Александров Егор Акимович родился в 1923 году в деревне Жуково Тверской области. В Красной Армии с января 1942 года. На фронте Великой Отечественной — с января 1942 года.
Двадцать шесть немцев убил снайпер комсомолец Егор Александров. Теперь он лежал в боевых порядках пехоты, в освобожденной нами деревне. Немцы не хотели смириться с потерей деревни и бросались в контратаки. Они открывали ожесточенный огонь из минометов, из леса вырывались танки, за ними поднималась пехота.
Здесь их накрывал меткий огонь наших минометчиков, весь рост подымались стрелки, и немцы отступали.
Так продолжалось весь день и ночь. Наконец, немцы предприняли самую жестокую контратаку. Сначала ударили вражеские минометы, затем белую, искрящуюся пелену снега покрыли тысячи пуль, и огненные смерчи разрывов вставали все чаще в боевых порядках нашей пехоты. Мины падали сзади, впереди, по бокам и, порой казалось, что и люди и земля раскалываются от завывания и грохота мин. Егор смотрел на белые, клубящиеся облака снежной пыли, пересекаемые красными молниями разрывов, и ждал момента атаки.
Но вот утихла стрельба, рассеялся дым, из низенького, опушенного молодым снегом ельника вырвалось пять немецких танков и побежали автоматчики. Танки были совсем близко. Опять рванулись стремительные столбы земли и снега, неумолимо заработали пулеметы и рядом застонали раненые.
И тогда среди бойцов, лежавших рядом с Егором, наступило смятение. Он видел, как один за другим поднялись двое молодых бойцов и, сгибаясь, побежали назад. Горячая кровь ударила в лицо Александрова.
— Что же вы делаете, подлецы! Назад! Не имеете права отступать! — закричал он.
И они точно очнулись, припали к земле и, увидев с каким хладнокровием и спокойствием расстреливал он наступающих немцев, тоже открыли огонь из винтовок.
— Вот так! Бей их ребята! — подбадривал он бойцов, и те, краснея и стыдясь за недавнюю свою трусость, все настойчивей уничтожали немцев.
Но вот вздрогнула и фонтаном взлетела земля, горячая волна дыма ударила и ослепила глаза, что-то мучительно обожгло живот и он потерял сознание.
Очнулся он в низенькой, полутемной землянке. Возле него стоял высокий, небритый гитлеровец в широкополой фуражке, с автоматом в руке. Егор слышал, как стонал какой-то раненый боец, он видел, как офицер бил бойца прикладом автомата по голове, пинал ногами.
— Скажешь?
Но боец молчал. И снова офицер бил его прикладом. Затем, прикончив его выстрелом из автомата, он подошел ко второму бойцу:
— Ну, а ты скажешь?
И только сейчас Александров понял, что вместе с другими ранеными он попал в плен.
Офицер подходил к пленным, бил их по головам и, не добившись ничего, стрелял в висок, затем в сердце. Он подошел к раненому лейтенанту Лазареву, схватил его за грудь, приподнял и бросил в угол.
— Ну, а ты будешь говорить? Где расположена ваша часть, где огневые средства?
Лазарев сидел в углу и молча смотрел в желтые глаза палача. Лицо его было бледным, щеки запали и только серые глаза спокойно смотрели на офицера.
— Будешь? — и офицер схватил и вывернул Лазареву руку.
Страшный пронзительный крик взметнулся в землянке.
— Ни слова не говорите, товарищ лейтенант, этим гадам! — крикнул Егор.
Гитлеровец подошел к нему.
— А, жив еще?
Он подошел к нему не торопясь, остановился и, широко расставив ноги, взглянул желтыми, сверкающими, как у кота, глазами.
— Значит, ты расскажешь за него? — тяжело дыша спросил офицер и, прострочив из автомата Лазарева, повторил: — Ведь скажешь, да?
— Ничего вы гады, у меня не узнаете! — решительно заявил Александров, и тяжелая, неповторимая тишина повисла в землянке.
А спустя немного, он увидел в руках офицера свой комсомольский билет и снайперскую книжку. Офицер повертел в руках документы, прищурил глаза и, скривив тонкие, посиневшие от холода губы, спросил:
— Снайпер? Комсомолец?
— Да, снайпер, комсомолец. Бил я вас, гадов, и были бы силы...
— Знаю. Но все же ты будешь говорить, — перебил его гитлеровец: — Подумай, хорошенько... Ты молод, я могу сохранить тебе жизнь...
— Нет, такой жизни мне не надо, — ответил Егор. — Убивай! Замучил моих товарищей, мучай и меня. Но знай, собака, ничего от меня не добьешься, — ответил Александров.
Немец приподнял автомат и выстрелил сначала в одну, затем в другую ногу Егора.
— Ну, как, будешь говорить, комсомолец?
Александров приподнялся на руках и плюнул ему в лицо.
— На, вот! Получай, собака! — крикнул он.
Офицер озверел еще больше. Он таскал его за волосы, бередил на его ногах раны, топтал ногами, но ничем нельзя было сломить Егора Александрова.
Офицер обессиленно опустился на стул, вытер с лица пот и снова принялся за Егора. Но как ни изощрялся в пытках палач, как ни мучил он свою жертву, Александров упорно твердил одно и то же:
— Все равно ничего не скажу.
Когда палачу стало ясно, что никакие пытки не сломят героический дух советского воина, он добил его из автомата.
Так отдал свою жизнь пламенный патриот, героический сын родины, комсомолец Егор Александров.
На следующий день наши войска снова овладели деревней и обнаружили изуродованные трупы Александрова, Лазарева, их боевых товарищей, и поклялись беспощадно мстить подлым убийцам.
Пусть же бессмертный, благородный подвиг Егора Александрова и его товарищей будет для нас примером мужества, стойкости и неугасимой ненависти к врагу.
Ал. САВЧУК (1942)
☆ ☆ ☆
Красноармеец Егор Александров был награжден медалью «За отвагу» 19 ноября 1942 года.
Погиб мужественный снайпер 27 ноября 1942 года.