В просторной комнате на самом верху солидного здания, вокруг огромного стола собрались очень серьёзные люди. Выражения их лиц были серьезными, также, как и их костюмы, галстуки, рубашки и башмаки – пошито и сделано у лучших заграничных мастеров, а не куплено в каком-то дешевом бутике. На руках у серьезных людей были вполне себе серьезные часы, не игрушки – каждый такой механизм стоил не меньше, чем у не таких серьезных граждан стоили дома и машины. Очень серьезные мобильные телефоны собравшихся у стола были выключены – разговор намечался конфиденциальный.
- Объясните-ка мне, что происходит? – начал разговор самый серьезный из участников этой встречи, сидевший во главе стола. – Он что сошел с ума, этот так называемый «Дед Мороз»?
- Точно! Сошел с ума! Как иначе объяснить? – подхватил сидевший ближе других к руководителю, и сразу же заискивающе взглянул на начальника - правильно ли он понял начальственную мысль.
Самый серьезный человек одобрительно ухмыльнулся и остальные, сидевшие у стола, загалдели наперебой:
- Это просто невероятно! Он объявил аукцион на наши служебные автомобили. И продал все с молотка! – говорил один, по фигуре которого видно было, что передвигаться без служебного автомобиля ему не очень-то привычно.
- А все деньги перевел на организацию новогодних елок! И даже в бухгалтерию не отчитался! – подхватил второй, субтильный тип в толстых очках.
- Отменил подряды на асфальтирование центральных улиц и объявил конкурс на ремонт канализации и теплосети…, - сердито проговорил дородный господин, часы и костюм которого выделялись добротностью даже среди костюмов очень серьезных людей.
- Ничего переживете! Ваши центральные улицы каждый год по три раза ремонтируются, - возразил спортивного вида мужчина, отличавшийся от прочих своим загаром, приобретенным явно не в средней полосе. – Но он отменил мою служебную командировку! По обмену опытом! В Таиланд!
- И юрисконсульта нашего уволил! Машеньку-то!
- А Пал Палыч сам уволился! И еще явку с повинной написал!
Начальник хлопнул ладонью по столу и возмущенные голоса сразу утихли.
- Вот, вот что натворил этот «Дед Мороз». Работа очень серьезного учреждения, работа муниципалитета – практически парализована! Что вы на это скажете, Иванов? Он с ума сошел, или как?
В дальнем конце стола со своего места поднялся человек, в котором все говорило о совершенной несерьезности. Вместо костюма он был одет в джинсы и какую-то непонятную майку, часы на запястье носил самые простые, электронные и даже галстука на нем не было.
Человек откашлялся.
Понимаете, господа, - начал он, - «Дед Мороз» это просто программа. Сойти с ума он никак не мог, он – просто алгоритм.
- Так это значит вы во всем виноваты, Иванов? Так? Это диверсия! – взревел один из совещавшихся, настолько серьезный, что его, по правде, остальные немного побаивались. Выправка выдавала в нем бывшего военного и отвечал он за безопасность очень серьезной организации.
Иванов пожал плечами, и объяснил совершенно спокойно.
- Вы же сами, господа, дали мне техзадание. Написать программу, которая бы анализировала соцсети, официальные обращения и даже записи с уличных камер и микрофонов и выявляла бы пожелания граждан. Так?
- Ну так, - согласился начальник.
- А еще, - продолжил Иванов, - программа получала возможность самостоятельно принимать решения, чтобы удовлетворять самые насущные нужды и избежать социальных взрывов, так?
Собравшиеся за столом молчали.
- Вы даже название сами придумали: «Дед Мороз» - мол, добрый волшебник, исполняющий желания. И в прессе его разрекламировали – вот какой заботливый муниципалитет у нас. Так чего же вы хотите? Программа обнаружила, что детям не хватает праздника – и устроила его им, а деньги взяла, избавившись от самого ненужного – ваших авто. И канализацию, которая уже тридцать лет в земле без ремонта поставила выше бесконечного асфальтирования и перекладывания плитки. И командировки лишние отменила…
- А вы разве не могли ввести в программу какие-нибудь… гм… ограничения?
- Мог! Конечно мог. Вы в техзадание напишите, что надо внести – я внесу. А то, что там написано было – я реализовал без проблем. Вот было прописано: возможность корректировки общественного мнения путем подбора контента на компьютерах посетителей сайта муниципалитета – сделал.
- Ладно. А увольнение директора по озеленению, да еще и с заявлением на себя в полицию – это как? Совпадение, или тоже ваших рук дело?
Иванов на секунду задумался.
- Вообще-то, наверное, совпадение…Хотя…
- Что «хотя»?!
- Понимаете, когда мы реализовывали функцию воздействия на общественное мнение, предполагалось, что алгоритм будет внедрять в систему пользователя небольшую утилитку, вроде безобидного вируса, которая будет подбирать рекомендуемый контент нужным нам образом. Нам много пришлось поработать над этим с психологами, чтобы понять как контент может влиять на решения человека, но в конце концов мы справились. Настройки системы «по умолчанию» - общественное благо на основе запросов пользователей. Поскольку директор по озеленению естественным образом часто посещал наш портал, утилита была установлена и на его компьютер. И, возможно, она стала… гм… немного менять сознание Павла Павловича так, что он решил будто его деятельность на занимаемой должности этому общественному благу вредит.
- Выходит, этот ваш вирус оказался не таким уж и безобидным! – вскричал ответственный за безопасность.
Программист Иванов только развел руками.
- Вы должны его немедленно… немедленно…, - председательствующий за столом напрягся, побагровел, видно было, что он хочет что-то сказать, но у него никак не выходит, - немедленно! Его! Того!
- Что того? – непонимающе спросил программист.
- Он и на вас подействовал, - испуганно сказал сидевший к начальнику ближе других, - и на нас. Отключить себя не дает.
- Это может быть, - программист потер лоб, - ведь отключение системы противоречит общественному благу, как его понимает население. Выходит – такой обработке подверглось сознание всех, кто заходил на сайт.
Серьезные граждане за столом с ужасом посмотрели друг на друга.
На улице, за окном мела первая декабрьская метель. Из уличных динамиков даже сюда, за двойные окна комнаты совещаний, доносились новогодние песни, подобранные новой системой «Дед Мороз». А в самой комнате обстановка стала совершенно несерьезной.
По щекам заседавших катились слезы. Кто-то снимал золотые часы, кто-то просто качал головой, будто осознав вдруг что-то ужасное, кто-то, закусив губу, выводил ручкой с золотым пером слово «Заявление» на чистом листе бумаге, кто-то прямо со своего смартфона переводил деньги на счета школ и больниц.
Начальник отдела безопасности шумно выдохнул.
- Проклятый «Дед Мороз», - только и сказал он.