Когда мы впервые побывали в Приэльбрусье, подъезда к Джилы-Су ещё не было, но дорога активно строилась. Поэтому нам предстояло пройтись по урочищу пешочком. И чтобы мы не заблудились, наш гид-водитель остановился у полянки, с который предстоящий нам путь был виден как на карте. (Читать начало истории...)
В центре панорамы, прямо под нами — Долина Замков с источником Джилы-Су — туда нам предстояло вскоре шагать: мальчикам отдельно, девочкам отдельно. У нашего гида были для нас гендерные маршруты, и он принялся показывать, какой дорогой пойдёт каждый из нас. Оказалось, что сопровождать нас в пути к источнику экскурсовод не будет. Он намеревался ждать нас у водопада Каракая-Су.
Разницу в маршрутах для мужчин и женщин Алексей объяснил просто. В источнике Джилы-Су предстояло купание, а оно предполагало распределение по половому признаку — женское и мужское время. Так что сперва к источнику должны были прибыть женщины, маршрут которых был короче и проще. К моменту как женщины закончат водные процедуры, до источника как раз должны были добраться мужчины… Алексей рассказал, как следует двигаться каждой группе — показывая всё на местности под нашими ногами. В источнике, объяснил он, сидеть полагается не дольше 15 минут, потому что много хорошо — тоже плохо, действие воды на организм достаточно интенсивно. В окрестностях имеется ещё несколько источников, полезных для разных органов — в том числе и для глаз, там хорошо бы умыться. И осмотреть ещё один водопад, справа от источника… Мы полюбовались, впечатлились, постарались запомнить дорогу, пофотографировали. И двинулись в дальнейший путь!
На подъезде к реке Кызылкол перед нами открылась зелёная просторная поляна. Поляна Эммануэля (2600 м) — она названа так в честь генерала Г.А.Эммануэля, начальника Кавказской укрепленной линии, руководителя экспедиции, впервые достигшей вершины Эльбруса. Именно отсюда почти два столетия назад отправилась первая экспедиция покорителей стратовулкана. Руководителем группы был российский генерал Георгий Арсеньевич Эммануэль. В июле 1829 года участник экспедиции — местный житель Киллар Хаширов впервые поднялся на ранее неприступную восточную вершину. Сам Эммануэль следил за восхождением с поляны, носящей теперь его имя. В честь тех событий у начала поляны есть памятный камень…
Просторную поляну размерами 1,5 на 2 км покрывает зелёный цветущий ковёр. Отсюда открывается очередной чудный вид на Эльбрус, но Алексей предупредил: любуйтесь, дальше его закроют горы…
А ещё, на этой полянке, сказал он, много сусликов, вы их не обижайте! Мы решили было, что он шутит. А суслики были! Их в самом деле оказалось много! Маленькие, толстенькие зверьки высовывались то тут, то там, поднимались из норок, и мы вдруг с удивлением обнаружили, что вся поляна как бы немного шевелится… Вот только фотографировать зверьков было не просто: стоит навестись телевиком на смешное шевеление — раз, и нет суслика! Любопытные, но уж больно шустрые! И фотографироваться не любят!
Через поляну Эммануэля дорога ведёт к реке Кызылкол. Пишут, кстати, что именно этой реке поляна обязана своим происхождением. Некогда во время бурного извержения лава перекрыла реку, и образовавшаяся плотина сделала из реки озеро, в котором много лет скапливались принесённые речной водой остатки породы. Так понемногу долина заполнялась грунтом, образовав просторную ровную поляну. А потом вода наконец прорвала запруду, и от той остался только узкий каменный перешеек — Калинов мост. Ещё одно достойное внимания место в урочище. Жаль, мы тогда про него не знали…
Мы перешли через речку по шаткому деревянному мостику. На другом берегу из скалы мощной струёй бил Серебряный источник. Местные жители считают его воду целебной, сравнимой по свойствам с Крещенской водой. «Включается» источник только на пару месяцев в году — с конца июля до конца сентября. Это время таяния ледников, питающих источник, и потому вода здесь ледяная, ноль градусов у выхода из скалы и примерно два градуса — у поверхности источника. Считается, что для приобретения могучего иммунитета следует троекратно окунуться в источник с головой… Вполне себе просторная и глубокая ванная, выдолбленная в скале водой, так и манила к себе. Алексей приглашающее провёл рукой: желающие могут купаться! Только очень быстро, впереди ещё долгий путь!
