2022 г. - Николо-Теребенскому монастырю 530 лет.
Денис Ивлев
Посвящается памяти краеведа и исследователя творчества А.Г. Венецианова Бориса Николаевича Кузнецова
Девять «Чудес…» Никифора Крылова.
Изображения чудес от образа Святителя Николая, как отражение истории Николо-Теребенского монастыря в XV-XIX вв.
Николо-Теребенская мужская пустынь – один из крупнейших центров духовной и культурной жизни на верхней Мологе, один из древнейших монастырей Тверской губернии. «Теребенская или Теребинская Николаевская заштатная Пустыня, Вышневолоцкого уезда Тверской епархии, - писал в 1860 г. строитель пустыни иеромонах Илиодор, - прежде принадлежавшая к Новгородской Епархии, к Бежецкой Пятине Тверской половины, находится на берегу реки Мологи в пустоше Теребень, к коей и название Теребенскою себе получила».[1]
У истока монастыря лежит чудо прославления образа Святителя Николая. На протяжении столетий эта икона привлекала к себе множество паломников, художников, исследователей, оставаясь в центре внимания даже в годы гонений. История почитания Теребенского образа Святителя Николая, а так же «зачатия сей пустыни» в монастырских документах была отражена в особой «повести», которая хранилась в монастырских бумагах. На её основе два настоятеля пустыни строитель иеромонах Илиодор, а так же архимандрит Арсений составили свои книги, посвященные истории монастыря. На её же основе неизвестный иконописец написал на образе Святителя клейма. Однако, самые яркие иллюстрации к истории образа и Николо-Теребенского монастыря создал один из самых известных учеников Алексея Гавриловича Венецианова художник Никифор Крылов. Именно его девяти картинам под общим названием «Чудеса от иконы Святителя Николая» на протяжении более столетия суждено было стать открытой книгой, благодаря которой даже неграмотные крестьяне могли узнать историю древнего образа.
«На нем риза и гривенка сребряные…».
Известный по многочисленным «паломническим» иконам Теребенский образ Святителя Николая заметно отличался от своего оригинала. На древнем образе не было ни митры на голове Святителя, ни клейм с рассказом о первых чудесах иконы. Самое ранее описание образа относится к монастырской описи 1792 г. «Образ Николая Чудотворца, на нем риза и венец и гривенка сребряные, чеканные золочены, - описывал чудотворную икону, стоявшую «по праву сторону царских дверей в местном ряду» главного Никольского собора строитель пустыни иеромонах Варлаам, - оново венца и гривенки низаны оба края средним жемчугом, на венце два ста девяносто одна жемчужина, на гривенке два ста семдесят пять камышков граненых: четыре красных да два синих в вставках сребреных с финифтью на полях во всех камней на фолге простаго стекла в ставках сребряных, да у того образа подбородок низам мелким жемчугом».[2]
Из описи видно, что вместо митры над головой Святителя размещается венец – нимб, а так же следуя древней традиции «подбородок». Т.е. внешний вид ризы образа отличался от последующих его копий XIX в. О художественных достоинствах иконы и её древности заговорили лишь в начале XX в. при попытке реставрировать икону и написать с неё сохранившийся и доныне в монастыре список. К этому времени относятся сохранившиеся фотографии древнего образа конца XVв. до и после реставрации.[3] В каталоге музея архитектуры им. А.В. Щусева обе фотографии датированы 1929 г. Однако копия датирована 1916-1918 гг. Сохранилась надпись в правом нижнем углу: «Копировал Дмитрий М. Тюлин. 1916 (1918 ?) г. августа».
Когда же возникает рама с изображениями чудес из истории иконы Святителя Николая? Опись 1863 г. описывает чудотворный образ иначе. Появляются уже известные нам по «паломническим иконам» митра и клейма с чудесами: «Древняя чудотворная икона Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского длиною аршин, шириною 13 вершков, иконописная на доске, под балдахином в деревянной позолоченной раме за стеклом. На ней риза и венец серебряные вызолоченные, чеканной работы 84 пробы, венец с митрою унизан камышками простыми и стразами, на ризе вычеканены 1-е Евангелие с живописным изображением на финифте Воскресения Христова, а по углам Евангелистов, чеканной работы, которое с трех сторон с такими же прозрачными камышками, 2-е омофор с тремя финифтяными крестами украшенными сияниями из тех же камышков. Вверху по сторонам лика изображены на финифти Спаситель и Божия Матери и оба сии изображения обнизаны камышками. Каймы на ризе серебряныя, вызолоченыя, на них вычеканены в шести клеймах чудеса Святителя (одного клейма нет), между коими восемь херувимов и восемь надписей с чеканью».[4]
Практически в шести клеймах на раме вокруг иконы была изображена история прославления образа и история самого Николо-Теребенского монастыря. Надпись на первом клейме гласила: «Чудотворный образ Св. Николая явися между 5 берез на водном кладезе. 1492 г.». На одном из вариантов паломнического образа, хранящегося в Тверской областной картинной галерее, надпись иная: «1492 г. Св. Николай избирает место для построения храма, а потом и обители…»
Иеромонах Илиодор так описывает эти события: «По письменным преданиям (Повесть о зачатии Пустыни) известно, что в конце XVстолетия, т.е. 1492 г., где теперь стоит Пустыня, было село, называемое Теребени, принадлежавшее вместе с прочими землями некоемому помещику Михаилу по прозванию Обудкову. В этом селе своем помещик сей, в царствование царя и великого князя Иоанна III Васильевича, в 1492 г. пожелал устроить деревянную церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая и положил основание оной на избранном месте, в основании поставил и имевшийся у себя образ сего Святителя. Сей образ много раз невидимою силою был переносим с места основания и всегда являлся «в разстоянии от села Теребени на полпоприще» (т.е. от основания церкви уже положенного, впрочем в том же селе Теребени) «к озеру и к реке Мологе, где стояли пять берез и был водный кладезь». Таковое чудотворное явление образа Святителя Николая, многократно повторяемое, убедило помещика Обудкова, оставить прежде им самим избранное место для построения церкви, и избрать другое, самим Святителем указанное».[5]
«И изволи на том месте (помещик) устроити во имя Святителя и Чудотворца Николая церковь деревянную и при той церкви служителем церковным отдаде и село свое Теребени в вечное поминовение себе и роду своему»[6], - приводит иеромонах Илиодор отрывок из повести о зачатии пустыни. И тут же, как истинный исследователь, отмечает, что «дотоле пока не поселились в селе Теребенях иноки, село сие составляло приходскую церковь», т.е. допускает возникновение Николо-Тербенского монастыря позднее событий 1492 г.
Согласно писцовым книгам 1545 г. «деревня Теребень» состояла в «Лощемле ж в Ондреевской волости Посохнова за Иваном за Юрьевым Сыном Обуткова, да его сыном за болшим за Ондрейцом, да за Буглачком, да за Данилком, да за Федком». Проживали в деревне «сам Иванко з детьми, а людей его: двор Васюк, двор Михаль». Имели «пашни 10 коробей, а в дву полях по тому ж, сена 50 копен, 4 обжы».[7] Церковь в Лощемльском погосте значится всего лишь одна: «В Лощемле ж на погосте церковь Михаил Архангел, а дворов церковных: двор поп Давыд, двор дияк церковной, двор понамарь, двор проскурница, пашни 8 коробей, сена 100 копен, пашут землю церковную, в обжы не положена».[8] Упоминаний Михаила Обуткова в писцовых книгах мы не находим. Возможно, он приходился отцом Юрию Обуткову, а указанный в писцовых книгах землевладелец Иван Юрьевич Обутков, возможно, приходился внуком Михаилу Обуткову. Деревянной церкви в деревне Теребень не значится. Возможно, что чудотворный образ помещался в часовне при колодце. Часовни в писцовых книгах отмечались за редким исключением.
