(«Гроза»)
Я уже писала, что сцена покаяния Катерины требует особого рассмотрения и, наверное, чёткого понимания как нравов того времени, так и внутреннего мира героини. А то читаю в комментариях: «Она просто женщина низкой социальной ответственности, да еще и истероидного склада. Ах, бедная! Не смогла жить с грехом!!! Написал бы, как это называется. Да, не буду. И даже сцену покаяния она устроила не мужу (а ведь могла объясниться с ним один на один). А разыграла целый спектакль на улице, опозорив и мужа, и Бориса, и всю семью на весь Калинов. Не жалко. Она сама - порождение этого царства и неотъемлемая его часть. Такая же лицемерка».
Если прочитать такое, не помня как следует пьесы, то можно подумать, что действительно героиней был устроен спектакль на показ всем обитателям города. А что на самом деле?
Вспомним финал первого акта и ответ Катерины на слова Варвары «Я и не знала, что ты так грозы боишься. Я вот не боюсь»: «Как, девушка, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! страшно вымолвить!» А ведь «грех» её пока ещё только в тайных думах. Что же говорить о том моменте, когда она действительно грешна!
В комментариях мои читательницы задались вопросом, «а изменяла ли Катерина мужу физически», и пришли к выводу, что, весьма вероятно, и нет: «думаю, что были только эти ночные прогулки, но прежде всего для Катерины (да и для жителей Калинова) это уже было изменой». Очень и очень возможно, но действительно, для Катерины её встречи с Борисом (даже если, по нашим понятиям, они были вполне невинными) – измена, страшный грех.
Варвара расскажет о её состоянии после возвращения мужа: «Дрожит вся, точно её лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза как у помешанной!.. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да всё на неё косится, так змеёй и смотрит; а она от этого ещё хуже». Она боится, что Катерина «бухнет мужу в ноги, да и расскажет всё». Может быть, Катерине и легче было бы сделать так, но она молчит явно не из-за себя – ведь если признаться, то ей придётся назвать и Варвару, и Бориса… Вот и приходится пересиливать себя.
Почему же всё-таки происходит это публичное покаяние?
Островский выстраивает всю сцену четвёртого акта так, что с самого начала грозы действие пойдёт, выражаясь музыкальным языком, мощнейшим crescendo.
Сначала – предваряющий диалог: «Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться». – «Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдёшь». И – страх Катерины (ведь сейчас она грешна не только в мыслях!): «Смерть моя!.. У меня уж очень сердце болит».
Затем – поучения Кабанихи, наверное, мало отличающиеся от обычных, но ведь звучат они в тот самый страшный момент: «То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было». И неумелые попытки Тихона защитить жену, которые делают только хуже («Да какие ж, маменька, у неё грехи такие могут быть особенные?.. Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было» - и ведь нечаянно прямо в точку попал!)
Затем – неожиданное явление Бориса, вышедшего из толпы (а ведь Варвара наказывала ему: «Лучше не ходи, а то она, пожалуй, и вовсе растеряется»), которое ещё больше её пугает.
Кулигин, может быть, немного ослабил напряжение, но после его ухода снова пошли рассуждения о необычной грозе с непременным выводом: «Уж ты помяни моё слово, что эта гроза даром не пройдёт. Верно тебе говорю: потому знаю. Либо уж убьёт кого-нибудь, либо дом сгорит; вот увидишь: потому, смотри! какой цвет необнакновенный!» И реакция Катерины – «Меня убьёт. Молитесь тогда за меня». И никакие попытки Тихона и Варвары успокоить её не могут.
Ещё добавляет напряжения явление барыни. Она и раньше напугала Катерину, так что Варваре пришлось объяснять, что старая грешница «чего сама-то боится, тем и других пугает». Но сейчас к обычному от неё «Все в огне гореть будете в неугасимом» добавляется «Куда прячешься, глупая! От Бога-то не уйдёшь!»
И – высшая точка. Совет Варвары: «Что ты мучаешься-то, в самом деле! Стань к сторонке да помолись: легче будет» (возможно, вспомнила слова Катерины «Дома-то я к образам да Богу молиться!»). А Катерина, опустившись а колени у стены, видит перед собой «геенну огненную» - тот самый «огонь неугасимый»…
И приходится ли удивляться, что именно в этот момент, скорее всего, против её воли, вырвется у Катерины её покаяние? Разве похоже это на лицемерие и разыгранный спектакль? Лицемерка, думаю, продолжала бы внешне благопристойную жизнь с мужем…
И позволю себе отступление.
