Эх, до чего же я по молодости (она пришлась на 60-70-ые годы) любил начало декабря, когда мы всей семьёй выходили на заготовку дров! Изрядно поднадоевшие огородно-полевые заботы к этому времени испарялись, и можно было с лёгкостью отдаваться новому занятию. Лёгкий морозец, земля подмёрзла, снега пока ещё немного... Дело в том, что выделяемое лесником место для рубки дров часто находилось в низких болотистых местах, откуда их можно было вывезти только после наступления морозов и установления снежного покрова. В общем, декабрь для этого был самым идеальным временем!
Для любого деревенского жителя дрова - жизненно необходимая вещь. В советские годы зимы были морозные, печки приходилось протапливать по два раза на дню, а потому и дров приходилось заготавливать много и впрок (хотя бы на 2-3 года). В ожидании своего последнего часа они
хранились повсюду - в поленницах под крышами, в специальных дровяных стогах, в сенях, в хлеву. Там они заодно и просыхали: ведь особого тепла от дров из свежесрубленных деревьев ожидать не приходилось - те разгорались с большим трудом, едва горели, дымили, а порой и гасли.
Идеальными у деревенских всегда считались дрова лиственных пород, у которых (в отличие от хвойных) минимальное содержание смол. Такими являлись берёза и ольха. Первая не имеет конкурентов в части выделения тепла, зато ольховые дрова легко пилить. Но у последних есть серьёзный недостаток: они быстро сгорают, а потому для протопки дома приходится использовать запас вдвое больший, чем при топке берёзой. А самыми плохими считались осиновые дрова, дающие большое пламя, но мало жара. Но был у них и свой плюс - они (как и ольховые) хорошо очищают дымоход от сажи. И неспроста смекалистые хозяева предпочитали смешанный вариант, разбавляя берёзовые дрова хотя бы несколькими ольховыми или осиновыми поленьями.
Еловые и сосновые дрова уступают берёзовым: их легко колоть и растапливать, но они немного дымят, их смолы засоряют дымоходы и быстро выводят печь из строя. Поэтому их предпочитали использовать лишь для растопки.
Раньше во всех деревенских семьях лес на дрова валили с помощью топора и двуручной пилы. Если хозяин и его сыновья были физически крепкими, обладали сноровкой и выносливостью (как это было, например, в нашей семье), то обходились одними топорами. А пилу использовали лишь при распилке деревьев на брёвна. Помню, как особо мучились с толстыми, лежащими на земле: сильно и быстро уставала спина и руки, приходилось пилить и на карачках, и лёжа на холодном снегу, но никакая смена позы тут не помогала. А вот женщины брали в руки топор только в случае крайней необходимости, каковой являлась, как правило, отсутствие мужика в доме...
Обрубленные сучья тоже шли в дело: толстые по окончании рубки вывозились на лошади к дому и наравне с дровами использовались при топке, а ненужный хворост тут же на месте сжигался. Последнее особенно доставляло детворе удовольствие! Заготовленные брёвна укладывали в небольшие штабеля, но сразу же не вывозили - дожидались прихода лесника. Тот обмерял их, неизменно выявляя явное превышение объёма разрешённой заготовки, но после короткой дружеской посиделки с отцом закрывал на это глаза. К этому времени мы подгоняли колхозную лошадь с санями и за несколько ходок переправляли дрова к деревенскому дому.
Впереди нас ожидал наиболее муторный и трудоёмкий процесс - распиливание брёвен на короткие чурбаки. Тех (приличных по толщине) приходилось иногда напилить за день не менее трёх сотен - на большее сил не оставалось даже у взрослых мужиков. Парная работа с двуручной пилой подразумевает сноровку и отлаженные взаимные движения. К тому же, важно было следить, чтобы та не зажималась при просадке бревна, а для этого тяжелейшее бревно приходилось ещё время от времени приподнимать.
Большинство деревенских жителей пилили дрова на самодельных «козлах», которые был в состоянии изготовить любой пацан. Это обычное бревно, укреплённое на четырёх ножках, сделанных из перекрещивающихся толстых жердей. Выступающие кверху концы (так называемые «рога») как раз и удерживали распиливаемые брёвна на «козлах». А чтобы пилить было удобно, их высоту изначально подгоняли под рост пильщиков. Помню, как мы в своё время использовали одновременно сразу пару «козлов»: на высоких трудились отец с матерью, а на низких - мы с младшим братом.
Напиленные чурки потом мы раскалывали на поленья, стараясь управиться до весны. До чего же это было увлекательное и даже азартное занятие, напоминавшее порой соревнование и заменявшее физзарядку!
Здесь тоже имелись свои «правила игры». Старались подгадать морозную погоду, которая значительно облегчает процесс колки. Наиболее неприятным занятием было извлекать из чурки зажатый деревом топор. Поэтому толстые чурбаки старались раскалывать с помощью колуна и металлических клиньев. Однако для опытных дровоколов достаточно было и одного топора - они на удивление ловко попадали несколько раз в одну и ту же точку, пока чурбак не рассыпался, как грецкий орех.
Вот наконец-то расколот последний чурбак, и высокая гора поленьев громоздится посреди нашего двора, источая терпкий запах свежей древесины. Это уже признак того, что дрова начали интенсивно подсыхать: стало быть, через пару месяцев можно спокойно укладывать их в поленницу…
Читайте мои предыдущие публикации на канале:
- Воспоминания об армейской службе: казарма молодости нашей...
- Застали ли вы ночные бдения в деревенском доме у гроба с покойником?
Уважаемые читатели, подписывайтесь на мой канал! Проявляйте уважение к автору и друг к другу, воздерживаясь от откровенных оскорблений, хамства и мата в комментариях!