Купание тут было для сильных духом: вода оказалась и впрямь ледяной. Мы зачерпнули её ладонями. И опять: офигеть! Это была минералка! Самая настоящая, вкуснющая, с густым насыщенным вкусом, с пузырьками, щекочущими язык. Холодная как лёд. В интернете пишут, что эта вода — не нарзан, просто чистейшая талая вода. Но воспоминания однозначно хранят потрясение от её насыщенного, газированного вкуса!
Несколько человек из нашей группы отважно разделись и ухнули в минерализованные глубины. Мы решили не эксремальничать. Главное купание было впереди!
Правда выяснилось, что Андрей так переживал, что мы быстро уехали с перевала Каяэшик, что принял решение не ходить к Джилы-Су, а вместе с Алексеем поедет к водопаду, у которого должно было закончиться путешествие, заехав по пути на смотровую, с которой проследить за походом нашей группы, заодно никуда не спеша полюбоваться величественными видами. «Большое виднее на расстоянии, а от Джилы-Су Эльбруса не видно» — заявил он. На том и распрощавшись. Женская и мужская группы двинулись каждая своим путём, а Андрей поехал с Алексеем — наслаждаться видами и медитировать…
Эта дорога осталась в памяти Лены какой-то стремительной лентой восторгов — с привкусом нереальности, сна, чего-то ускользающего… Не сказать, чтобы виды вокруг были особенно фотогеничны, но этот мир был так необычен и прекрасен, и так хотелось донести эти ощущения до Андрея! И она непрерывно фотографировала: тропу, чёрные скалы-«замки», пиками высящиеся над дорогой, велюровые от сухих трав склоны гор…
Группа торопилась, и только Лена и ещё одна художественно настроенная дама непрерывно отставали, щёлкая всё вокруг, и догоняли группу пешком, и снова отставали… Так и добрались понемногу до источника…
Название урочища Джилы-Су переводится с кабардинского (Псыхушхо) как лекарственная вода, а с балкарского (Жылы-суу) — тёплая вода. В 1908 г. источник находился в арендном содержании у полковника Конова за 300 рублей в год: «Водами заведует кабардинец, который берёт с больных плату за купание в бассейне нарзана по соглашению — от 5 коп. до 20 коп. за один раз. ...лечение обыкновенно заключается в пускании крови, купании в бассейне нарзана и принятии паровых ванн. Пускание крови производит туземный знахарь за особую плату. Паровая ванна устраивается так: в земле копают яму вроде могилы до аршина глубины, в нее набрасывают камни (булыжники), на которых разводят огонь; когда камни раскалятся, огонь заливают водой, в яму опускают больного, укутанного в войлок и, прикрывая буркою, вызывают энергичное потение. Большинство больных возвращается домой здоровыми. Для больных построен сарай из камня и покрыт досками и толем, в стенах и крыше сарая много щелей, через которые свободно гуляет ветер, содержится он грязно, тем не менее арендатор за пользование этим импровизированным помещением берет от 20 до 50 коп. за ночь». Надо сказать, что с той поры местные строения не стали капитальнее, скорее наоборот. И кровь вроде больше не пускают…
Купание было впечатляющим! Каменная чаша, покрытая по бортикам ярко-рыжим налётом, уже служила купелью для нескольких восседавших в желтовато-зелёной воде дам. Мы разделись на лавочке, напялили купальники, и осторожно забрались в чашу, заполненную нарзаном.
Нарзан – это минерализованная вода, выдавливаемая на поверхность из подземных озёр, образованных в процессе таяния ледников на Эльбрусе. Нарзан обычно имеет температуру 15-16 градусов, а тёплый нарзан — до 24 градусов. Такую температуру нарзану обеспечивают остаточные вулканические процессы, происходящие в остывающем магматическом очаге Эльбруса. От момента попадания талой ледниковой воды в подземное озеро до выхода нарзана на поверхность проходит несколько лет.
Термальный по определению, источник на деле оказался весьма прохладным. Лена предложила было вздрагивающим от холода спутницам поактивнее пошевелиться в воде, чтобы согреться. Но умудрённые, живущие неподалёку в палаточном лагере дамы такие попытки пресекли. Не надо шевелиться. Наоборот — замрите! Когда пузырьки газа осядут из воды на кожу, сразу сделается тепло!