В 1551 г. в описании волости Лощемля Обутковым посвящено несколько листов. Известный нам Иванко Юрьев сын Обудкова умер в 7057 г. (1549/1550 г). Землёю владели его дети «больший» Ондреец и его братья Булгачк, Данилец и Федка, а так же его жена Матрена. И значится за ними сельцо «а в нем церковь Никола Чудотворец». При церкви указывалось, что «стоит на Потеребской земли выставка: двор игумен Исаия, а пашни у него в поле 2 коробьи, а сена нет». Из следующих строк «а дали ту землю к церкве под погос дети боярские из своей земли, пашни деревни Потеребца, из усадища» следует, что фактическими первыми основателями и благотворителями монастыря стали Ондреец, Булгачк, Данилец и Федка Обудковы. В этих местах за ними значилось «деревень за ними и з погостом у выставки, и с усадищы с трема 7, и с селцом, что на погосте, а обеж 19 с полуобжею, а сошного письма в них пол-7 сохи, земля добра».[9] Таким образом, мы можем говорить о возникновении Николо-Теребенского монастыря между 1545 и 1551 гг., а основателями монастыря считать потомков Михаила Обуткова Ондрейца, Булгачка, Данильца и Федку Обутковых. Из этого отрывка Писцовой книги мы узнаём имя первого священноинока поселившегося на месте будущего Николо-Теребенского монастыря игумена Исаии.
Род Обудковых в этих местах оказался сильно разветвленным. Так в той же волости упоминается и брат Ивана Юрьевича Обудкова – Фёдор Юрьевич, бывший так же крупным землевладельцем.[10]
К 1582/83 гг. земли, на которых стоял монастырь, отошли во владения Ивана IV. В Писцовых книгах того периода они записаны отдельно в «порозжие земли, что были за детьми боярскими в поместьях». Так Иван Юрьевич Обудков (Обутков) и его сын Фёдор Иванович владели «пустошью, что было село Теребенья, на пустоши церковь Николы Чудотворца».[11] Монахов при церкви не значится, а «пашни перелогом сорок чети в поле, а в дву по тому, сена пятьдесят копен, четыре обжи». Так же помещикам принадлежали пустоши Залесье, Крюково, Митрошинское, Пашаково.
Иеромонах Илиодор относит разорение Николо-Теребенской пустыни к периоду Смутного времени, основываясь на сведениях из «Повести о зачатии пустыни»: «В Смутное время междоцарствия сия пустыня была разорена и сожжена поляками, и обросте потом чащею лесовною и бысть пуста, донеле же Богу извилившу начать прославлятися явившийся образ Св. Николая».
Изображения чудес на раме иконы Св. Николая, как отражение истории пустыни в XVII-XVIIIвв.
Вторым чудом на раме образа Святителя Николая указывается 1654 г. – «Город Бежецк при принесении чудотворного образа избавляет моровой язвы, 1654 г.». Переживший к тому времени разорение и запустение Николо-Теребенский монастырь начинает возрождаться. Иеромонах Илиодор указывает, что в 1611 г. инок Онуфрий пришел в разоренную пустынь и с помещиком соседнего села Топальское Артемием Мазовским выкопал в земле пещеру начал в ней жить, но «пожив малое время от пустынного оскудения и недостатков от того места отъиде».[12]
В 1627/28 гг. в Писцовых книгах описывается катастрофическое состояние местных земель. Практические все деревни стоят пустыми, пашни заросли, храмы разорены и «стоят без пения» или вовсе «место церковное пусто». Память об Иване и Фёдоре Обутковых сохранилась на страницах Писцовой книги. Упоминаются «Ивановского поместья Обуткова з детьми» в «додачю к Лощемльскому погосту» пустоши на месте деревень Рогатка, Рогатко ж, Замоложье, Опалево, Нагавицыно.[13] А так же и пустые деревни «Федоровского поместья Обуткова з детьми»: Коноухово, Лужа, Гришкино, Горохово, Стонапки, Павликово…[14]
Интересно, что попытка возродить обитель связана с боярским родом Мазовских, что в 1611 г., что в 1641 г. Так «в царствание Благоверного Царя Михаила Федоровича пришел в Теребенскую пустыню из за Онежья священноинок Авраамий, к коему пристал другой сподвижник по имени Артемий из роду бояр Мазовских»[15], - пишет Илиодор. По сведениям Илиодора, именно им суждено было обрести чудотворную икону на развалинах деревянной церкви. На прежнем месте Авраамий и Артемий[16] вместо планировавшейся часовни возвели новый деревянный храм, а так же поставили свои кельи. Вскоре к ним присоединился священноинок Феодосий из бывших крестьян князя Федора Мещерского, с которым Авраамий и Артемий возвели «другую большую первой деревянную церковь во имя Благовещения Пресвятыя Богородицы». Освящение храма благословил Новгородский митрополит Аффоний (+1652 г.), возведенный на Новгородскую кафедру в 1635 г. и возглавлявший её 14 лет.[17]
Однако, Писцовые книги 1645-1647 гг. не дают других имен насельников монастыря, кроме «в избе черной поп Кирило» - иеромонаха Кирилла, хотя и подтверждает наличие в монастыре двух храмов – «Теребинская пустыня, а в ней церковь Благовещение Пресвятые Богородицы, да другая церковь Николы Чудотворца».[18] Развитию монастыря способствовали и большая Ярославская дорога, проходившая мимо, а так же и Моложский водный путь. Именно с Мологой и стоявшим на её берегу городом Бежецком и связано прославление иконы в 1654 г.
Иеромонах Илиодор со ссылкой на «Повесть…» указывает точный день первого крестного хода с принесением в город иконы Святителя Николая из Теребенского монастыря – 30 июня 1654 г. отчего «начат преставати язва». «В незабвенную память сего благодеяния, от Чудотворного образа полученного, благопризнательные граждане города Бежецка, с разрешения высшаго духовного Правительства и дозволения, установили законно и вечно каждый год к 30 числу месяца июня принимать в город Бежецк Чудотворный образ»[19], - писал иеромонах Илиодор.
