Елена Марковна уже третий месяц на так называемом заслуженном отдыхе. В первые дни было очень тяжело. Более тридцати лет проработала на одном предприятии и в одной должности. Сначала завскладом, а потом склад переименовали в базу, и она стала заведующей базой оптовой торговли. Название менялось, менялись руководители, только она бессменно оставалась на своем посту. В советские времена она была нужна всем: кое-какую вещь или продукты , так сказать из-под прилавка, доставала и родственникам, и знакомым. Позже, когда все можно стало купить в магазине, были бы деньги, про нее стали забывать. Она не отчаивалась – настоящие подруги, а это ее коллектив, всегда рядом, всегда помогут в любой ситуации. Трудновато с ними расставаться. Первые дни ходила к ним, как на работу. Сначала покупала торты, пирожные и чаевничала с девчатами во время их обеденного перерыва. Потом сама стала печь сдобу, пирожки, всякие печенья и опять носила их на работу и угощала сослуживцев.
Так уж получилось, что на старости лет осталась одна. Муж, с которым прижили двух сыновей, ушел от нее лет двадцать назад. Очень был ревнивый. Подвозили ее на работу знакомые – вечером дома скандал, шоферы на работе, пока машину загружают, общаются с ней – о чем договариваетесь? Задержится на работе – где и с кем была? Никакой нормальной жизни у нее не было. Ни доброго слова, тем более ласкового от мужа последнее время не слышала. Так и расстались, о чем моя героиня ничуть не сожалеет.
Постепенно привыкла к своему статусу пенсионерки. Днем шопинг: просто так прогуливается по магазинам. Разглядывает новинки в отделах, покупать-то их не собирается. Дай бог сносить все то, что висит в шифоньере. Вот стала наряжаться и, как она говорит, «выгуливать» платья, брючные костюмы. Гуляет с соседкой по городскому парку, наслаждается тишиной и покоем, радуется солнцу, теплому ветерку.
Как-то ночью приснилась ей сестра. Стоит около дома родителей и рукой показывает в сторону кладбища. Проснулась и не поймет: во сне это было или наяву? И то правда, что уже года четыре не была на могиле родителей. День смерти каждого помнила хорошо, разносила помин по знакомым, раздавала девчатам на работе. Надо съездить: сестра зовет. Перезваниваются редко: нет сотовой связи в их деревеньке, затерянной в тайге.
Собрала кое-какой гостинец сестре, племянникам, внучатам и отправилась в дальний путь, целый день в дороге. Еще неизвестно, попадется ли попутная машина, чтобы к вечеру добраться до места. Села в автобус, а все мысли уже в родном поселке. Вот каменистая горная речушка, в которой ловили хариусов. Вот сопка, по которой забирались на вершину наперегонки. А живы ли еще три одинокие березки на опушке леса? В прошлый приезд ей не удалось погулять по окрестностям, приезжала только на выходные. Но теперь-то времени у нее много, все обойдет, все знакомые с детства места посетит. Вот так с мыслями о прошлом и доехала до районного центра. Поспрашивала таксистов, смогут ли они довезти ее в Лебяжье. Заломили такую цену, что за эти деньги можно до Москвы доехать. Отошла в сторону. Вдруг слышит голос, обернулась, молодой таксист спрашивает:
- А вы к кому?
Назвала фамилию сестры. Парень подошел поближе.
- Вы туда все равно ни на чем не доедете. Подождите, у меня скоро смена закончится, я тоже сегодня собрался туда, к родителям. Где-то часа два придется ждать. Вон за углом кафе, сходите чай попейте, - так вежливо предложил свои услуги парень Елене Марковне, что она прониклась к нему доверием. Два часа пролетели незаметно. И вот по ухабам мчится она вместе с пареньком туда, где прошло ее беззаботное детство. Подвез ее Сергей прямо к дому сестры. Понятное дело, ее никто не ждет и не встречает. Поднялась на высокое крыльцо и постучала в дверь. Послышался голос сестры:
- Сейчас, сейчас открою, – заскрежетала задвижка, и она почувствовала запах свежеиспеченного хлеба и увидела женщину в теплом халате и накинутым по верх головы полушалком. Интересное для нее это слово, именно так мама называла небольшой шерстяной платок. Обнялись прямо на пороге. Надежда потянула сестру в избу. Раздевала гостью на ходу. Усадила за стол, поставила вареный картофель на середину, селедку, соленые помидоры. Извинялась, что гостей не ждала. Это все, что осталось после ужина. Проговорили до полуночи. Каждой было, что рассказать.
С утра сходили на погост, обошли всех родственников, задержались у могилки отца с матерью. Повспоминали их добрым словом и пошли назад, домой. Деревенька обветшала, многие избы уже покосились: старики в них живут, на пенсию новый дом «не поставишь». Проходя мимо строящегося дома, Надежда вдруг заговорила:
- А ты знаешь, Колька приехал.
- Какой Колька? – вспоминала Елена Марковна. – Епифанцев?
- Да, твоя первая любовь, или забыла уже? -удивилась сестричка. – Родители-то у него померли давно, и избу продали родственники. Так он приехал посмотреть на родные места, видать, соскучился. А остановился у Пашки Головина, с ним еще в школе дружили. Бабы говорят, что он вдовый.
- Так он же в Ленинграде жил. Ой, в Петербурге.
- Там и живет. А сейчас у Пашки. Вон видишь, седовласый мужчина копается в огороде, это он. Сколько Колька здесь пробудет, никто не знает. Знаешь что, давай-ка пригласим его к себе в гости на чай. Думаю, не откажется, - выпалила залпом Надя. – Росли вместе, есть о чем поговорить. Не против?
- Почему против? Тебе решать, я же у тебя в гостях, а ты хозяйка, как скажешь, так и будет. – ответила Лена сестре.
И две женщины прямиком направились к дому, остановились около огорода. Надежда оказалась побойчей, первая окликнула мужчину:
- Коль, здравствуй! Оторвись, пожалуйста, от своего дела. Хотим с тобой поговорить.
Николай разогнулся, внимательно посмотрел на женщин, улыбнулся своей «юношеской» улыбкой и так это проворно подошел к ним. Конечно, он рад, что его в деревне не забыли, ему было приятно увидеть знакомых с детства людей. Не всех узнавал, жители стареют вместе с поселком. А этих двух «молодушек», как он их назвал, узнал сразу. Даже немного смутился, глянув на Лену.
- Коль, - опять начала Надежда, - а приходи ко мне сегодня вечером, чайку попьем, вспомним о житье – бытье.
- Спасибо за приглашение. Ты же Надя Хабарова, да? А Лену узнал сразу. Года ее не берут. Приду, вот Пашка с покоса вернется, и я к вам.
Вот дурехи! Теперь уже смеялись над собой всю дорогу до дома.