И вправду! Мы на минутку замерли, и стало видно, как кожа под водой быстро покрывается мелкими пузырьками. И стало тепло, защипало по коже, закололо смешными иголочками! Удивительное дело! Мы зависли, как лягушки в воде, прислушиваясь к ощущениям, болтая, смеясь, любуясь солнечными окрестностями… Откуда-то приковылял вдоль реки пожилой дядечка взъерошенного вида, с палочкой, присел на лавку. Девушки пытались его пристыдить — ничуть не бывало! «Мужчина, ну вы чего! Мужчина, мы голые! Видите? Голые!» — одна из наших дам стянула плавки, предъявила миру над водой на вытянутой руке. Дядечка был невозмутим. Купальщицы удивлённо пересмеивались… Позже Алексей объяснил нам, что дядечка этот — бомж, давным-давно прибившийся к источнику, живёт там и присматривает за чистотой и порядком. Ему привозят еду, давно считают своим. И мало кто его стесняется. Ему что женское время, что мужское — всё равно…
Надо сказать, что в каменной чаше-купальне есть одна занятная особенность. Сила, с которой нарзан поступает в чашу из скалы, такова, что выглядит источник как очень задорный фонтан. Тугая широкая струя с напором выбрасывает воду — горизонтально, вздымая каскады сверкающих в солнце брызг. Да к тому же не непрерывной силы потоком, а пульсирующими порциями, и мы, конечно же, не преминули по очереди посидеть, прижавшись спиной к источнику — он чувствительно толкает в спину, так что приходится придерживаться руками за камни, чтобы не быть увлечённым водным потоком от скалы в центр купели. Такой вот изрядно позабавивший нас гидромассаж.
Мы выбрались из воды через положенные 15 минут, принялись одеваться. Одна из наших купальщиц, юная девица, украсившая коллективное омовение видом своей гибкой изящной фигурки — вылезать со всеми не пожелала, осталась в купели. И позже мы все были немного напуганы её возгласами — когда по выныривании она обнаружила, что сквозь её нежную светлую кожу по всему телу сине-багровой сеткой проступили капилляры! Зрелище и впрямь было жутковатое. Кто-то заметил, что не стоило сидеть в нарзанной ванне так долго. Впрочем, вскоре всё нормализовалось, кожа у девушки приняла нормальный вид. Но мы все намотали этот урок себе на ус. Всё хорошо в меру, и любая целебная процедура при неумеренности способна выйти боком!
Тут хочется вставить небольшую ремарку из будущего — спустя девять лет мы вновь оказались в Джилы-Су. Вместе с новой дорогой сюда приехали просто толпы туристов. Купальня обзавелась забором, раздевалкой с навесом и довольно длинной очередью. Вроде и хорошо, что побывать здесь стало проще, да только ощутить себя частичкой огромного горного мира в толпе сложнее...
Вскоре к источнику подошла мужская часть нашей группы. Мы же собрали вещи — и поспешили вдоль русла реки. Нам хотелось ещё успеть поглядеть на водопад, а также отыскать несколько минеральных источников, расположенных по пути к водопаду. Один из них был анонсирован как «глазной». Он оказался бьющим прямо из грунта у тропы. В лужице прозрачной воды пульсировали маленькие хрустальные ключики, а по краям источника красовались ярко-оранжевые пятна — словно щедро выдавленная из тюбика краска. Тем же оранжевым цветом был разукрашен ручеёк утекающего через тропу нарзана, и Ленины белые кроссовки оказались прочно выкрашены в не желавший смываться оранжевый. Лена пила из источника и умывалась этой водой, норовящей окрасить всё вокруг в оранжевый цвет. А потом — поспешила за своей женской группой к скалам, с которых извергался мощным потоком водопад Султан.
Путь к водопаду шёл траверсом, узкой символической тропкой. В одном месте пришлось перелезать через трубу. Тропа змеилась по склону, путь оказался неожиданно долгим. В конце концов все, кроме Лены и ещё одной любознательной дамы, повернули назад. Лена упорно скакала вперёд. Ей хотелось запечатлеть фото и видео водопада для Андрея — стать для него немножко глазами в этой части экскурсии, в которой он не поучаствовал. Ничего художественного, впрочем, из её ухищрений не вышло. И вскоре уже по-настоящему пришлось торопиться в обратный путь. «Мужское время» у источника подходило к концу, а это значит — группе следовало воссоединяться, чтобы продолжить путешествие. Теперь уже — в сторону реки Малки, где нас ожидали Алексей с Андреем.
