На канале Dомашний — премьера многосерийной мелодрамы «Грымза», где одну из главных ролей сыграл Олег Каменщиков. О том, почему он так похож на своего героя, что для него актерская смелость, а также о любви, ревности, одиночестве и счастье, Олег рассказал «ТН».
— Жанр мелодрамы в твоей фильмографии гораздо реже встречается, чем боевики, триллеры и детективы, тебя чаще видят в образах брутальных бандитов и полицейских. А тебе самому где больше нравится сниматься?
— Да, в основном я играю бандитов и злодеев, но тут все по-другому! Как раз за это я хочу сказать большое спасибо режиссеру Юре Харнасу, что он меня видит нестандартно и дает весьма нетипичные для меня роли (не привычных мне отрицательных персонажей). А тут еще главная роль — положительного героя. Это был очень интересный и полезный для меня опыт, когда нужно было играть не на отрицательном обаянии, а на нормальном человеческом, ведь у канала Домашний есть своя специфика и своя аудитория. Очень хотелось, чтобы моя игра и мое существование в нее попадало. А самому мне нравится играть все, лишь бы это было интересно, вне зависимости от того, хороший или плохой герой.
— Чем особенно запомнились съемки в сериале «Грымза»?
— Режиссер Юра Харнас создал на съемочной площадке очень душевную атмосферу несмотря на то, что мы снимали очень быстро, как это обычно бывает с сериалами. Были очень красивые локации! я даже не знал, что в Сокольниках есть такие потрясающие цветочные оранжереи. И даже мастерскую моего героя сделали очень кинематографично! Она была на крыше дома с захватывающим видом на Москву.
— Расскажи про своего героя Алексея, есть у вас что-то общее?
— Да, мы действительно с ним похожи — оба одинокие, оба творческие, оба любим женщин, и оба, черт возьми, романтики. У меня даже мой дом в чем-то похож на его жилье, такое же творческое пространства и из окна такой же прекрасный вид на крыши старой Москвы. Так что, можно сказать, что это первый настолько приближенный ко мне персонаж. Он, правда, в конце предложение сделал любимой девушке, а я пока еще никому не делал предложений руки и сердца… Кстати, в «Грымзе» я еще и спою! Есть романтическая сцена на крыше, где мой герой под гитару поет песню своей любимой.
— Эта история во многом о том, как любовь меняет людей. А с тобой такое в жизни случалось, чтобы ты менялся в отношениях, проживая сильные чувства?
— Мы все так или иначе меняемся в отношениях, другое дело, в какую сторону… Ну вообще, если ты любишь человека, ты всегда хочешь сделать ему приятное, где-то жертвуешь своими интересами. И это правильно, потому что любовь — это уважение и работа. А когда ты человека уважаешь, принимаешь, то ты, конечно, будешь меняться, прятать подальше свои плохие качества. Другое дело, что потом люди к этому привыкают, к сожалению, причем с обеих сторон, и мужчины, и женщины, и считают, что так и должно быть. Пропадает трепет в отношениях, люди перестают замечать проделанную партнером работу, так и начинаются разлады и бытовуха.
— А что может убить любовь — быт, ревность?
— Эгоизм убивает любовь. Когда ты считаешь, что тебе все должны, а ты ничего не должен. Сюда же входит и ревность, ведь это тоже эгоизм. Человек же такое существо, как черная дыра, — ему все мало и мало… Нам всем нужно быть скромнее, и тогда все будет хорошо. Очень важно уважать личное пространство другого человека, это и в жизни полезно, и в любви тем более. У каждого человека должно быть личное пространство — и внешнее, и внутреннее. А если ты уважаешь свое внутреннее пространство, то ты будешь уважать и чужое, не будешь в него лезть.
— Ты сам ревнивый или в основном тебя ревнуют?
— В основном меня ревнуют. (Смеется). Сам я в себе это чувство, надеюсь, что убил.
— Если не секрет, что явилось последней каплей в твоих отношениях с матерями твоих детей? Когда ты понял, что все, надо расставаться?
— Про определенных животных говорят — в неволе не размножаются. Вот это, наверное, про меня. Я сам понимаю, что долго не могу находиться в каких-то обстоятельствах, то есть отношениях. Как в той поговорке — сколько волка не корми, он в лес смотрит. Наверное, я просто не могу быть с кем-либо долго. Это и моя определенная беда, и мое счастье. Как у Розенбаума в песне «Одинокий волк — это круто, но это так, сынок, тяжело. Ты владеешь миром как будто, но не значишь ты в нем ничего». Ощущение свободы — очень двоякая штука.
— Какого качества в характере тебе не хватает для полной гармонии?
— Я вообще абсолютно гармоничный человек, во мне все прекрасно, единственное, корю себя за то, что я ленивый. Мне Бог дал очень много самых разных талантов — и стихи, и песни, и актерство. Если бы я их реализовал на всю катушку, я бы уже давно был в другом месте и других обстоятельствах. Хотя я и так много сделал, и сотни песен написал, и фильмы снимал, как режиссер, и прочее, но все равно считаю, что из-за лени сделал мало.
— Что для тебя настоящая актерская смелость?
— Если про смелость, то тут я буду говорить про ответственность актера, когда он берет на себя ответственность сыграть тот или иной материал. Мы же не просто так бездумно должны выполнять свою работу, а нести при этом какую-то миссию. И где грань дозволенного, кого можно играть… Вот, к примеру, снимаясь в сериале «Чикатило» я поначалу задавался вопросом «А имеем ли мы право это делать? Не хайпуем ли мы на смерти и трагедии? Ведь родственники многих участников событий еще живы». Поначалу меня мучили эти вопросы, но потом, когда мы сняли первый сезон, а за ним и второй, эти мысли окончательно ушли. Но они были, и это факт. И на самом деле, это были тяжелые съемки, во многом потому, что наши гримеры очень хорошо работали. И когда ты в лесу видел изуродованное (загримированное) тело ребенка или женщины, было полное ощущение, что все это происходит по-настоящему. Меня временами аж в дрожь бросало. Психологически это были самые тяжелые съемки.
