ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ СИСМЕЕВ
(Продолжение. Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/voennyi-letchik-ispoved-posle-poletov-vozvrascenie-bludnogo-syna-6381f1efb863f232f962378b )
Проснулся я рано, хотя в пересчете на время новосибирского часового пояса, был уже десятый час. Яркий свет, пробивавшийся через теневые шторы на окнах нашей спальни, говорил о том, что эстонские белые ночи набирают свою силу, вытисняя и отодвигая ночную тьму на более поздние осенние и зимние месяцы. Спать мне не хотелось. Пока еще сказывалось действие прошитой во мне программы биоритмов, моего недавнего сибирского обитания. Часы показывали половину шестого, и до подъема Валентины на работу оставалось еще тридцать минут. Она спокойно спала, лежа на боку уткнувшись своим лицом в мою грудь, тихо посапывая и периодически, подсознательно, через сон, прикасаясь своими губами и целуя меня. Ее рука, закинутая на мою грудь, крепко обнимала меня за шею, а наши переплетенные ноги говорили о том, что она во сне как бы боялась, что я куда-то от нее сбегу, и это переживаемое блаженство окажется только хорошим добрым сном. Мне на память пришла строка Бориса Пастернака «Сплетенье рук, сплетенье ног, судьбы сплетенье»…. Тогда это было все про нас. В тот момент это были наши строки, был наш точный портрет… Я лежал, боясь пошевелиться, любовался своей любимой спящей женщиной, которая без стеснения доверила мне возможность озирать формы ее обнаженного и еще молодого стройного тела. Легонько покусывать концы ее растрепанных локонов, вдыхать ее ароматы, поглощать ее всю. Одновременно с появлением на дисплее электронного будильника шестерки и двух нулей, раздался его призывный мелодичный зуммер. Не меняя положения тела и не открывая глаз она прошептала еще полусонным хрипловатым голосом .
- Ой. Как хорошо. Просто не верится что это не сон, что можно к тебе прижаться, тебя обнять и тебя потискать. И еще. Как не хочется вставать и идти на работу? Потом ее голос обрел силу и она сказала:
- Как все это ни прекрасно, но вставать все равно надо. Мне еще нужно убрать и помыть посуду от вчерашнего ужина. Ты же мне вечером этого не дал сделать. Очаровал и задурил голову бедной одинокой девушке, заманил в «Люлю». А я, молодая да неопытная, потеряв рассудок, поверила и пошла за тобой – «змеем обольстителем». А теперь, как всегда нам бабам, после вас, мужиков, самим приходится за все расплачиваться, из всего выпутываться. Даже после всего того что было вчера, сейчас нужно банально мыть посуду.
- А ты её не мой. Оставь, я всё сделаю сам.
- Да?! Это хорошо. Если это так, то я еще минут пятнадцать с тобой полежу, а потом буду вставать и собираться.
Она приподнялась, опершись на один локоть, повернулась к зеркалу на двери платяного шкафа и рассматривая себя сказала:
- Ну и рожа. Надо срочно наводить марафет, а то посмотри, что ты со мной сделал. Волосы всклокочены, подводка глаз расплылась, следы от помады везде: на лбу, шее, груди и даже за ухом. Это просто, какой-то ужас. Вроде бабу всю ночь тягали все кому не лень и ни весть где. Ладно, все это устранимо. А сейчас я еще пару минут с тобой спокойно полежу, и потом буду вставать. Только ты ко мне сейчас не приставай, подожди до вечера. Иначе я прямо сейчас поднимусь и уйду. Тебе хорошо, ты вчера все свое получил сполна. Теперь будешь целый день дрыхнуть, а мне еще работать и общаться с людьми. Тем более, что моя начальница оставила меня за себя, взяв несколько дней отпуска, для решения семейных проблем. Она вроде, разводится, со своим мужем–эстонцем.