Но это была ещё долгая-долгая дорога! И она была прекрасна — грунтовка через горы, в обрамлении просторов и головокружительных видов. Солнце всё ещё сияло в небесах, но над Эльбрусом соткалась из воздуха лёгкая облачная дымка — словно пёрышки, развеянные по синеве небрежной рукой. Свет падал теперь на Эльбрус под другим углом, и в этом свете сделалось видно, что снега на вершинах подтаяли, схватились настом. Ледяная корка блестела в солнечных лучах, и гора обрела теперь вместо белоснежности какой-то приглушённый, пепельно-сизый оттенок. А над дорогой нашей, в вышине, на вершине небольшой горы, картинно возвышался замок (листайте галерею ниже). По слухам — резиденция президента Кабардино-Балкарии…
Дорога для Лены снова превратилась в фотомарафон, перемежающийся пробежками. В группе, кроме Лены, оказалась только одна дама, озабоченная фоторепортажем, и потому все упражнения проделывались ими в паре: фотографирование, скоростное воссоединение с успевшей удалиться группой, опять фотографирование… Так и двигались, не уставая изумляться диковинной красоте ландшафтов…
Вскоре с грунтовой дороги группа свернула на тропу, и та повела по крутому склону вниз. Мы очутились в просторной ложбине, вокруг были коричнево-рыжие скалы, а на дне бил из земли очередной источник. К источнику спустились по тропке двое местных молодых людей — по воду. Мы перекинулись с ними парой слов — те слегка удивлялись, откуда в этом обычно пустынном месте столько народу, явно не аборигенов, и мы рассказали про нашу экскурсию-поход. Из скалы над ущельем струился водопад, к нему вели две крутые «козьи» тропки — одна справа от русла, другая слева — и Лена отправилась наверх, разглядеть водопад поближе. В небесах кружил какой-то хищный птиц, и атмосфера была вполне диковатой и сумрачной. Солнце скрылось, скалы сделались темны и угрюмы. Рассмотрев водопад, Лена поспешила назад, туда, где отдыхала у источника группа.
Меж тем Андрей, поначалу насладившись величием панорамы Приэльбрусья на перевале, уже давно бродил у водопада Каракая-Су, пытаясь найти такие ракурсы, чтобы показать и его громаду, и его мощь — непростая задача, ведь стоит отойти подальше, чтобы влезли в кадр горы, и водяная струйка уже не видится ревущим потоком!
А подошедшие попутчики так и вообще на фоне здешних красот казались муравьями.
Река Малка потрясала воображение! Вода в ней оказалась малахитово-зелёного цвета, с голубоватым оттенком, она сверкала как диковинная драгоценность, бурлила, охорашиваясь буйными пенными гребешками. А камешки вдоль русла лежали буровато-красные и зелёные — конечно, не такие насыщенно-яркие, как вода в реке, но тем интереснее было сочетание этой пастельности со звонкостью Малки.
Мы двигались вдоль русла к водопаду — и как же это было впечатляюще! Водопад ревел! Это было слышно даже издалека, а по мере приближения делалось даже слегка не по себе…
Выглянувшее солнышко отчертило границу света — и глухой тени, в которую успел погрузиться угол ущелья. Там было гулко, прохладно — и мокро! В воздухе висела взвесь мелких брызг, и вскоре оказалось, что подойти близко к водопаду весьма проблематично. Под ногами была вода, вокруг была вода, одежда стремительно промокала, а объективы камер тут же оказывались заплёванными щедрыми брызгами. Мы перекрикивались, пытаясь просить друг друга о взаимной съёмке, а рёв воды заглушал наши голоса. Тут, в этой тени, жил отдельный мир, мрачноватый и восхитительный. Грандиозность водопада Каракая-Су впечатляла!
Выбравшись на солнечный свет, мы вернулись к переправе через Малку. Не слишком широкая, река при этом была такой буйной, что переходить было даже слегка жутковато! А как прекрасна была необузданная, бурлящая вода меж светлых камней! Как играли на солнце её прозрачные, восхитительного цвета глубины, как вскипала белоснежная пена! Лена тихо стонала от восторга — стоять бы и стоять тут, посередине реки, и глядеть бесконечно на её вольное движение! А с высокого противоположного склона махал рукой Андрей. Уж он-то успел тут на всё вволю налюбоваться, пока мы бегали по горным дорогам!