На давность этой традиции указывали в конце XVIIIв. строитель пустыни иеромонах Варлаам Теребенский, иеромонах Арсений и казначей иеродиакон Арсений. «Из давних лет, - писали они, - в бытности оной пустыни прежде Епархии Новгородкой, и в 1776 г. по причислению в Тверскую епархию, с благословения Преосвященных архиереев имелось из оной пустыни на судах рекою Мологою по церковному чиноположению с образом Святителя и Чудотворца Николая крестное хождение в город Бежецк ежегодно июле по 30 числу, где и бываем толико четыре дни и возвращаем обратно, и тем оная пустынь от доброхотного подаяния по большей части содержится».[20]
Молва о чудесном спасении города от эпидемии «моровой язвы» разошлась далеко окрест, отчего в обитель увеличился поток паломников, а так же и крупных благотворителей. Однако, именно Бежецкий крестный ход оставался основным источником дохода обители, на что и указывали строитель и казначей монастыря. 9 мая 1793 г. Тверской епископ Ириней с условием «ежели прежде такое обыкновение было, о том без всяких злоупотреблений» разрешил крестный ход, «рассмотрев, однако, не запрещено ли от прежде бывших преосвященных архиереев». Аналогичное прошение подали в 1799 г. строитель иеромонах Арсений, иеромонах Леонтий, белый священник Иоанн, иеродиакон Иоанн, монахи Тихон, Иоаким и Софроний и послушник Пётр. Архиепископ Павел 8 июля 1799 г. так же разрешил проведение крестного хода: «Когда было такое обыкновение, какое … в сем прошении, то и не нарушать его».[21]
Не случайно практически все чудеса, написанные в клеймах образа Святителя Николая так или иначе связаны с Бежецким крестным ходом: При принесении чудотворного образа в дом исцеляется от болезни, без даты; За недопущение к чудотворному образу молящихся горделивый наказуется, 1706 г.; Священник за непочитание чудотворного образа наказуется, 1709 г. И единственное чудо на иконе связано с насельниками монастыря: Иеромонах Герасим молясь пред чудотворным образом прозревает, 1731 г. Клеймо паломнической иконы из Тверского картинной галереи дополняет, что слепота длилась шесть лет.
Разбирая чудеса от образа святителя Николая, размещенные в клеймах на раме у чудотворной иконе, мы не можем не отметить, что они послужили источником вдохновения для создания в 1820-х гг. живописцем Никифором Крыловым своей версии истории чудотворного образа святителя Николая из Николо-Теребенского монастыря.
Девять «чудес» Никифора Крылова.
В 1810 г. «по недостатку братии» согласно прошения исправляющего строительскую должность иеромонаха Гедеона Тверская консистория разрешила служить молебны по пути крестного хода священникам сёл и погостов, расположенных по пути следования крестного хода.[22] Так вначале XIXв. сложилась традиция крестного хода, которую описывает иеромонах Илиодор, отмечая чудесную помощь от образа Святителя Николая и при эпидемии холеры, которая дважды «избороздила Русь» в середине XIX столетия. Илиодор отмечает увеличившуюся продолжительность крестного хода – в середине XIX столетия он начинался с 23 июня и завершался 12 июля. На руках в первый день крестным ходом образ несут в село Лощемля, 24 июня образ несется в село Раевское, 25 июля – в Ворожебское, 26 июля – Максатиха, откуда из храма образ относится на берег реки Мологи в особую «пятиглавую» ладью, украшенную флагами. 28 июня образ прибывает в село Еськи, по пути сделав остановку в с. Рыбинское. Затем образ по Мологе отправляется в погост Узмень, 29 июля – в Алабазино и 30 июня образ прибывает в Бежецк.
Приток богомольцев в обитель в начале XIX в. послужил причиной начала сначала ремонтных работ в старинных каменных храмах монастыря, а затем и причиной их перестройки. Вокруг обители концентрировалось большое количество мастеровых людей, среди которых было достаточно и живописцев. Этот немаловажный факт послужил причиной появления здесь и художника Алексея Гавриловича Венецианова, который в стенах обители в 1821 г. нашел одного из лучших своих учеников - Никифора Крылова. «С тех пор как мы простились в Братском, я нигде, кроме разу, одного разу в Поддубье, не был, потом в Теребенях с Петром Ивановичем»[23], - писал А.Г. Венецианов, упоминая свою поездку в Николо-Теребенский монастырь.
«Приехав однажды в Теребинский монастырь, где в возобновлявшейся церкви расписывался новый иконостас странствующими Калязинскими живописцами, он нашел на некоторых образах признаки смелой, решительной кисти. Это возбудило в г. Венецианове любопытство узнать творца сих произведений, и он крайне обрадовался, найдя в художнике человека лет 20-ти с открытым, веселым лицом, несмотря, что он имел некоторый природный недуг – был хром». Венецианов узнал от него самого, что его прозвище Крылов, что он живёт в работниках, учился в Калязине с образов своего хозяина, а теперь уже пишет с Немецкой Библии. «Видал ли ты какие-либо картины?», - спросил его Венецианов. «Да где же, отвечал Крылов, в Калязине – нет, а в деревнях и подавно». Вскоре приехал в гости к г. Венецианову и поражен был восхищением при виде собственных произведений хозяина и портретов Боровиковского»[24], - так состоялось знакомство А.Г. Венецианова и Н.С. Крылова в Николо-Теребенском монастыре.
Никифор Степанович Крылов – один из самородков, талант которого смог разглядеть А.Г. Венецианов. «Крылов сделался известен по своим портретам; и все это сделалось моею методою…», - писал не без гордости за своего ученика А.Г. Венецианов.[25]
В итоге, Калязинский[26] мещанин[27] Никифор Крылов в 1823 г. «в Вышневолоцком уезде приняв правила Венецианова» и«занялся между тем… урывками и в праздничные дни списыванием с натуры». Вскоре он «стал пописывать и портреты весьма похожие и дешевые».[28]
Ещё в 1811 г. в соседнем с Николо-Теребенским монастырём погосте Костовская Троица местный землевладелец Алексей Иванович Путятин возглавил строительство каменного Троицкого храма, но не дожил до завершения постройки и скончался в 1818 г. В документах далее упоминается имя его сына Александра Алексеевича Путятина. В мае 1824 г. прихожане сообщили о готовности храма и просили разрешить освятить его настоятелю Теребенской пустыни игумену Серафиму. Освятили церковь лишь в январе 1825 г.[29]
При завершении строительства в 1824 г. для храма заказали и новый иконостас. Возможно, к освящению готовы были не все образа. По свидетельству современника, в 1825 г. при написании иконостаса для «имения князя А.П.Путятина» Венецианов снова встретил Никифора Крылова. Скорее всего, в тексте источника не точно отражено имя князя – скорее всего имеется в виду князь А.А. Путятин, т.к. на данный момент времени больше в усадьбах Путятиных в Вышневолоцком уезде иконостасов не создавалось. Таким образом, речь идёт о создании икон для иконостаса церкви в Костовской Троице. Три из икон иконостаса храма, спасённые в Костовскомпогосте, хранятся в частном собрании. На основании вышеизложенного, их можно считать иконами работы кисти Никифора Крылова.