Полежав еще пару минут, она встала, накинула на себя халат и направившись на выход из спальни, вдруг обернувшись ко мне сказала:
- Ты лежи и не вставай пока я тебе не скажу. Мы тут с Наташкой, что бы не путаться друг у друга под ногами договорились, что она встает на сорок минут позже меня , когда мне душ уже не нужен. В то время когда она моется, я уже заканчиваю макияж и допиваю кофе. Поэтому мы с ней нигде не пересекаемся и не мешаем друг другу. Ей хорошо. У неё пока все натуральное, а мне приходится маскировать и подкрашивать свои старушичьи огрехи.
- Какая же ты старуха, в 42 года?
- Ну не старуха, так зато, я толстая, кокетливо сказала она и, распахнув халат, завихляла передо мной бедрами и всеми своими женскими прелестями.
- Не болтай. Какая ты толстая? Сколько у тебя весу?
- А вот сейчас и проверим.
Она сбросила комнатные шлепанцы и ступила на напольные весы, располагавшиеся тут же в спальне, за дверью.
- Ну и сколько?- поинтересовался я.
- Шестьдесят килограмм двести грамм. Растягивая слова, медленно проговорила она. Потом спохватилась и сказала:
- Нет, это не правильно, я сейчас, - и скинула с себя халат на пол..
- А сколько сейчас,- добивался я.
-А сейчас? А сейчас?,- медленно проговаривала она, рассматривая с высоты своего роста, показания индикатора весов. Конкретного ответа от нее не последовало, а вместо него, прозвучала такая фраза.
– Ну, в общем, я вчера с тобой за вечер наела полкило.
- Так какая же ты толстая, если при росте сто шестьдесят семь, весишь шестьдесят килограмм?
Она кокетливо улыбнулась, послала мне воздушный поцелуй и упорхнула из спальни. Лежа на кровати, я думал с чего начать первый день своей новой жизни. Мне было понятно, что, прежде всего, нужно стать в военном комиссариате на учет и узнать, какие необходимо предпринять последующие шаги, для оформления пенсии. Второй проблемой была проблема постановки на партийный учет, по открепительному талону, который был у меня на руках. Далее следовало получить гражданский паспорт и прописаться по нему в своей квартире. Но все это, кроме партучета, можно было сделать только после поступления в военкомат моего личного дела, отправленного из Толмачево в Таллинн секретной фельд-почтой. Такие в те времена были порядки. После того как Валентина полностью одетая и готовая отправиться на работу, подошла ко мне, подставила свою щечку, указывая на нее своим изящным длинным пальцем, вымогая прощального поцелуя «Цём-Цёмчика», а после этого закрыв за собой входную дверь ушла, я в квартире остался один. Первое, чем я занялся, это было неведение порядке в месте проведения нами вчерашнего романтического ужина. Когда все было приведено в исходное состояние, убрана, помыта и расставлена по местам немногочисленная посуда, я после чашки кофе с бутербродом решил пройти в свой гараж. В гараже все было так, как я оставил при моем последнем приезде в отпуск из Толмачево. Лишь только паутина да слой пыли на автомобильном чехле и верстаке, говорили , что никто за это время в гараже не появлялся. Погоняв пауков и обметя со стен и потолка свежую паутину, подкачав слегка подспущенные колеса, я снял машину с колодок длительного хранения. Проверил уровень тормозной и охлаждающей жидкостей, топлива, масла. Обновил смазку, прошприцевав согласно предписания инструкции, все необходимые узлы, снял и поставил на зарядку аккумулятор. Все нормально. После зарядки аккумулятора, можно будет выезжать, но это будет не ранее чем завтра. Закончив с машиной, занялся инструментом, перебирая и сортируя его по ящикам верстака. Гаечные ключи к ключам, Плоскогубцы, клещи, пассатижи, съемники, выколотки молотки, зубила – в свой ящик. Режущий инструмент: сверла, мечики, плашки, лерки, ножовки, шлицовки – в свой. Измерители: штанген- и кронциркули, линейки, рейсмус, угольники, чертилки и прочее, всё это заняло свои