Вид на реку и водопад сверху оказался сногсшибателен! Картина открылась общим планом: яркая зелёно-голубая, изгибающаяся река в изысканном модерне русла — красно-зелёно-сизый узор камешков, белая грива ревущего водопада, радостно-жёлтые берёзки… И мощные скалы вокруг. И далёкие шапки Эльбруса… Симфония цветов и форм. Живая картинка, прекрасный и необычный мир! «Офигеть!» — в сотый раз выпалила Лена.
Потом, когда улеглись восторги и радость воссоединения, был обед, он же ужин — на просторном плоскогорье в долине Малки, на месте организованной турстоянки. Очень запомнились туалетные домики — кабинки, обитые какими-то плёнками и тряпками на краю поляны у обрыва речного берега. К ним надо было подбираться по деревянным настилам, во множестве мест прогнившим, о чём предупредил заранее Алексей. Доски гуляли под ногами, прогибались и трещали. В общем, поход по естественным надобностям в здешних местах, как впрочем и любые походы здесь — дело немного экстремальное…
Но приключения наши на том не закончились! Мы загрузились в автомобиль и опять покатили по колдобинам, и нас снова бросало из стороны в сторону, а за окнами мелькали волшебные пейзажи, и весёлые упрямые берёзки помахивали нам ветвями в ярко-жёлтом убранстве. Свет был уже вечерним, медовым. В нём велюр гор тоже сделался красноватым, и фиолетовые тени вновь, как в утренние часы, пролегли в складках рельефа и в ущелье, прогрызенном среди гор неутомимой Малкой.
Высоко над её ущельем Алексей сделал ещё одну остановку. Кроме роскошных видов вокруг тут была своя достопримечательность — три небольших и якобы древних мегалита. Судя по рисункам на них, их явно использовали при строительстве дороги в качестве реперов. Этакие каменные столбики прямо у обочины — не вызывали они ожидаемого пиетета, но пейзаж разнообразием украшали. В закатных лучах мы пообнимались с мегалитами — вполне фотогеничными на фоне роскошных гор!
Эльбрус задёрнул наконец лёгкую облачную штору над своими гордыми вершинами. Но солнце баловало нас до самого заката! Нам повезло в этот день, невозможно повезло с погодой! Каменные мегалиты излучали накопленное за день тепло, и казалось, что они — живые. Какие-то древние существа, замершие в вековой задумчивости или медитации. Тут самое место для слияния с вечностью. Простор, горы, небеса, шелестит вольный ветер… Вот сейчас уберутся восвояси назойливые туристы со своими глупыми фотографическими ласками — и снова покой и внутренняя тишина…
«Правильная группа!» — сказал Алексей. Никто не ныл, не торопился домой, не высказывал желания побыстрее закончить экскурсию. В этом нам тоже повезло в этот день. Мы наслаждались сполна — каждым поворотом, каждым моментом! И когда опустилось наконец солнце за вершины гор, и небеса окрасились вохитительно-розовым. Волшебный, колдовской вечер! Невозможная красота! Как тут не попросить остановку, не вдохнуть вечерний сумрак, не замереть на минутку среди молчаливого великолепия! День радовал нас до конца, и только лёгкая живописная облачность, словно чтобы довести пейзаж до совершенства, красовалась в небесах…
А потом начало холодать! Горы быстро гасили дневное тепло, это был мир контрастов! И тогда наконец растворённая в воздухе влага явила себя, и из воздуха начал ткаться плотный ночной туман! А мы ехали-ехали среди лилово-синего молока, да и вынырнули на поверхность! И вот тут-то народ наш опять заныл-запросил: остановочку! Лимит заявленного на экскурсию времени давно был исчерпан, но Алексей не возражал. Он и сам наслаждался этим днём, горами, видами — и остановил машину, и мы, вздрагивая от холода и восторга, созерцали сумрачное облачное море, расплескавшееся меж контрфорсов гор. Рыжий осенний лес красиво венчал сонный пейзаж, графично рисуясь вершинами на фоне облаков. И снова не было слов, кроме прилипшего к языку «Офигеть!»
Ночная дорога уже в полной темноте окутала нас сонным покрывалом. Но когда замелькали за окнами огни Кисловодска, и мы покатили по опустевшим вечерним улицам, мы почувствовали уверенность, что когда-нибудь надо будет непременно сюда вернуться — и повторить маршрут! Он вышел невозможно-замечательным — пожалуй, лучший день отпуска!
3 октября 2012 г.