«Чуть ли не с тех пор, как он посвятил себя музыке, его мечтой было написать оперу на сюжет его самой любимой русской драмы — «Грозы» Островского». Так писал М.И.Чайковский о своём брате-композиторе. Замысел не был осуществлён: над оперой на сюжет «Грозы» работал в это время композитор В.Н.Кашперов (многие ли знают это имя?). А нам приходится только сожалеть – известно, что Чайковский долго подыскивал мелодии народных песен для характеристики Катерины. В память о замысле осталась только увертюра «Гроза», написанная Чайковским летом 1864 года, но исполненная лишь после смерти композитора.
А я пытаюсь представить себе, как звучала бы сцена покаяния, положенная на музыку…
********************
Прежде чем писать о гибели Катерины, хочу остановиться ещё на одном моменте. Несколько раз в комментариях героиню драмы сравнивали с другой Катериной, «разыгравшей некогда страшную драму, после которой наши дворяне, с чьего-то лёгкого слова, стали звать ее леди Макбет Мценского уезда». Однако правомерно ли такое сравнение?
Общего, по-моему, не так много: обе Катерины молодыми были выданы замуж без любви (не буду сравнивать ни мужей, ни свёкра «леди Макбет» с Кабанихой). Однако «грех» их совершенно разный.
Если мы даже доподлинно не знаем, изменила ли Катерина Кабанова фактически мужу, то с Катериной Измайловой всё ясно: связь её с Сергеем ни для кого тайной не является. На счету Катерины Львовны четыре убийства, причём одна из её жертв – «небольшой мальчик» Федя Лямин, виновный лишь в том, что стал на пути к богатству (у героев Островского материальные вопросы не затрагиваются вообще). Катерина Кабанова горько сожалеет, что у неё нет детей. Катерина Измайлова, убив чужого ребёнка, абсолютно равнодушна и к своему, рождённому от любимого: «Ребёнка Катерины Львовны отдали на воспитание старушке, сестре Бориса Тимофеича… Катерина Львовна была этим очень довольна и отдала дитя весьма равнодушно. Любовь её к отцу, как любовь многих слишком страстных женщин, не переходила никакою своею частию на ребёнка».
Обе женщины кончают жизнь самоубийством, но снова – общее только в самом факте. О самоубийстве Катерины Кабановой – в следующий раз, а сейчас два слова-напоминания, как погибла Катерина Львовна: надеясь по пути на каторгу «видеться с своим Серёжечкой», она не перенесёт его измены и издевательств и, погибая сама, губит и свою соперницу. И Н.С.Лесков подробно это опишет: «Катерина Львовна дрожала… Ещё минуту — и она вдруг вся закачалась, не сводя глаз с тёмной волны, нагнулась, схватила Сонетку за ноги и одним махом перекинулась с нею за борт парома… Катерина Львовна показалась на верху волны и опять нырнула; другая волна вынесла Сонетку… Тяжёлый багор на длинной веревке взвился и упал в воду. Сонетки опять не стало видно. Через две секунды, быстро уносимая течением от парома, она снова вскинула руками; но в это же время из другой волны почти по пояс поднялась над водою Катерина Львовна, бросилась на Сонетку, как сильная щука на мягкопёрую плотицу, и обе более уже не показались».
Можно ли что-то здесь сравнивать?
Кто-то написал: «Эти истосковавшиеся по любви и измученные бездельем красавицы не вызывают сочувствия. Но леди Макбет Мценского уезда хотя бы никто не провозглашает лучом света». Снова повторю, что «лучом света» Добролюбов назвал не Катерину (об этом ещё речь впереди), но всё же…
Говоря о Катерине Кабановой, часто вспоминают свет («А от лица-то как будто светится» - то самое сравнение, по которому её и Кудряш узнает). Катерина Измайлова мне представляется скорее воплощением тёмных сил, которые всецело управляют ею («Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять её нельзя»). И ещё заметим – если Катерина Кабанова боится Божьей кары и кается в своём проступке, то героиня Лескова, уже уличённая в преступлениях, всё отрицает: «Катерина Львовна на все вопросы отвечала только: "я ничего этого не знаю и не ведаю"».
Слишком разные это личности...
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского - здесь