места, группируясь по целевому предназначении. В особую группу сошлись электродрель, тестер, да лихая пара - амперметр и вольтметр. К ним же присоединились запасной воздушный манометр контроля давления в шинах, да коробка с «причиндалами» для определения и корректировки плотности электролита в банках автомобильного аккумулятора. На этом и с немногочисленным инструментом было покончено. Что делать дальше? Все мной проведенные манипуляции заняли, порядка, четырех часов. На дворе едва перевалило за полдень, а работа вся выполнена и делать, вроде больше нечего. Взял половую щетку и аккуратно, чтобы не поднимать много пыли, подмел бетонный пол в гараже. Затем метлой прошелся по асфальтированному заезду перед воротами. Это еще полчаса времени. А далее, вроде и больше делать то нечего. Как говорит народная мудрость: «Был бы дурак, а работа ему всегда найдется. Она их, дураков, любит». А здесь выходит неувязочка, с народным фольклором. Дурак в наличии имеется, а работа его почему-то не ищет? Взял тогда отставной полковник, да и нашел сам себе работу. Если она его не хочет искать, то он ей поможет. И она такая нашлась, но не большая. Куском ветоши протер от пыли четыре пустые бензиновые канистры, плафоны электросветильников, корпуса выключателей и электророзеток и всё. На этом выдохся. Фронт работ закончился. Взглянул на часы – начало пятого. Мужики -соседи по гаражу, бывшие сослуживцы по управлению 14 дивизии ПВО, появятся со службы не ранее 18 часов. Поэтому, ни их самих, ни от них последних новостей и сплетен, еще два часа ожидать не стоит. Пойду домой. А там может уже и Наташа с учебы пришла? Вместе пообедаем.
Дома я никого не застал. Но следы от посещения дочери были видны, по ее домашним шлепанцам, небрежно оставленным под вешалкой, да ее записке на кухонном столе. «Папуля, я не надолго. Обедай без меня». Обедать мне в одиночестве не хотелось и я, нырнув в холодильник, нашел там то, чем смог «заморить червячка» до прихода с работы Валентины. После этого я уселся в кресле перед телевизором и стал смотреть дневники заседаний « Первого съезда народных депутатов СССР». Съезда, на котором говорили много правильных слов. Съезда, с трибуны которого лилась шокирующая критика в адрес руководителей государства и самого Генерального секретаря КПСС и Первого президента СССР М.С. Горбачева. Съезда, на котором большинством выносились на голосование разумные, краеугольные исторические решения по строительству государства и которые практически все забалтывались председателем рабочего президиума. Человеком с сатанинской темной отметиной на лысом черепе. Этой тварью, которая через два года, окончательно предаст и развалит великую страну. Но мы тогда этого еще не знали. Где-то в половине седьмого с работы вернулась уставшая Валентина.
- Ну что, Валюня, устала? – обняв и поцеловав жену, спросил я.
- Не то слово. После такой бурной и страстной ночи, сегодня для меня выдался не менее бурный и сумасшедший день. Было очень много народу с наших точек, с периферии. Пришлось отбиваться и за себя и за начальницу.
- Кушать будешь? Я сейчас разогрею - предложил я.
- Не надо. Я вот немного отдохну и все сделаю сама.
Посидев минут десять и «быстренько отдохнув», она с моей помощью организовала ужин, после которого доверила Наташе, убрать со стола и помыть посуду. Далее мы с ней продолжили смотреть какой-то, уже без нас начавшийся кинофильм. Затем всесоюзную информационную программу «Время» и телевизионные новости из жизни Эстонии, в которой во всю бурлили страсти национального сепаратизма. Закончился наш вечер, просмотром криминальной хроники, в программе «600 Секунд» ленинградского тележурналиста Александра Невзорова. Было уже поздно. Кода две стрелки настенных часов, в районе числа 11, слились в одну и мы в своем доме погасили свет. Впереди нас ожидал новый день.
(Продолжение следует)