Современник продолжает об иконостасе: Венецианов «видит живую натуру в платьях и лицах, но без рисунка, без вкуса; иные предметы обманывали его своею правдою до такой степени, что он полагал их наклеенными и только прикосновением руки убеждался в противном. Венецианов торжествует в душе и дает ему нужные наставления и советы для окончания иконостаса».[30]
Именно Никифор Крылов стал автором продолжения живописной летописи Николо-Теребенского монастыря и его главной святыни. В 1825 г. Крылов и его товарищ Бежецкий мещанин Михаил Васильевич Тыранов (по источнику Михайло Тырнов) получили заказ в Николо-Теребенском монастыре от игумена Серафима[31] на создание «девяти картин живописных больших, стоящих в двух соборных придельных храмах по стенам, изображающих чудеса, бывшия в разное время от чудотворной иконы св. Николая в Теребенской пустыне».[32] В приходно-расходных документах монастыря за 1825 г. значится имя Никифора Крылова в качестве исполнителя работ по картинам: «Генварь, 10. Живописцу Никифору Крылову за росписание во Владимирской церкви паперти, за написание девяти картин чудес Святителя Николая и двух местных образов заплачено денег семь сот рублей. Оныя деньги получил живописец Крылов и всеручно расписался».[33]
В подмастерье у художников упоминается младший брат М.В. Тыранова Алексей – один из известнейших учеников А.Г. Венецианова Алексей Васильевич Тыранов. Он родился в семье бежецкого цехового мастера серебряного чеканного и медного производства Василия Ивановича Тыранова и его жены Татьяны Васильевны 1 ноября 1807 г.[34] Тырановы[35] часто получали заказы в Николо-Теребенском монастыре. Так дед Михаила и Алексея Тырановых «бежецкий серебряник Иван Тырынов» 29 июля 1825 г. «за бронзовую позлащенную ризу зделанную нарочито для крестных ходов» получил «денег пятьсот руб».[36]
Картины, созданные рукою Никифора Крылова и при участии Михаила и Алексея Тырановых отражают историю пустыни начиная с 1657 г. Под этой датой значится «чудесное избавление от пожара соборной церкви, в которой стояла древняя Чудотворная икона Святителя Николая».[37] На картине, следуя истории иеромонаха Илиодора, изображены две церкви ярусная с гульбищем вокруг - Никольская и другая «большая первой» - Благовещенская, построенная Феодосием, Авраамием и Артемием. Именно она и горит на картине Крылова.
Подобный же сюжет изображен и на картине под таким же названием, но иллюстрирующей события 1664 г. На картине виден всё тот же Никольский соборный храм с гульбищем. Рядом горит братский корпус с колокольней.
Илиодор так же не указывает как именно вмешательство Святителя Николая послужило причиной спасения соборного храма от огня в 1657 и 1664 гг. Дополнение описанию событий мы можем найти лишь в описи соборного имущества. В 1657 г. «Святитель Николай избавляет от пожара соборную церковь в которой стоял его чудотворный образ», под 1664 г. указывается «вторичное избавление от пожара в 1664 г.».[38]
Интересно, что после пожара, 1657 г., по сведениям иеромонаха Илиодора, при игумене Нафанаиле вместо деревянных церквей строятся две новые каменные церкви в честь Николая Чудотворца с приделом Благовещения Пресвятой Богородицы, а вторая в честь преподобного Александра Свирского над вратами обители.[39] Так строительство каменного Никольского собора произошло в один год с первым чудом, связанным с пожаром. Однако, клировые ведомости 1782 г. отмечают в монастыре «святых церквей 5: 1-я во имя Святителя Николая, 2-я Благовещения Пресвятой Богородицы, 3-я Сретения Господня, 4-я Александра Свирского, 5-я Иакова Боровицкого каменного строения в благолепии и твердости» и называет общую для всех дату 1687 г.[40]
Для современников изображенные на картинах события не вызывали вопросов. Сам Никифор Крылов познакомился в монастырской библиотеке с рукописным описанием истории Николо-Теребенского монастыря, которое утрачено в XX в. Илиодор указывает, что «все сии чудеса и большия сих, числом до 22 со всякою подробностию, верно, в свое время были записываемы, и в особой написанной старинным полууставом книжице сохраняются под названием: «О зачатии Теребенской пустыни и чудотворной иконе Святителя Николая».[41]
Третьим «чудом» Никифора Крылова по описанию иеромонаха Илиодора значится «1701 г. чудесное исцеление одной женщины от глазной болезни».[42] Опись указывает имя женщины – Ефросиния.[43] На картине представлен внутренний вид каменного Никольского собора с иконостасом и на заднем плане образом Святителя Николая.
Четвёртое чудо – «1705 г. чудесное исцеление портного мастера, за воровство наказанного болезненными недугами и раскаявшегося».[44] Дополнение к описанию этого чуда – «портной мастер наказуется за похищение слячением ноги и язвою».[45]
Пятое чудо, если следовать хронологии событий – это чудо исцеления Устюжского воеводина сына, одержимого недугом, датированное 1709 г. Оба источника указывают практически идентичное название картины, без каких-либо дополнений.[46] В описании торжеств 1892 г. по случаю 400-летия явления образа Святителя Николая указывается имя воеводы: «в 1709 году <икона> посетила даже город Устюжну Новгородской губернии, и даровала там, по благодатному ходатайству пред Господом Богом святителя Николая, исцеление сыну тамошнего воеводы Саввы Васильевича Курганова».[47] Далее уточняется, что «когда были в г. Устюжне с чудотворной иконой святителя Николая, после молебного пения и окропления святой водою, совершилось исцеление у воеводы Саввы Васильевича Корганова сына, который десять лет был одержим тяжким недугом». На картине Никифор Крылов изобразил воеводу и его сына в одеждах XVIIIв., а так же совершение водосвятного молебна перед образом Святителя.
«Чудо 1712 г.» изображает девицу «не обретающуюся долгое время в доме своем, Святитель Николай представляет в доме ея».[48] Название картины оба источника воспроизводят практически идентично, не указывая каких-либо исторических подробностей.
Три картины посвящены чудесам XIX в., связанным с иконой святителя Николая. «Чудо 1802 г.» изображает исцеление от болезни крестьян в сельце Пхове Госпожи Гликерии Федоровой Козляниновой. Отсутствие подписи к фотографии затрудняет её безошибочное определение, однако, логично предположить, что на изображении присутствует человек, над которым священником и диаконом совершается таинство соборования или водосвятие. В святом углу мы видим чудотворный образ Святителя Николая. На картине изображены на заднем плане сама госпожа Г.Ф. Козлянинова и крестьяне, наблюдающие всё происходящее.
В Николо-Теребенском монастыре хранится реплика на сюжет "Исцеление крестьян сельца Пхово", возможно, так же относящаяся к работе школы А.Г. Венецианова.
Никифор Крылов изобразил так же чудеса, произошедшие во время Бежецкого крестного хода. Чудо 1804 г. – «Бежецкий помещик Куминов наказывается во время Бежецкого крестного хода в г. Бежецке за дерзкие и хульные слова, и, по раскаянии, в виду всех исцеляется».[49] Не его ли родственнице госпоже Куминовой принадлежал в качестве крепостного и другой ученик А.Г. Венецианова – Алексеев, «которому добрая барыня … дала свободу»?[50] Эта картина находится в собрании Третьяковской галереи.
И, наконец, чудо 1805 г. «Исцеление разслабленного руками и ногами в г. Бежецке на реке Мологе».[51] Картина так же сохранилась в собрании Третьяковской галереи.
Таким образом, шесть клейм на иконе Святителя Николая и девять картин с чудесами, написанные Никифором Крыловым создали иллюстрации истории Николо-Теребенского монастыря практически на протяжении трех с половиной столетий. А картины Никифора Крылова отразили представления об архитектуре деревянных храмов монастыря, интерьеры Никольского собора, быт крестьян и помещиков, а так же виды Бежецкого крестного хода.
