Если бы не остались следы от расчёсываний, то Носков бы подумал, что вчерашняя история ему просто приснилась. Сначала он обрадовался, но погуглив в интернете, ещё больше испугался. Оказывается, такое бывает, когда болезнь преходит в скрытую или, как говорят медики, в латентную форму. Но страдать по этому поводу времени не было. Надо было бежать сдавать анализы и на работу.
На работе он не мог отвлечься от навязчивых мыслей. Что же с ним? Первые результаты анализов будут готовы только завтра, остальные - только через неделю. Как пережить это ожидание неизбежного? Он примерял на себя самые страшные диагнозы. Дав первоклашкам задание, он потихоньку почитывал информацию, которую ему подсовывал интернет. Ничего обнадёживающего.
Подобно герою произведения Джерома К. Джерома, единственной болезнью, которой он у себя не обнаружил, была родильная горячка. К концу рабочего дня Носков окончательно уверился в том, что обречён. И даже слова врачицы о том, что всё лечится, не внушали в него оптимизма. Домой он шёл уже смертельно больным человеком. Он представлял, как сообщит матери о своем стыдном диагнозе, как она расстроится и скажет: я же тебя предупреждала.
Да, нужно было слушать маму. Мама плохого не посоветует, а он решил поиграть в самостоятельность. За что и поплатился. А ведь матушка была права: все беды от женщин. Интересно, кто же источник заражения? Судя по тому, что он прочитал про инкубационный (слово то какое - б-р-р-р!) период, скорее всего, Элеонора. А ведь как врала, что после мужа никого у неё не было. М ерзавка! Но... Какая аппетитная и с ексуальная!
При воспоминании об Элеоноре у него что-то зашевелилось в области ниже живота. "Нет, всё - никаких женщин", - твёрдо сказал он сам себе. Да, и нельзя теперь ему - врач предупредила: никаких контактов. Ещё он подумал о том, что, если диагноз подтвердится, то нужно будет проинформировать об этом Элеонору.
Интересно, какая у неё будет реакция? Может, она кинется к нему в объятия и будет просит прощения? А он отстранит её твёрдой рукой, скажет: "Б ог простит!" и уйдёт с гордо поднятой головой. И тут к нему в голову заскочила очень нехорошая мысль, от которой у него похолодело всё внутри. Ирина! Он же мог и её заразить. Ему придётся ей об этом сказать. Какой ужас!
Он только почувствовал вкус к жизни, всю прелесть и нтимных отношений и вдруг всё рухнуло в один момент. С этими мыслями он подошёл к своему подъезду и уже по традиции столкнулся возле него с Валентиной.
- Эмка, что случилось? На тебе лица нет. Зоя Васильевна приняла решение тебя к астрировать? - в своей обычной манере спросила женщина.
- Человек при смерти, а ты со своими шутками, - буквально взвился Носков на её слова.
- Прости! Я не знала, что Зоя Васильевна больна.
- Причём здесь мать? Я о себе.
- Ну, смертельно больным ты не выглядешь, - окинула его взглядом Валентина, - скорее расстроенным. Рассказывай, что случилось?
Её голос был полон сочувствия и Носкова прорвало. Он вывалил на неё все свои беды и печали, изложив в подробностях всю трагическую историю своей болезни. Валентина усмехнулась в ответ на его исповедь и спросила: - А скажи-ка мне, Эмка, что такого необычного происходило позавчера с самого утра? Про предшествующую ночь я пока не спрашиваю - и так понятно. Может, ел какую-то экзотическую еду?
- Нет, всё как всегда.
- Она тебя ничем этаким не кормила?
- Нет.
- Может в еду что-то подмешала?
- Не знаю. А что?
- Когда ты почувствовал зуд?
- Вчера ночью.
- А с утра не чесалось? Хорошо подумай.
- Что-то припоминаю. Был какой-то дискомфорт.
- Эмка, ты трусы какие носишь?
- В каком смысле?
- Ну, мягкие, колючие, хлопковые, синтетические?
- Никогда об этом не задумывался. Мне трусы всё время мама покупала. А к чему ты клонишь?
- К аллергии на ткань. Или на стиральный порошок.
- Подожди... Я тем утром надел новые трусы, которые купил себе недавно в супермаркете, и как-то мне в них было некомфортно.
- Вот! У моего Костика аллергия на синтетику. Как только в составе какой-нибудь эластан, то всё - высыпания обеспечены.
- Может, и у меня так же? Я же после того, как вернулся из клиники, сменил трусы и сыпь к утру исчезла.
- Ну, вот видишь! А ты уже завещание собрался писать.
- Незачем мне его писать. Нечего мне завещать. Да, и некому.
- А вот это плохо. Ладно, не паникуй. Жить будешь! Иди и подумай лучше, как изменить свою жизнь. Чтобы и завещать было что, и было кому.
Эммануэль вошёл в квартиру, окинул взглядом своё одинокое жилище и подумал: "А ведь Валентина права. Нужно менять свою жизнь, причём кардинальным образом".
Продолжение следует...