Из-за общего для обоих корёжения Седельников и применяет обобщающее для обоих слово «модернизм». (И я с этим согласен.)
Я вот только сомневаюсь модернизм ли авангардизм.
Радикалы своим идеалом улетают в чужесть Этому миру. А авангардисты так далеко своим идеалом не улетают. Они за Прогресс. А Прогресс – он вот-вот и наступит.
Одна беда: у него страшную боль причиняет изъян имярек. Которую надо преодолеть, творя, как бы прикусив губу до боли (что требует корёжения натуроподобия).
Опять корёжение! Из-за него Сдельников и объединил всё словом «модернизм». Понять его можно. Но… Те радикалы (Мунк и Малевич) пессимисты, а авангардисты – подобные детям оптимисты. Ну как их объединять?
*
На этом моё удовольствие от чужести не кончилось.
Я сермяжно постмодернизм считаю пофигизмом, спокойным (или с усмешкой) признанием, что нет на свете ничего, достойного быть в ранге идеала.
А что пишет Седельников про постмодернизм:
«В новейшее время мастера изобразительного и словесного искусства стремятся усложнить свои творения настолько, чтобы возникла возможность их множественного истолкования. Альтернативность постмодернистского искусства связана, как не без оснований утверждает в своем уже цитировавшемся труде Х. Грабес, не с новизной, а с чужестью и вариабельностью. Постмодернистами окончательно отброшен страх перед подражанием, несамостоятельностью, перед использованием уже известного; оригинальности они добиваются изощренным комбинированием. Стремясь показать относительность того, что было до них, они прибегают к пародии, иронии, травести…».
Главное слово тут – относительность, т.е. ничто не достойно быть идеалом
Насмехаться над старыми идеалами можно чужестью и вариабельностью! И не обязательно корёжение:
Годится «все — от искусства прежних эпох… классицизма, натурализма, реализма, соцарта…».
Если с модернизмом трудность для восприемника была в том, как проглотить корёжение (назвав его радикальной новизной и тем удушить непосредственное переживание отвращения), то с постмодернизмом трудность другая – надо очень знать историю искусства, «нужна еще большая подготовленность публики».
27 ноября 2022 г.