Протоиерей Иоанн Хильтов подводит своеобразный итог созданным на протяжении XVIII-XIX вв. изображений чудес от образа святителя Николая и на самой иконе и на стенах трапезной Никольсского собора: «Кто хочет обстоятельно ознакомиться с знамениями и чудесами от святой иконы, тот приди во всечестную обитель Теребенскую, внити во святой храм Святителя и Чудотворца Николая и увидишь на стенах его не мало картин, на которых изображены иные чудеса в самый момент их совершения; воззри на самую святую икону его и тут на ризе ее отпечатлены опять проявления чудодейственной силы; полюбопытствуй, взгляни в историческую повесть «о зачатии пустыни», там прочтешь описание еще множайших чудес, бывших от сей иконы».[52]
Никифор Крылов стал для Алексея Гавриловича Венецианова настоящей находкой. Великий бытописатель искал в ученики именно таких молодых людей, которые отступали от устоявшихся правил, занимались творческим поиском и осмыслением событий, которые они пытались изобразить. Заметим, что на картинах Никифора Крылова нашли отражения реальных событий Бежецкого крестного хода, которые он сам мог наблюдать. Так же как и Алексей Гаврилович Никифор Крылов изобразил на холсте и природу, и архитектуру и людей, которые жили по берегам Мологи. Выполнив последний заказ для Николо-Теребенского монастыря, в 1825 г. Никифор Крылов «приехал в Петербург и решительно начал учиться» и уже «в 1827 г. Академиею художеств удостоен золотой медали». «Он остановился на портретной живописи и в оной отличен»[53], - писал А.Г. Венецианов.
Общество поощрения художников в 1825 г. обратило внимание на учеников Венецианова Тыранова и Крылова, которые «в короткое время замечательные оказали успехи в рисовании и живописи и потому рано найдены заслуживающими покровительства Общества».[54]
В 1825 г. Крылов получил билет и право посещения рисовальных классов Академии Художеств. На академической выставке 1827 г. работы Крылова удостоены золотой медали. В 1830 г. Крылов вместе с К.А. Зеленцовым первыми из «венециановцев» удостоены звания назначенного. На звание академика Крылову предложили писать «в естественную величину поколенный портрет Мартоса в том виде, в котором он обыкновенно бывает дома». Была ли выполнена эта работа – неизвестно. 28 июля 1831 г. Крылов умер от холеры во время эпидемии. Может быть на волне эпидемии холеры и в память о Крылове – таланте, открытом Венециановым в стенах Николо-Теребенского монастыря, написал в 1839 г. Алексей Гаврилович картину «Причащение умирающей». Само полотно напоминает смотрящему о картинах с чудесами Никифора Крылова, художника и иконописца.
Храм Александра Свирского и его сложная история.
Плоды трудов Никифора Крылова и его команды по росписи паперти церкви Владимирской иконы Божией Матери до наших дней не дошли, как и стены самого храма. Однако, нижний этаж храма сохранился и является в настоящее время древнейшим из сохранившихся архитектурных объектов Николо-Теребенского монастыря. Храм не всегда носил посвящение Владимирской иконе Божией Матери. Его первоначальное посвящение – святому преподобному Александру Свирскому.
Храм преподобного Александра Свирского является одним из первых каменных храмов обители. Его упоминает документ XVIII в. в перечне храмов обители: «Святых церквей пять: 1-я во имя святителя Николая, 2-я Благовещения Пресвятыя Бгородицы, 3-я Сретения Господня, 4-я Александра Свирскаго, 5-я Иакова Боровицкого, каменного строения в благолепии и твердости, строены 1687 года»[55] и называет датой построения всех церквей обители – 1687 г. Хотя стоит предположить, что в один год все храмы монастыря построены быть не могли. Возможно, указана дата закладки храмов, а вот освящали их в разное время.
Это подтверждают и архивные документы. В фонде Николо-Теребенского монастыря хранится грамота митрополита «Новгородскаго и Великолуцкаго Иова данная строителю Теребинской пустыни Адриану об освящении в монастыре вновь выстроенной каменной церкви» от 29 декабря 1699 г. В грамоте сказано о том, что строитель пустыни Адриан «били челом» митрополиту о том, что «построена в том монастыре над святыми вратами церковь камена во имя преподобнаго Александра Свирскаго Чудотворца и ко освящению во всем приготовлена». В ответ на челобитную «Великий Господин Преосвященный Иов митрополит Великаго Нова Града и Великих Лук пожаловали их строителя с братиею благословить тое новопостроенную церковь преподобнаго Александра Свирскаго ему строителю Адриану с братиею … соборно по чину по новоисправленному требнику на антиминсе освятить».[56]
Сразу же возникает вопрос о том, почему церковь названа надвратной. Территория монастыря, что в XVII столетии, что сейчас имеет форму прямоугольника. Вот только в XVII столетии она по своей площади была меньше, чем сейчас. Позднее расширению территории поспособствует строительство огромного каменного Никольского собора, который и доныне является главной доминантой монастыря. Именно тогда, в первой половине XIX в. восточные границы монастыря будут отодвинуты примерно на 30 метров восточнее. Восточный вход сохранился на территорию обители и поныне, тогда же он был куда ближе к храму, и в последующих документах описывались при храме «малые» врата.
Кроме даты освящения и материала строительства в конца XVII в. до нас не дошло никаких сведений о храме. Первое обстоятельное описание церкви Александра Свирского мы находим упомянутом в описи монастырского имущества за 1792 г. Указывается её точное место расположения и состав самого здания, которое было весьма любопытным: «С восточной стороны (территории монастыря – Д.И.) церковь во имя преподобнаго Александра Свирского Чудотворца каменнаго же строения, крыта тесом, глава опаяна жестью, крест железный вызолочен. В оной церкви иконостас сделан новой столярной работы и поставлен на место с святыми образами ещё не написан».
Упоминаются и восточные ворота при храме: «На восточной стране в ограде святые врата над ними восемь святых образов писаны красками, шпиль крыт тесом, по сторонам две кельи, крыша весьма ветха».
Итак, из описи следует, что церковь Александра Свирского была небольшая и одноглавая, но без существенных деталей, изложенных ниже в описи, её облик будет неполным: «Под церковью Александра Свирского две кладовые палатки. Подле той церкви с северныя страны две кельи с сенями и чуланы. Под теми кельями два погреба с однем выходом, крыша ветха».
То есть, храм был расположен на высоком подклете, где имелись две кладовые комнаты. При внимательном рассмотрении существующих ныне остатков церкви, сразу бросается в глаза тот факт, что этот подклет поднимается над землёй на несколько метров. Кроме того, в восточной части подклета есть окна с решётками, которые ныне засыпаны, а вот ранее явно служили для освещения нижних помещений.
К сожалению подобных архитектурных аналогов одноглавой, двухэтажной церкви без алтарной апсиды с востока в близлежащих селениях мы не имеем. Ближайший по времени построения к Александро-Свирской церкви храм находится в Бежецке – это Крестовоздвиженский храм (1670; 1709 гг.). Построенный на рубеже XVII-XVIII вв. храм так же имеет квадратную форму и увенчан одной главой. Но полным аналогом он явно служить не может. Ещё один храм, очень близко подходящий по времени и архитектуре сохранился в Белозерске – это каменный Богоявленский храм. Он имеет два этажа, вход на второй этаж осуществляется по чердаку трапезной.
