Два тучных сельскохозяйственных года, когда был хороший урожай и высокая цена, остались позади. Сегодня стоимость пшеницы третьего класса близка к границе рентабельности; по сравнению с сезоном 2021 года упала цена на все виды сельхозкультур. К примеру, подсолнечник в прошлом году стоил 45 тысяч рублей за тонну, в этом – 22 тысячи.
Что двигает «качели» рынка то в одну, то в другую сторону, и какие проблемы приходится решать алтайским крестьянам, – об этом «Автографу» рассказал исполнительный директор Союза фермеров Алтайского края Александр Вайс.
— В середине октября вы говорили: «Рынок стоит, и новый урожай идет в основном на склады – при высоких объемах производства и низкой цене». Почему сложилась такая ситуация? Что-то изменилось?
— Еще Маркс с Энгельсом писали, что при перепроизводстве цены падают. Так и произошло в этом году: урожай хороший, на уровне прошлого года, а экспорт заметно сократился. Остаются большие излишки внутри страны, и рынок на это реагирует снижением стоимости.
— Есть продукция, которая сейчас всё-таки растет в цене?
— Есть рост по гречихе – в начале уборки цена опускалась до 18 тысяч рублей за тонну, на сегодняшний день 28 тысяч. Подсолнечник подрос, в начале уборки был 16-18, а сейчас 21-22 тысячи у нас в регионе, в центральной части России — до 24 тысяч за тонну. Некоторое движение вверх наблюдаем по льну.
— Наверное, алтайские аграрии привыкли к таким «качелям»?
— Такие качели никому не интересны и не приносят пользу. Опыт у аграриев в этом большой, но они привыкли к трудностям. Хотелось бы уже в начале посевной знать, какие культуры будут востребованы и по какой цене, так проще прогнозировать развитие своих предприятий. Крестьяне заинтересованы в стабильных ценах с достаточной рентабельностью на свою продукцию. К сожалению, от крестьян немногое зависит: они не могут диктовать цены на продукцию, не влияют на стоимость техники, ГСМ, удобрений. Они вынуждены действовать в тех обстоятельствах, которые складываются на рынке, порой в ущерб своему развитию. Хорошая цена на урожай – стараются закрыть кредиты, обновить технику и оборудование, запустить какие-то инвестиционные проекты. Плохая цена – работают на грани рентабельности.
— Какая цена пшеницы близка к рентабельности?
— Четкую границу рентабельности сложно провести, у каждого она своя. Есть фермеры, которые понесли затраты на улучшение материальной базы – у них одна рентабельность, с годами она будет улучшаться, но пока невысокая. В среднем по пшенице могу сказать, что предел находится где-то в районе 10 тысяч за тонну. Сегодня на внутреннем рынке мы продаем по 11 тысяч, это близко к нулевым границам.
— Государственные интервенции – один из способов убрать излишки зерна с рынка, эта мера нацелена на поддержку сельского хозяйства. Однако когда начались торги, очень мало алтайских сельхозпредприятий принимало в них участие. Почему?
— В начале года государство объявляет уровень цен, ниже которых должны объявляться государственные закупочные интервенции: в 2022 году заявлена стартовая цена за пшеницу третьего класса в 15840 рублей, на четвертый класс — 15070 рублей, озвучен и общий объем интервенций — 960 тысяч тонн. На момент принятия решений этот объем казался достаточным, но во время уборки стало очевидно, что будет собрано гораздо больше, в пределах 150 миллионов тонн, и заявленные объемы недостаточны для стабилизации цен на зерновом рынке. С 1 августа начались торги, в начале от Алтайского края, действительно, было очень мало участников, всего три. Почему так произошло? Во-первых, малый объем закупок – что такое 960 тысяч на всю страну? Дольше документы будешь готовить. Вторая причина — ограничения по участникам: допускались только те, кто занимается растениеводством, а у нас в крае много смешанных хозяйств, у них ведь тоже бывают излишки зерна, к уровню прошлых лет усложнился пакет документов. Мы транслировали эти проблемы правительству и были услышаны. Увеличились объемы интервенций — до конца этого года государство планирует закупить уже 3 млн тонн зерна, и на следующий год предусмотрено 6 млн тонн. Сняли ограничения для тех, кто занимается животноводством, они теперь тоже могут участвовать в торгах.
Многие крестьяне ждали, что к концу года цена поднимется на рынке сама по себе. Но в октябре уже стало понятно – нечего ждать, стоимость урожая этого года уже особо не изменится. Мы провели информационную работу в крае по привлечению фермерских хозяйств к торгам, и это возымело эффект. На сегодняшний день от Алтайского края прошли аккредитацию уже 34 хозяйства и торгуют пока практически по стартовой цене.
— А как бы вы оценили развитие животноводства в Алтайском крае?
