Глава 13.
Наша рота возвращалась назад. По дороге мы увидели финский самолёт. На ночь остановились в лесу у сгоревшего дома. Его бетонный подвал был цел, и там было сложена печь, вокруг которой расположились наши связисты.
Но тепло доходило до немногих, другие устраивались, кто как мог. Я был назначен начальником караула. Расставив посты, решил немного обогреться, но к печи приблизиться не мог.
Вижу - при тусклом свете у одного столба лежит куча ранцев. Я решил забраться на них и немного полежал. Пролежав минут пять, смотрю - ранцы начали двигаться.
Оказывается, это солдаты лежат друг на друге в три ряда, а я уже начал четвёртый ряд. Пришлось подняться. Пошёл проверять посты. Потом произвёл замену часовых.
Думаю, где же можно немножко отдохнуть? В нашем обозе одни сани были нагруженными мешками. Решил на этих мешках отдохнуть.
Мороз - 45. Не снимая ранца, улегся и брезент натянул на себя. Грелся тем, что надышал. Здесь я даже уснул и около часа поспал. Назавтра был получен приказ нашему батальону перейти на Петрозаводское направление.
В обозе я обнаружил двое саней, загруженных финскими лыжами. Я взял себе одну пару. Мне до сих пор не приходилось ходить на лыжах, и только теперь выпал этот момент.
Переход наш длился одиннадцать суток. В сутки проходили по 35 – 40 км. Большую часть этого пути я шел на лыжах и приобрёл некоторый навык. Так что почти весь январь мы никаких боевых заданий не выполняли.
Глава 14.
Только в конце января мы получили задание дать телеграфную связь, связать корпус с дивизией. Но это оказалось не так просто. Наши шесты с изоляторами не поставишь.
Командиры растерялись, стали думать вместе с бойцами. Наконец решили так: из автомобильных камер сделать кусочки резины и сделать скобы.
В резину вкладывали провод и скобами прикрепляли к дереву. Но в мерзлое дерево скобы забить было непросто. Все же выход найден, и связь была дана. Дальше была охрана этой линии и исправление повреждений.
Страшновато было ходить ночью. Идёшь по дороге, а с одной и с другой стороны стоят заснеженные пни или небольшие ёлочки. Думаешь, кто его знает, может это не пень, а финн в белом маскировочном халате.
Фронт недалеко, в трех километрах, недолго проникнуть сюда. Потом приходит другая мысль: ведь он тоже человек и, наверное, боится меня. Постепенно успокаиваешься, на ум приходят другие мысли, о доме.
У этой станции мы простояли дней двенадцать. Построили себе землянки, внутри отделали бумагой. Бумага была в виде рулонов до 3-4 метров длины, настоящие бревна, толстые и лоснящиеся.
Из бочек сделали печки, которые хорошо обогревали землянки. Так что можно было отогреться и высушить портянки.
Жить в этих землянках долго не пришлось. Местоположение изменили. На новом месте начали строить землянки, точнее не землянки, а удлинённые шалаши.
В землю там забраться невозможно, так как почва состоит из одних камней и глубоко промёрзла.
Не успели оформить свое жилище, как на третий день снова переехали на новое место.
Дальше на одном месте мы больше двух-трёх дней не стояли до конца войны. Даем связь и снимаем. К фронту ближе 3 км не подходили. Шли по занятой территории и смотрели на следы недавних боев: развороченные доты и дзоты, могилы солдат, раненые деревья, разных размеров шалаши...
Финны, отступая, ничего не оставляли. Дома сжигали, и люди уходили и увозили с собой всю живность.
В одном месте остался довольно таки большой сарай, в котором разместился наш взвод. Поставили в центре сарая большую печку, сделанную из бочки. Вокруг сарая сделали траншею в снегу. Выставили посты.
Я не был занят и решил хорошо отдохнуть, но где? Вверху под крышей сарая на балках лежали доски. Тепло от печки идёт вверх. Думаю, это самое спокойное место. Забрался туда и улёгся спать.
Хорошо уснул, но во втором часу ночи вдруг слышу какой-то треск, свист.
Я быстро прыгаю на землю, хватаю винтовку и бегу со всеми в траншеи. Присмотрелись, никого не видно.
Осмотрели окрестности и обнаружили лыжные следы. Это подходили финны и наш сарай обстреляли. Это был единственный раз за всю финскую компанию, когда я побыл под обстрелом.