Ещё одна деталь в описании храма – с северной стороны от него имелись кельи с погребами. И тут встаёт закономерный вопрос, что же сохранилось в монастыре до наших дней: «кладовые палатки» в основании церкви Александра Свирского или «два погреба» над которыми стояли кельи «с сенями и чуланы». У сохранившихся подземных комнат один выход в южную сторону. Учитывая то, что с юга от имеющихся комнат должна была стоять церковь, расположение выхода не логичное, т.к. с крыши храма будет съезжать снег и стекать вода и вся она пойдёт вниз в погреб. В случае же, если это основание храма Александра Свирского всё куда логичнее – выход на южную сторону, т.к. с запада было пристроено крыльцо-паперть со ступенями в храм. Окончательно решить этот вопрос могут лишь археологические раскопки стен храма. Возможно, мы увидим и наружные наличники восточных окон церковного подклета, которые ныне засыпаны.
Неясным остаётся и то, почему в храме в конце XVIII в. стоял новый иконостас без икон. Видимо проводился ремонт и освящение церкви было отложено из-за ветхой кровли.
Кровлю отремонтировали лишь в 1817 г. Строитель обители иеромонах Макарий испросил разрешения у Тверского архиепископа Серафима на перекрытие крыши на Благовещенской и Александра Свирского церквях. Резолюция правящего архиерея: «Дозволить по сему. 1817 г. сентября 3 дня».[57]
В документах обители сохранился контракт на исполнение кровельных работ. Подрядился «в оной пустыне на церквах Благовещения Пресвятыя Богородицы и Александра Свирскаго, как на Благовещении, так и на Александре Свирском две главы покрыть коропкаю на деревянной остропилке, равно и два четверика и два алтаря стрешневой, на Александре Свирском вышеозначенную крышку покрыть гребенкою обрешетить»[58] мещанин из г. Бежецка «цеховых дел мастер» Андрей Тимофеев Бардин. Контракт написан 2 сентября 1817 г. Иеромонах Макарий вместе с братиею получили обязательство от Андрея Бардина в том, что «как под главы, так и два четверика и два олтаря и трапезу обрешетить своими работниками из их монастырских материалов», а так же и кровлю покроет он «ценою за шестьсот рублей…» и за хлеб.
Кровлю поменяли, но храм опять так и не освятили. История продолжилась в 1821 г., когда строитель обители иеромонах Серафим пишет прошение архиепископу Симеону. В нём он описал описывает храм в деталях: «имеется внутри монастыря каменная во имя преподобнаго Александра Свирского церковь, которая от начала после построения внутри только отделена, а неотщекотурена, окна в ней зделаны довольно малы, и те, одно другому не симметричны. Так же позади оной церкви въезжия простыя ворота с небольшими при оных строениями пришли в ветхость, почему и желательно нам внутри оной церкви отщекотурить, окна несколько распространить и зделать в ней живопись по местам с приличною уборкою, так и ворота с ненужными для монастыря строениями разобрав переделать вновь».[59]
Правящий архипастырь 21 января 1821 г. положил свою резолюцию «Дозволить произвести означенныя поправки и переделки с употреблением на то монастырской церковной суммы».
Почти год потребовался на исполнение задуманного. В ноябре того же года иеромонах Серафим отправил новое прошение новому Тверскому архиепископу Ионе, где чётко расписал проведённые в храме работы: «В оной пустыни церковь во имя преподобнаго Александра Свирскаго возобновлена, то есть внутри вся оштукатурена, окна прибавлены и зделаны в симметрию и учинено по местам стенное писание с приличною уборкою». Запомним факт росписи храма, к нему мы ещё вернёмся.
В том же прошении строитель монастыря предлагает переосвятить храм в честь Владимирской иконы Божией Матери: «Но как на престол и жертвенник срачицы от долговременности перетлели, то самая необходимость требует оныя срачицы снять и устроить новыя, а по сему и престол и жертвенник освятить снова. Желательно же нам оную церковь переименовать во имя Владимирския Божия Матери празднуемыя 23 июня, а тем сделать день сей гласным и торжественным потому, что в оный день каждогодно с чудотворным образом Святителя Николая начинается крестный ход из сея обители в г. Бежецк, а что б преподобному Александру Свирскому празднование не учинилось, то наименовать придельной в соборной церкви храм Якова Боровицкаго храмом Якова Боровицкаго вместе и Александра Свирскаго, а более потому, что оне и на местном старинном образе в сем храме написаны вместе, а не раздельно».
Прочитав прошение, владыка Иона распорядился так: «Возобновленную церковь устроить, срачицы переменить и вместо Александра Свирскаго переименовать в честь Владимирския Божия Матери и придельный храм наименовать по желанию о освятить по чиноположению». Освящение бывшего Александро-Свирского храма было совершено строителем иеромонахом Серафимом 19 февраля 1822 г. в честь Владимирской иконы Божией Матери. К освящению храма, в 1821 г. Никифор Крылов с товарищами «росписал во Владимирской церкви паперть».[60]
Разобрали Владимирский – бывший Александро-Свирский – храм в 1830 г. при подготовке места под новый Никольский собор. В феврале 1830 г. новоторжский ямщик Гаврило Иванов Пожарский «с детьми своими Никифором, Михайлою и Петром Гавриловыми» заключили контракт со строителем пустыни иеромонахом Серафимом на строительство «в оной Теребенской пустыне по утвержденному плану и фасаду каменной во имя Святителя Николая Чудотворца с трапезою и колокольнею церкви». Одним из условий контракта было «старыя церкви в оной пустыне соборную с колокольнею и Владимирскую разобрать до основания, полы выбрать, железныя крыши снять, так что бы листы не измять, кирпич от извести очистить и покласть в клетки, фундамент весь дочиста изо рвов вынуть и покласть в кучи». Данный документ – ещё один повод усомниться в том, а сохранился ли вообще в монастыре храм Александра Свирского?
Однако, на основании анализа кирпичной кладки и размеров кирпича, относящихся к XVIIв., становится очевидным, что при разборке храма, решено было нижний этаж его не разрушать, а найти ему применение в хозяйстве и, засыпав, сделать из него погреб.
Документы конца XIX в. уже не упоминают Владимирской – она же Александра Свирского – церкви. В 1886 г., когда игумен Феофан задумал большие ремонтные работы в монастыре, есть несколько строк и об интересующем нас погребе. «Вышневолоцкий купецкий сын Василий Иванов Соловьёв» выступил подрядчиком на ремонтных работах в монастыре. Исполнял работы «крестьянин новоторжской ямской слободы» Александр Фатчихин.
Среди прочего было оговорено договором: «№ 55. За холодным собором ветхие теплые каменные погреба со сводами исправить, при входе в погреба с западной стороны сделать три новых кирпичных стены со сводом, а из него устроить каменный выход с лестницею и дверями, потребными железными крючьями, петлями и запорами, под новым сводом устроить деревянный засек для овощей, а сверху оных погребов устроить три вентиляционных кирпичных трубы, а в существующих погребах стены со сводами выбелить, двери исправить и настлать бревенчатые полы, по окончании новые своды завалить землёй и от входной двери изнутри погребов мусор весь вычистить».
Из документа видно, что западная часть «погреба» была выстроена в 1886 г., тогда же появился и выход на южную сторону. Но тогда не ясным остаётся назначение западного окна с решёткой, которое выходит на лестничный спуск и восточных окон с решётками, которые засыпаны землёй. Зачем в погребе делать таковые? Изучая этот вопрос, мы всё же склоняемся к выводу о том, что мы имеем дело не с простым погребом, а с первым этажом храма Александра Свирского – позднее Владимирской церкви. Бытующее в монастыре предание о том, что это храм, тому тоже косвенное подтверждение.
