Таисия рывком встала, убрала бутылку с коньяком в холодильник, затем достала из косметички блистер с таблетками. Улыбнулась:
– Хорошо, что здесь нет светлых зон. Обезболивающие пока не нужны. Я взяла с собой сильные успокоительные, это лучше, чем нажраться коньяка и завтра страдать от похмелья.
Егор наблюдал за ломаными, резкими движениями Таи, потом выдавил:
– Ты похожа на огромные ножницы.
– Что?! Ну, спасибо. Сначала назвал мою ровесницу бабой. Потом меня похвалил. Да ты сама галантность, малыш!
– Знаешь, когда на тебя напал лама, я не знал, кого спасать.
– Издеваешься? – вскинулась Таисия.
– Ты будто впала в транс. И глаза изменились – стали чёрными и жуткими. Скажи честно, ты – ведьма?
– Если бы я была ведьмой, то не болталась вчера, как марионетка, в воздухе, когда на меня напали, – буркнула девушка. – Мне уже двадцать девять. Думаю, моя магия давно бы проявилась. Хотя я мало знаю о ведьмах. В моей школе был лишь вводный курс о потусторонних тварях. И сводился он к тому, что от них надо бежать со всей ног. А в твоей? Чему сейчас учат юное поколение?
– Да я вообще прогулял всю эту дребедень, – закатил глаза Егор. – По подземельям да канализациям шастал. Диггер я.
– Ого! – впервые в голосе Таи прозвучало уважение. – Я и не думала, что диггерство ещё в моде. Мне казалось, ваше поколение из Тик-тока не вылезает, а не из катакомб. Ладно, в любом случае спасибо, что спас меня. И что случилось с буддистом? Они ж пацифисты, мухи не обидят.
– Понятия не имею. И все же не думаешь, что твои колдовские способности пробудились из-за того, что творится в Верене?
– Сомневаюсь. У меня нет гена ведьмы. Вся семья – обычные скучные люди.
– Скучные ли?
– Вообще нет, – признала Тая. – Родители забились в глухую деревню и выращивают кур. Прямо как Инна, представляешь. Но та хоть в городе бывает иногда. Брат, который тоже страдал от влияния светлых зон, пропал без вести, инсценировав отъезд в несуществующую деревню. Одна бабушка – воплощение нормальности и правильной жизни. Она считает меня вторым сортом, потому что я не замужем и не имею детей. И регулярно пилит по этому поводу.
– Жесть, – протянул Егор. – Даже не знаю, что и сказать. Меня дети не волнуют, если, конечно, они не от меня.
В этот момент айфон затрезвонил.
– Опять Инна! Как же ей все объяснить? – вздохнула Тая.
– Ты её боишься? – хмыкнул Егор.
– Да и я их всех опасаюсь – Инну, Ким, Элю. Они как будто не совсем люди.
– Ну, держись, красотка!
Разговор продлился недолго. Таисия рассказала обо всем, кроме своих глаз, поменявших цвет.
– Да, хорошо, ладно, как скажешь. Жаль. Давай я позвоню сама, как смогу? Пока.
Таисия отключилась и улыбнулась Егору:
– У меня две новости. Плохая: ведьмы и поутри в Верене не выходят на связь. Как будто, кто-то обрубил канал. И хорошая: мы летим на юг, дружище! К ведьмам в гости, в приморский городок Калормень. Он закрытый для людей, но на нас уже готовы пропуска. Чайна постарался. Сейчас забронирую билеты на самолёт.
Пока Тая тыкала в айфон, Егор опять достал коньяк из холодильника и разлил по рюмкам.
– И почему если есть две новости, то вторая обязательно плохая?
– Что за пьянство? – возмутилась девушка. – Завтра в девять вылетаем.
– Ну, нам не за руль, так что можно. Уж очень ты дерганая.
– Какой ты рассудительный в таком молодом возрасте, – хмыкнула Тая. – Ладно, давай уж допьем коньяк, раз открыли. И не думай, что дело в тебе. Все нормально.
– И ты не считаешь меня тупым молокососом из Тик-тока?
– Э-э-э. Считала. Но сейчас так не думаю, честно. Со мной что-то происходит, ты прав. И это началось в Марьей Етери. Ощущение глобального дискомфорта, неприкаянности и неуютности. Я психолог, и привыкла анализировать свои эмоции. Мне не комфортно и в Верене, но это идёт фоном, и я уже привыкла. А на новом месте чувства захлестывают. И то, что у меня потемнели глаза, вполне может иметь медицинское объяснение.
– Если я включу песни Виктора Цоя, это не увеличит твой дискомфорт?
– Цой?! Слушай, тик-токер, ты меня удивил. Давай, жги. Я пока отойду в ванную, позвоню Джезу.
– Переживает за тебя твой жених?
– Он мне не жених, – вскинулась Таисия. – И нет, он ничего не знает. А то бы в жизни не отпустил в такую опасную поездку.
Вернулась Тая умиротворенной, но немного расстроенной.
– А включи-как песню «Печаль».
– Заскучала по Верене?
– Да, заскучала. По этому жуткому месту, опасному для жизни. По моей Верене.
– Хорошо.
Тая прислонилась к плечу Егора и прикрыла глаза.
Дом стоит, свет горит,
Из окна видна даль.
Так откуда взялась печаль?
И, вроде, жив и здоров,
И, вроде, жить не тужить.
Так откуда взялась печаль?