— При должном развитии животноводства не было бы таких значительных колебаний по цене в растениеводстве. Животноводство требует дополнительных значительных инвестиций. И без господдержки эту отрасль поднять очень сложно. В последние десять лет появились государственные программы грантовой поддержки для начинающих фермеров, развития животноводства на базе фермерских хозяйств, поддержки кооперации, предусмотрены компенсационные выплаты за литр молока и т.д. Конечно, условия их получения неидеальные, но с каждым годом они совершенствуются и приносят положительные результаты, особенно в малых хозяйствах.
Ценность развития животноводства не только в его продукции, но и в решении социальных проблем в сохранении поселений. Это, как правило, поселковообразующие предприятия: муж – механизатор, жена – доярка. Плюс круглогодичность — тот, кто в сезон занят в посевной и уборке, зимой может работать в животноводстве. Но эта отрасль менее рентабельна, чем растениеводство. Поэтому, повторюсь, нужна поддержка государства.
— Считается, что именно в области сельского хозяйства импортозамещение с 2014 года происходило наиболее результативно. Как санкции повлияли на аграриев в этом году?
— Если бы такие санкции, как сейчас, случились в 2014 году, мы бы чувствовали себя менее устойчивыми к ним. Семеноводство тогда было самой проблемной темой и для Алтайского края, и для всей России. В 2014-м давление со стороны внешних сил было самым большим именно по этому направлению. Но выжили, решили проблему, нашли им замену, и уже сегодня развивается отечественное семеноводство. Санкции этого года затронули более широкий спектр отраслей, влияющих на деятельность сельхозпредприятий. И машиностроение, и поставка средств защиты растений значительно повлияли на логистику, перемещение сельхозпродукции и необходимых расходных материалов. Средства защиты растений — пожалуй, наиболее зависимая сегодня от импорта отрасль. Сократилось количество поставщиков, изменились логистические цепочки — и, как следствие, взлетели цены. В результате сельхозпредприятия значительно ограничены в своём развитии.
— С 1 июля в России запустили систему ФГИС «Зерно». С 1 сентября она стала обязательной. Как бы вы ее оценили?
— Изначально предполагалось вносить ежедневно данные о зерне, партией считалось то, что собрали за сутки – до килограмма. В прошлом году вертикаль фермерского самоуправления раскрутила маховик общественного мнения, что внедрение этой программы болезненно ударит по крестьянству. Обсуждали, спорили, в конце концов, программа трансформировалась в более-менее исполнимый вариант. Но даже в таком виде я не вижу в ней никакой пользы, и со мной согласны многие мои коллеги.
— Не секрет, что кадровая проблема одна из основных для многих отраслей. В ком нуждаются фермеры?
— Нужны и квалифицированные специалисты, и рабочие, и инженеры. Нужны механизаторы, животноводы. Агронома, ветврача, зоотехника практически невозможно найти, и зарплаты хорошие предлагают, и соцусловия нормальные создают, но в село мало кто идет. Мы на разных уровнях, в том числе и федеральном, постоянно выносим эту проблему на первый план. Государство со своей стороны разработало компенсационные мероприятия, есть возможность подготовить специалиста на бюджетной основе. Но, к сожалению, для Алтайского края, особенно для села, кадровая проблема постоянна — люди уезжают в другие регионы.
— Какие хозяйства Алтайского края вы бы назвали самыми крепкими, кого бы вы выделили особо?
— У нас есть лидеры, те, для кого фермерство — стиль жизни. По-другому жить они не могут. Многие их них — из Косихинского района. Это Анатолий Николаевич Иванов, Владимир Игоревич Устинов, Виктор Христианович Траутвейн, братья Чернышовы. Молодцы ребята, на месте не стоят, постоянно совершенствуются. Косиха удачно расположена и по климатическому, и по географическому положению, и главное – там возникла конкурентная среда, и она всем идет на пользу.
Из степной зоны я бы назвал крестьянское хозяйство «Наука» в Егорьевском районе, глава — Валерий Павлович Абронов, все медали, которые в России существуют, он получил. У него, не побоюсь сказать, лучшее племенное стадо в России. Если говорить о животноводстве, хочу отметить династию КХ Андреева в Алейском районе, глава — Анатолий Петрович Андреев, у него два сына, которые пошли по отцовским стопам, и у них все хорошо получается. В Алтайском крае немало династий. С удовольствием слежу за развитием КХ «Березовая роща» в Калманском районе, его директор Александр Павлович Степанов – продолжатель дела своего отца, ему помогают два сына. В основном, хозяйства держатся на родственных отношениях.
Еще хотел бы отметить наших прекрасных женщин. Так получилось, что почти одновременно в нескольких известных хозяйствах женам и дочерям пришлось продолжить бизнес близких мужчин. Для Марины Петровны Беломытцевой фермерство не было профессией, она банковский работник, после того как не стало мужа, прошла обучение в «Школе фермеров» и возглавила хозяйство. И дочери Ивана Николаевича Гилёва достойно продолжают дело отца. Нелегко было, но они справились.
Интервью: Жанна Михиенко, фото: Антон Губанов, Pixabay.