Есть и ещё одно косвенное подтверждение. Священник Геннадий Севастьянов рассказывал, что именно отсюда по подземному ходу отправлялся на берег Мологи крестный ход в часовню. Конечно, вряд ли по подземному ходу. И всё же не является ли это предание отголоском того, что в день Владимирской иконы Божией Матери большой Бежецкий крестный ход начинался здесь от стен Владимирской церкви, где находились восточные ворота монастыря?
В архитектурном паспорте Николо-Теребенского монастыря описывается следующим образом: «Погреб расположен в центральной части монастыря, между Никольской и Благовещенской церквями. Сооружение кирпичное, снаружи засыпано землёй. В внутренняя планировка необычна для погреба: два одинаковых, прямоугольных, изолированных друг от друга помещения (северное и южное), которые сообщаются дверными проёмами в западной стене с прямоугольной камерой. Из камеры наружу ведёт кирпичная лестница. В восточных стенах основных помещений устроены по одному окну и нише. В западной стене южной камеры сделано ещё одно окно, выходящее на лестницу. Все помещения погреба перекрыты коробовыми сводами, стены не оштукатурены, полы земляные. В окнах сохранились решётки из кованных железных прутьев».[61] При этом в документах, говорящих о погребе, особо подчёркивается, что это «по преданию подземная церковь».
Так же в фондах Главного управления по охране памятников истории и культуры Тверской области хранится документ, датированный 1 августа 1996 г. Это акт осмотра памятника архитектуры. В нём сказано: «Общее состояние памятника аварийное. Внутренняя планировка необычная для погреба. Кирпичное сооружение засыпано землёй. Все помещения перекрыты коробовыми сводами. Стены не оштукатурены». Уже тогда были замечены провалы и частичные обрушения памятника.
Современное состояние стен уникального для Верхней Мологи храма XVII в. требует скорейшего вмешательства реставраторов. Нижний этаж Александро-Свирского, он же Владимирский, храма, перестроенный в погреб – памятник, отражающий строительную историю Николо-Теребенской обители и старейшее строение на территории монастырского комплекса, представляющее и духовную и историческую ценность.
Ныне своды упали почти полностью. С каждым годом размываются их остатки. Хотя даже в таком состоянии заметны характерные особенности здания – две камеры, окна на восточной стороне и окно на западной. Сейчас требуются научные раскопки сооружения и срочные противоаварийные работы – накрытие сооружения защитным колпаком от снега и дождя. Ценности памятнику добавляет и то, что он связан с работами Никифора Крылова и Алексея Тыранова в Николо-Теребенском монастыре в 1821-1825 гг. и встречей с ними Алексея Гавриловича Венецианова.
Автор благодарит за помощь и советы в подготовке настоящей статьи научного сотрудника Тверской областной картинной галереи Нату Анатольевну Майорову, исследователей Николая Алексеевича Соловьёва и Игоря Леонидовича Космакова.
[1] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 1.
[2] О учинении Николаевской Теребенской пустыни всему монастырскому имуществу, там же церковной утвари и ризнице вновь описи. 1792 г.// ГАТО. Ф. 160. Оп. 2. Д. 3165. Л. 8 об.
[3]Теребенская пустынь. 15-18 вв. Икона Николая Чудотворца 15-16 вв. Фото 1929 г.// ГНИМА ОФ-529/76.
Теребенская пустынь. 15-18 вв. Икона Николая Чудотворца (до реставрации ?) 15-16 вв. Фото 1929 г.// ГНИМА ОФ-5297/97.
[4] Список с описи монастырских церковных и ризничных вещей древностей и библиотеки Николаевской Теребенской пустыни, состоящей в Вышневолоцком уезде Тверской епархии, 1863 г.// РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 3116. Л. 12 об.
[5] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 3-4.
[6] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 4.
[7]Новгородские писцовые книги, изданныя Императорскою археографическою комиссиею. Т. 6. Книги Бежецкой пятины. Книга 1545 г.СПб. 1910. – Стлб. 414.
[8]Новгородские писцовые книги. Книга 1545 г. – Стлб. 415.
[9]Новгородцкие писоцвые книги. Книга 1551 г. – Стлб. 740.
[10]Новгородские писоцвые книги. Книга 1551 г. – Стлб. 735. В землях волости Лощемля упоминается Федка Юрьев сын Обутков и его дети Сергийко, Истома, Федка, Сенка, Гришка, Семьянец. А так же указывается, что 7052 г. «отца их Федка в животе не стало, а осталась у него жена Овдотья да сын Степанко 10 лет другие жены сын», т.е. умер Федор Юрьевич Обутков в 1544/1545 г. уже после составления писцовой книги 1545 г. Был женат дважды, от первого брака остались дети Сергийко и его пятеро братьев, а от второго брака с Овдотьей сын Степанко 10 лет. В 1551 г. Овдотья значится главой семейства, и ей и сыну Степанцу и её пасынкам «старого их поместья деревень и с усадищи, и з вопчею 8, а обеж 25, а сошного письма 8 сох с третнею, земля добра»
[11] Писцовая книга Федора Ласкирева Бежецкой пятины Тверской половины, 1582 г. Вотчинной конторы по Новгороду писцовая 7091 г. книга// РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 964. Л. 343 об.
[12] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 6.
[13] Великий Новгород. Книга Бежецкой пятины Тверской половины письма и дозору Игнатья Харламова 134 и 135 годов// РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 305. Л. 431.
[14] Великий Новгород. Книга Бежецкой пятины Тверской половины письма и дозору Игнатья Харламова 134 и 135 годов// РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 305. Л. 431 об.
[15] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 6-7.
[16] В 1667/78 гг. землями вокруг монастыря владели дети Артемия Мазовского Никон, Гавриил и Кузьма. Переписная книга Белозерской половины переписи Ивана Сергеевича Озерова и подъячего Михаила Фомина // РГАДА Ф.1209 оп.1 ед.хр.8567 (1677/78)г. За Никоном, да за Гаврилом, да за Кузьмою Артемьевыми детьми Мазовских поместье в полу сельце Топальске двор их помещиков, а в нём дво /л.569/ ровых их людей Ерёмка, да Обакумко, да Яшка Емельяновы дети, у Ерёмки дети Трофимко тринатцати лет, Максимко двенатцати лет, Васька пяти лет, у Обакумка дети Федька, Фомка, Конашко девяти лет, Сергунка десяти лет, Мокейко полугоду, у Якушки племянник Елисейко тринатцати лет да Сергушка восми лет, Дмитрейковы дети; Михалко Юрьев, у него дети Федотко, Степашко тринатцати лет; Илюшка Данилов; Ивашко Яковлев, у него сын Федосейко пяти лет; ла Лучка Прокофьев; да в бегах немецкого полону Ивашко Петров. Да у Никона в усадище Курове приданной ево (ч) Васька Сидоров, у него сын Андрюшка дву лет; да приданной (ч) Якимко Денисьев /л.569об/ десяти лет; да в бегах Сенька Иванов. И всего за Никоном, да за Гаврилом, да за Кузьмою Мазовскими в поместье пол сельца да усадище, а в нём двор помещиков, людей в нём дватцать четыре (ч); да в бегах два (ч).
[17] Святитель Аффоний Митрополит Новгородский. Сайт «Православный церковный календарь». Интернет: https://azbyka.ru/days/sv-affonij-afonij-novgorodskij. Дата просмотра: 05.09.2021.
