Так, весной 2017-го, началась наша история.
Рак не часто получается обнаружить на ранней стадии. Обычно опухоль растёт себе тихонько, а ты знать о ней не знаешь. И повезёт, если её неожиданно выявят во время планового или внепланового обследования.
Маме повезло (повезло ли?). Она, как и многие женщины, игнорировала ежегодные визиты к гинекологу. Но какой-то дискомфорт привёл её в кабинет нелюбимого специалиста. Через полчаса она вышла из него с направлением в больницу.
Опухоль яичника. Большая. Размером с головку новорожденного ребёнка или небольшую головку капусты, если такое сравнение кажется более адекватным.
Я загуглила, при рождении окружность головы малыша равна в среднем 34-36 см. Гугл заботливо подсказал, что головка капусты такого же размера вырастает за несколько месяцев. Посмотрела на 30-сантиметровую линейку на столе. Страшно подумать, сколько мама носила в себе ЭТО и совершенно ничего не чувствовала. Месяц, полгода, год?
Врач не нагнетала — опухоли такого размера редко бывают злокачественными, но удалить её в любом случае надо. И обязательно сделать биопсию, чтобы убедиться, что раковых клеток точно нет.
А мама «зависла». Из трёх возможных реакций на стресс: бей, беги, замри ей (кстати, и мне тоже), досталась самая бестолковая — замри. Вот она и замерла.
И здесь в нашей истории появляется еще один герой — мамин муж, мой папа. Я не часто буду о нём писать. Папа тихий, спокойный человек. Терпеть не может ходить к врачам, потому что в кабинете чувствует себя неловко, теряется и обычно уходит с рецептом на очередной антибиотик.
Но когда дело касается мамы, у него есть уникальная суперспособность взять себя в руки и дать ей хорошего пинка:
— В нашей больничке тебя неделю будут «обследовать». Надо ехать в областную.
В 50-тысячном городе, где живут родители, местную больницу не жалуют. Молодые врачи и толковые специалисты узкого профиля здесь долго не задерживаются: нагрузка огромная, а зарплаты копеечные. Тут я никому не открою Америку, в большинстве маленьких городков та же история.
Но и в областную так просто не попасть. Направление у местных врачей нужно выбивать буквально с боем. И бой не всегда заканчивается в пользу пациента:
— Чем вас не устраивает наша больница? Врачи есть, прооперировать вас могут. Зачем куда-то ехать?
Что делает русский человек в таком случае? Ищет «подвязки» (читай: полезные связи). И здесь маме снова повезло. Связи нашли.
Что делать, если их нет? Искать. Обзванивать знакомых и знакомых знакомых. Ходить, просить, требовать.
Я ни в коем случае не хочу обидеть медиков, которые работают в маленьких городках и больницах. В детстве я сама лежала в такой. У меня ответственно брали анализы, кололи уколы и несколько раз пытались впихнуть в меня зонд для исследования желудка. Вопросы возникали только к ужасно невкусной больничной еде. Как видите, я выжила и пишу этот текст. Но когда дело касается сложных, экстренных случаев — всё очень-очень сложно.
При подозрении на онкологию счёт идёт на дни: подготовка к операции, сама операция, биопсия. На всё может уйти месяц! Очень много, особенно, если впоследствии у пациента находят агрессивную, быстро растущую опухоль.
В чате онкобольных и их близких (расскажу о нём позже), я читала десятки историй о том, как процесс затянули и неприятная, но терпимая стадия II превращалась в запущенную III. Поэтому важно как можно быстрее начать хоть что-то делать. И мы, сами того не зная — делали.
Маму оперативно положили в областную клинику, обследовали и стали готовить к операции, которую должны были провести через три дня. Я почти не волновалась, доверяла врачам и была уверена, что скоро всё будет, как прежде.
(Я и подумать не могла, что это только начало истории, которая продолжается уже 5,5 лет.)
Продолжение здесь.