Продолжение. Предыдущая часть ЗДЕСЬ
С Мурой Уэллс познакомился, когда приехал в Россию в 1920 году. Остановился он на квартире у Горького в Петрограде. И когда в комнату вошла Мура, туманный образ Призрака Возлюбленной волшебным образом вновь обрел плоть.
«Она была в старом плаще цвета хаки, какие носили в британской армии, и в черном поношенном платье, ее единственный, как потом оказалось, головной убор представлял собою, я думаю, не что иное, как черный скрученный чулок, и однако она была великолепна. Она засунула руки в карманы плаща и, похоже, не просто бросала вызов миру, но была готова командовать им. Ей было тогда двадцать семь; представление о жизни она получила в дипломатическом мире Петербурга и Берлина; c одним мужем, Энгельгартом, она разошлась; второго, Бенкендорфа, зверски убил эстонский крестьянин; у нее был потрясающий роман с Брюсом Локкартом, она попыталась сбежать в Таллин, чтобы соединиться там со своими детьми, просидела полгода в тюрьме и была приговорена к расстрелу. Но ее освободили. Теперь она была моей официальной переводчицей. Я влюбился в нее, стал за ней ухаживать и однажды умолил ее: она бесшумно проскользнула через набитые людьми горьковские апартаменты и оказалась в моих объятиях. Я верил, что она меня любит, верил всему, что она мне говорила. Ни одна женщина никогда так на меня не действовала».
Того же мнения о Муре были и ее любовники. Локкарт восторженно писал:
«Ее жизнеспособность, быть может связанная с ее железным здоровьем, была невероятна и заражала всех, с кем она общалась. Жизненная философия делала ее хозяйкой собственной судьбы. Она была аристократкой. Она могла быть и коммунисткой. Она никогда бы не могла быть мещанкой».
Уэллс влюбился как мальчишка. Страстно. Поразительно глубоко. От одной мысли, что Мура делит постель с буревестником революции, Уэллс приходил в неистовство. Он страдал, как венецианский мавр и беспрестанно требовал объяснений. Отчего у Горького на столе лежит слепок ее руки? О чем они переписываются?
Мура утверждала, что ceксyaльных отношений с Горьким уже не имела – Уэллс не верил. Весть о том, что она втайне от Герберта навещала Горького в Москве, добивает его. Все кончено!!!
«Ни разу в жизни никто не причинял мне такой боли. Я лежал в постели и плакал, словно обиженный ребенок. Либо метался по гостиной и размышлял, как же проведу остаток жизни, который с такой уверенностью надеялся разделить с Мурой. Эта московская история до сих пор точно открытая, незаживающая рана и с тех пор разделяет нас. Рана у меня в душе, неиссякаемый источник недоверия... У меня будет душа не на месте, пока я не пойму, что за отношения у нее с Горьким... Совершенно ясно, что ее отношения с Горьким — даже если они и вправду не замешены на ceксе — по своей природе так интимны, так пронизаны чувством, что не могла она быть в том месте, где находимся мы оба. Возможно, как многие душевно щедрые, живые натуры, она была увлечена двумя потоками романтических отношений, которые не смогла сочетать. Кого–то надо было принести в жертву. И на этот раз принесен в жертву и обманут был я».
Уэллс ставит Муре ультиматум: выбирай, Горький или я. "Ты – отвечает она. -- И Горький. Но это разные вещи..."
Продолжение скоро! Подпишись на наш канал и читай того же автора:
Самая кровавая террористка ХХ века. Как мстила обманутая женщина Ульрика Майнхоф
Дмитрий Лычковский (с) "Лилит"