[18] 7154-7155 (1645-1647) гг. Переписные книги Тверской и Белозерской половин переписи стольника Никиты Алексеевича Зузина и подьячего Ивана Акатова// РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 985. Л. 55.
В Покровском Топальском погосте /л.55/ монастырь Чюдотворца Николы. Теребинская пустыня, а в ней церковь Благовещение Пресвятые Богородицы. Да другая церковь Николы Чюдотворца, в избе черной поп Кирило. Спаская пустыня в Забережье на реке на Мологе, а в ней церковь Преображение Спасово. Двор монастырской скотной, а в нём скотник Федька Яковлев с сыном с-Ывашком, да крестьян: (дв) Федька Борисов с сыном с Родькою, (дв) Овдейко Левонтьев прозвище Тараско с сыном с-Ывашком, /л.55об/ (дв) Мартемьянко Григорьев да Титко Фёдоров, (дв) Ивашко Тимофеев с сыном с Тараском. Да на скотном же дворе живёт бобыль Тимошка Мартинов.
[19] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 10-11.
[20] О бытии ходу из Теребенской пустыни в город Бежецк, 1793 г.// ГАТО. Ф. 160. Оп. 2. Д. 3170. Л. 1.
[21] О бытии ходу из Теребенской пустыни в город Бежецк, 1793 г.// ГАТО. Ф. 160. Оп. 2. Д. 3170. Л. 2.
[22] О дозволении чинить вспоможение по тракту от Теребенской пустыни до Бежецка во время крестного хода из оной путстыни сел и погостов священникам по недостаточности в оной пустыни братии в отправлении молебствий, 1810 г.// ГАТО. Ф. 160. Оп. 2. Д. 3231. Л. 1.
[23] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 71.
[24] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 274-275.
[25] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 50.
[26] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 157.
[27] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 188.
[28] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 275.
[29] Соловьёв Никола. Погост Костовская Троица. Сайт прихода храма Георгия Победоносца и великомученицы Варвары с. Матвеево. Интернет: http://matveevo.prihod.ru/khramy_vyshnevolockogo_uezda/view/id/1204379. Дата просмотра 20.11.2021.
[30] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 275.
[31] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 275.
[32] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 33.
[33] Книга данная из Тверской Консистории для записки прихода и расхода церковной суммы в Теребенскую пустыню на 1825 г.// ГАТО. Ф. 477. Оп. 1. Д. 37. Л. 4.
[34]Метрические книги церквей г. Бежецк// ГАТО. Ф. 160. О. 1. Д. 15456. ЛЛ. 18 об. – 19.
[35] В «Ревизских сказках купцов и мещан г. Бежецка» за 1811 г. значится состав семьи А.В. Тыранова: «Василей Иванов сын Тыранов 44 г., Васильевы дети: Михайло – 18, Александр – 14, Алексей – 3». ГАТО. Ф. 312. Оп. 6. Д. 226. Л. 15 об.
[36] Книга данная из Тверской Консистории для записки прихода и расхода церковной суммы в Теребенскую пустыню на 1825 г.// ГАТО. Ф. 477. Оп. 1. Д. 37. Л. 4 об.
[37] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 33.
[38] Опись Николо-Теребенского монастыря// РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 3116. Л. 23 об.
[39] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 8.
[40]Клировые ведомости Вышневолоцкого уезда, 1782 г.// ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 16101. ЛЛ. 134 об – 135.
Диакон Григорий Амвросимов, 55 лет, в школах небыл, в чтении и пении искусен, женат, состояния хорошаго, произведен во диакона 1753 года.
Дьячек Фирс Васильев, 25 лет, в школах не был, в чтении и пении посредствен,женат, состояния хорошаго, посвящен в стихарь в 1771 году. У него дети: Афанасий – 4, Никита - полугоду.
Панамарь Панфил Гаврилов, 38 лет, в школах не был, в чтении и пении посредствен, женат, состояния хорошаго, посвящен в стихарь в 1763 году. У него дети: Иван – 4, Маремьяна – 10, Анна – 6, Ксения - 2.
Приходских дворов не имеется. Земли 9 четвертей данной от монастыря имеем о плане неизвестны.
[41] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 34.
[42] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 34.
[43] Опись Николо-Теребенского монастыря// РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 3116. Л. 24.
[44] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 34.
[45] Опись Николо-Теребенского монастыря// РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 3116. Л. 24.
[46] Опись Николо-Теребенского монастыря// РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 3116. Л. 24.
[47] Церковное торжество 6-го сентября 1892 года в Николаевской Теребенской пустыни Тверской епархии // Тверские Епархиальные Ведомости. № 20. 15 октября 1892 г.
[48] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 34.
[49] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 34.
[50] Алексей Гаврилович Венецианов / Ленинград. Искусство. 1980. – С. 157.
[51] Илиодор, иеромонах. Историческо-статистическое описание Николаевской Теребенской пустыни, составленное настоятелем оныя, строителем Иеромонахом Илиодором. Тверь, 1860. – С. 34.
[52] Хильтов Иоанн, протоиерей. К 400-летию явления иконы святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мирликийского, что в Николаевской Теребенской пустыни. С копией чудотворной иконы св. Николая// О величии дел Божиих/ Бежецкий край. Вып. 9. Бежецк. 2013. - С. 27-28.
[53] Академия художеств. По отношению Министра Двора Его Императорского Величества о доставлении сведения в следствие Высочайшей воли, какой стоит цены картина, представляющая внутренности Эрмитажной Галереи перед Георгиевским Залом, писанная учеником Денисовым и о Всемилостивейшем пожаловании ему за оную 2000 руб., а Академику Венецианову бриллиантового перстня. 16 Генваря 1829 г.// РГАДА. Ф. 789. Оп. 20. Д. 1. Л. 4.
[54] Алексей Гаврилович Венецианов. Ленинград. Искусство. 1980. – С. 188.
[55] ГАТО, Ф. 160, Оп. 2, Д. 3165. О учинении Николаевской Теребенской пустыни всему монастырскому имуществу, там же церковной утвари и ризнице вновь описи. 1792 г.
[56] ГАТО, Ф. 477, Оп. 1, Д. 1030. Грамота митрополита Новгородскаго и Великолуцкаго Иова данная строителю Теребинской пустыни Адриану об освящении в монастыре вновь выстроенной каменной церкви. 29 декабря 1699.
[57] ГАТО, Ф. 160, Оп. 2, Д. 3361. Дозволении при Теребенской пустыни деревянныя крыши на Благовещенской и Александровской церквях перекрыть вновь железом. 1817 г.
[58] ГАТО, Ф. 477, Оп. 1, Д. 36 А. Разного рода контракты и условия старины.
[59] ГАТО, Ф. 160, Оп. 2, Д. 3380. О дозволении в Николаевской Теребенской пустыни церковь во имя преподобнаго Александра Свирского переделать вновь. 1821 г.
[60] ГАТО, Ф. 477, Оп. 1, Д. 37. Книга данная из Тверской Консистории для записки прихода и расхода церковной суммы в Теребенскую пустыню на 1825 г.
[61] Главное управление охраны памятников истории и культуры Тверской области. Архив. Дело № 1330, Николаевская Теребенская пустынь. Погреб (Подземная церковь, 25/III – 96 г.).