— Твой путь к успеху был непростым, известность пришла не сразу. Были моменты, когда ты был близок к отчаянию, хотел уйти из профессии?
— Нет, никогда не хотел уйти из профессии, хоть моменты и разные были. Терпение — великая штука, и я знал, что все мои роли ко мне придут. Все должно сойтись — и внешность, и внутреннее состояние, чтобы тебе начали давать роли. Ты сначала копишь, потом начинаешь что-то говорить, чтобы тебя было интересно слушать. Сегодня мне есть что сказать. А моменты были разные, помню, в 2017 году у меня не было ни одного съемочного дня на протяжении восьми месяцев. И я тогда даже комнату свою пересдал, чтобы за нее не платить. Перебивался, спал то тут, то там, у друзей, знакомых. Это был хороший урок, и я очень благодарен тем временам, именно в такие моменты ты начинаешь ценить и дружбу, и элементарно крышу над головой. Самые главные ценности в нашей жизни не материальные, любите людей, любите своих близких и тогда они помогут, случись что.
— Какой период жизни ты считаешь самым сложным, а какой самым счастливым?
— Самый счастливый период моей жизни — это всегда сегодня. У меня не бывает ностальгии по прошлому, я никогда не скучал по детству, молодости, студенческим годам. Сегодня я абсолютно счастлив. А самым сложным для меня было как раз детство и школа, все, что касалось какой-то системы, когда нужно было что-то делать «из-под палки». Для меня таким несчастьем было вставать по утрам и идти в школу, потом так же учеба в ПТУ, потом в театральном вузе… Работал в саратовском театре, где тоже надо было как-то подстраиваться, жить по правилам. А когда я отовсюду ушел, стал вольным художником, тогда и началось мое счастье.
— Почему в школе ты был двоечником, имел по семь двоек в годовом аттестате? Ты был лентяй и бунтарь-или просто не усваивал информацию на тот момент?
— Я не был хулиганом, просто меня пугала сама система. Самое большое преступление, которое совершает школа и система образования в том, что они не прививают ребенку любовь к учебе, любовь к знаниям. Они делают все, чтобы у детей шло отторжение от учебы, когда детям важна оценка, а не знания. А может, мне просто так не повезло с педагогами…
— Сейчас от своих детей ты требуешь, чтобы они учились хорошо?
— Ну как я могу требовать? Вот мама Федора мне иногда говорит: «Скажи ему, чтобы он хорошо учился!». А я отвечаю: «От кого он будет слышать эти слова — от бывшего двоечника?». Естественно, мы с сыном разговаривали поначалу, и я всегда выяснял: «Давай разберемся, ты не любишь предмет или преподавателя?». Сын отвечал, что преподавателя, и я пытался донести ему, что предмет-то тут ни при чем. Слава Богу, мои дети прекрасно учатся, как поется в песне «Наши дети будут лучше, чем мы». Их не нужно подстегивать, они у меня молодцы. Федор поступил на бюджет в РГСУ, учится на айтишника.
— А дочь Маша чем увлекается?
— Машуня человек разносторонний, она очень хорошо рисует, занимается в художественной школе. Думаю, это может стать ее профессией.
— Ты воспитываешь детей или такой классический воскресный папа, который все позволяет и заваливает подарками?
— Не скажу, чтобы я все им позволял, когда надо, пальчиком грозил периодически. Дети меня слушают, особенно сын. А главное в воспитании: чтобы ты ни говорил, дети все равно смотрят на твои поступки. Я никогда не был подонком, не совершал гадостей, и дети это видят. Слава Богу, у нас и мамы очень хорошие. Мне никогда не запрещали видеться с детьми, тут всем хватило ума и мудрости понять, что наши дела — это наши дела, а дети тут ни при чем. У ребенка должны быть и мама, и папа.
— На сегодняшний день тебе повезло встретить своего человека?
— К сожалению, или к счастью, я один, нет у меня никого. У меня есть мои друзья, и самое главное — у меня есть я и мое творчество.
— Но все-таки есть желание еще раз создать семью и, может быть, стать отцом?
— Я ни от чего не зарекаюсь. Небеса нас не спрашивают, когда подкидывают нам встречу с тем или иным человеком. Желай, не желай, а что будет, то и будет. Ничего не имею против еще одного ребенка, я себя чувствую достаточно молодым и бодрым. А дети дают новый импульс, силы, энергию, возможность прожить вторую молодость. Хотя, по законам жизни, в этом возрасте у людей уже внуки появляются. И часто бывает так, что и внуки, и младшие дети бывают одного возраста, что очень забавно.
— Как ты считаешь, жизнь удалась?
— Удалась абсолютно. Я живу такой удивительной жизнью: много путешествую, узнаю столько новых людей постоянно. Жизнь — это движение, и оно должно быть и внутри тебя постоянно, не только снаружи, чтобы не было застоя, как в болоте. Моя работа дает мне возможность очень много путешествовать. Я езжу и по работе, и когда она кончается, на те деньги, что заработал, тоже езжу. Сейчас в моих планах снять еще один свой полнометражный фильм, хочу реализоваться как режиссер. А еще у меня в планах запустить свой полноценный продакшн по выпуску фильмов, быть продюсером, сценаристом, режиссером, благо опыт мне это позволяет.
фото: телеканал ТВ-3, личный архив
