Я не раз рассказывал вам о том, как люди в экстремальной ситуации откуда-то брали моральные силы на чудеса собранности, дисциплины и хладнокровия. Скажем, как Уильям Блай по памяти прошёл на шлюпке 6000 километров или как люди Орельяны строили в джунглях новый корабль. Но история — это не только про красивое и героическое. Нужны нам и обратные примеры...
Итак, лето 1552 года, мыс Игольный — это самая южная точка Африки, если что. Терпит крушение португальское судно "Сан Жоан", идущее из Индии. В происшествии ничего удивительного: от желания привезти больше товаров задержались до времени, когда в эти воды перегруженному паруснику лучше бы уже не соваться. Португальцы вообще сильно экономили на безопасности, ходя по этому маршруту (как, впрочем, и те же испанцы в Тихом океане чуть позже).
Тон дальнейшему течению истории был задан уже в тот момент, когда капитан Соза мужественно первым прыгнул в шлюпку вместе со своей семьёй и личной охраной — и был таков. Оставшиеся (а на судне было несусветное количество народа — при 100 погибших выжило ещё 180 португальцев и несколько сотен негров-рабов) несколько дней боролись за жизнь, как могли. В итоге приличный отряд всё-таки добрался до берега.
Ситуация была, с одной стороны, тяжёлой. До ближайшего места, где можно встретить своих — залива Мапуту — идти где-то полторы тысячи километров. Но с другой стороны, испанцы в Америке совершали и не такое, а у выживших было оружие, инструмент, какие-то припасы — очень даже реально побороться за жизнь.
Если только делать это по-нормальному. Но на суше всё шло ничуть не более адекватно, чем в море.
Прежде всего не было именно того фактора, что я постоянно отмечаю в Конкисте: равенства между людьми (хотя бы белыми, хоть у испанцев и в этом вопросе не было проблем, как я сто раз рассказывал). Довольно будет сказать, что в таком отчаянном положении люди... ПРОДАВАЛИ друг другу пищу и воду. Причём по всем законам рынка, с ростом цен по мере исчерпания ресурсов. Представить такой трэш в Конкисте никак не получается, но для португальцев продолжать сохранять социальное расслоение в подобных условиях было довольно обычным делом, увы.
Не для всех, конечно, но пример не единственный. Я не хочу принизить всех португальцев в принципе, тем более относительно испанцев, у которых иной раз тоже случались странные вещи (вспомним бесславную гибель Магеллана, историю Лопе де Агирре, да хоть предательство Орельяны — я о том писал). Но "средняя температура по больнице" всё же различалась. И в данном случае у нас, как вы уже поняли, ни разу не iron men in wooden ship.
В итоге отстающим на тяжёлом переходе через леса никто не помогает: не можешь идти — твоя печаль. Но зато жену капитана рабы несут на носилках (вот как-то так начался скорбный путь экспедиции с участием Лопе де Агирре, о которой есть большая статья — дикая для испанцев ситуация).
Подчинённые отвечали капитану и офицером тем же: какие приказы? Дай денег, тогда я что-нибудь сделаю. Ситуация, опять же, по рыночным законам дошла до того, что когда в лесу потерялся сын Созы — денег на то, чтобы мотивировать кого-то его искать, уже не хватило.
Рабы по тем же рыночным причинам быстро умерли — доступ к припасам для них был ограничен силой оставшегося оружия, денег они не имели. Из-за этого тащить имущество, конечно, легче не стало: в итоге уже скоро почти всё ценное, кроме золота, было утрачено. Хотя по идее мушкеты в такой ситуации как-то важнее, но их осталось всего лишь несколько штук.
Конец немного предсказуем. Уже почти у заветного залива экспедиция, в которой осталось всего 120 человек, встретила местное племя. Белых разоружили, обобрали и прогнали в лес даже без одежды. Лишившись всего, португальцы утратили и какой-либо стимул к дисциплине. Люди разошлись кто куда, в итоге спаслось только 15 человек.
Да и почти все они попали в рабство, но повезло — негры продали их первому же португальскому кораблю, который встретили. Лучше всех в этой ситуации выкрутился Панталеон де Са, один из офицеров Созы. Он дошёл до некого поселения местных, где попросил помощи. Негры ответили, что им не до того: помирает местный правитель.
Панталеону было решительно нечего терять, так что он решил... выдать себя за врача, хотя о медицине не имел вообще никакого представления. К счастью, для негров любой белый выглядел носителем великий тайных знаний, если говорил об этом хоть сколь-нибудь убедительно. Пантелеон рассказывал, что лечить вождя взялся... уринотерапией. Вполне допускаю, что это уже выдумка, но так или иначе португальцу повезло: местный царёк выздоровел (понятно, не от его лечения), так что офицера с почестями доставили к своим. Даже денег заплатили!
В итоге он остался единственным из всех участников событий, кто из плаванья извлёк какую-никакую выгоду.
Мораль проста: люди способны на что угодно. Они могут совершить самые невероятные вещи, выжить в безнадёжной ситуации — при том условии, что сохраняют ясный разум, твёрдый дух и железную дисциплину. А могут, напротив, моментально опуститься до самого скотского состояния и пропасть.
Вот что определяло успехи и неудачи в делах колониальных. А вовсе не "лошади, огнестрел и европейские болезни". Вот вам и ответ, почему над одними империями никогда не заходило солнце, а другие быстро отставали, хотя вроде бы начали эпоху Великих географических открытий.
Автор - Андрей Миллер. Подписывайтесь на Grand Orient и читайте больше его статей! Или читайте по тегу #миллеркат