Каждый год 21 ноября был для меня днем особым. Праздничным. Потому что это Международный День телевидения. Так получилось, что телевидению, пусть и районного масштаба, я отдала немного и немало, а около двадцати лет. Наверное, немало. Во всяком случае, больше и дольше меня здесь не проработал никто. Да уже и не проработает. Потому что телевидения в Павловске больше нет. И вряд ли когда будет. Время, когда везде сплошное телевидение, безвозвратно уходит. Приходят другие технологии. Новому поколению уже не нужны тв-каналы. Потому что везде – сплошной интернет.
А я вспомнила. 1996 год. В Павловске телевизионные антенны принимают всего два канала – первый и второй. А тут два энтузиаста дерзнули создать свое телевидение. Павловское!
Владимир Карпенко и Александр Кутузов – радиотехники, радиолюбители и профессионалы в этом деле. Дерзнули и сделали. Александр Николаевич сделал телепередатчик и антенну своими руками. А значит, нужно было куда-то это все пристроить и заявить всему Павловскому району, что и у нас тоже теперь есть собственное ТВ.
Время было хоть и лихое, но интересное! И не только потому, что мы все были молодые и задорные. А и потому что наше местное начальство чутко улавливало интересы населения и реагировало на них. В то время главой района был Иван Михайлович Шатский. И именно в том году шло распределение квартир в последнем подъезде нового девятиэтажного дома. Два подъезда принадлежали ГОКу. А один подъезд по существовавшему тогда договору – Станции «Павловск Воронежский», то есть железнодорожникам.
Одна из квартир – 106, принадлежала Лискинскому Управлению железной дороги. И она как-то зависла. То ли про нее в Лисках забыли, то ли Иван Михайлович сумел договориться с железнодорожниками устно, но квартиру передали во владение начинающему Павловскому телевидению. Шатский это успел сделать накануне выборов главы, считай, в последние дни своего руководства районом.
Согласитесь, подарок был ценным. В последствии Иван Михайлович еще не раз будет оказывать помощь телевидению. И тоже очень ценную, уже как депутат Воронежской областной Думы.
И вот квартиры для студии есть, передатчик тоже, о лицензиях тогда как-то не очень думали. Это уже позже все стало оформляться. А пока …пора выходить в эфир! И вышли! Накануне 8 марта в домах павловчан вдруг заработал третий канал, на котором висела статичная картинка и голосом Владимира Карпенко и Александра Кутузова через каждые пять минут шли поздравления для женщин и номер телефона, по которому можно было заказать поздравление.
Помню, мы в это время были у старшей сестры. И все замерли от удивления, неожиданности и восторга!
- Ну надо же! Теперь и в Павловске есть свой телеканал!
Праздники прошли. Наступили будни. И вот в нашу редакцию в ГОКе пришел Владимир Григорьевич и, приятно улыбаясь, начал разговор о том, что в Павловске теперь есть свое ТВ. Мы с моей коллегой Ниной приготовились взять интервью, чтобы сообщить эту приятную новость во всех подробностях. Но Карпенко, еще более улыбаясь, сообщил, что он пришел с предложением:
- Вот вы такие молодые и красивые и журналисты! Вам и карты в руки! Нам нужен главный редактор!
Ну так как редактором газеты я уже была в настоящем, это предложение было озвучено для меня. Конечно, было неожиданно, но интересно до дрожи в коленках. Вы думаете, я спросила об условиях работы, зарплате? Да нет, конечно! Какая зарплата, если просто работать на телевидении – уже интересно. А за интересное времяпровождение разве платят? Но тем не менее, Карпенко, как человек, который помимо работы в ГОКе и на ТВ, еще и занимался рыночной торговлей, пообещал платить за передачи и программы – 100 рублей в месяц! Это был 1997 год. Зарплата в ГОКе была – 700-800 рублей. Но…ах!
Это были очень интересные дни! На телевидение кто-то из учредителей принес свою камеру – ту самую – с пленочными кассетами, на которые приходилось записывать по сто раз, пока не стирались буквально до дыр. И качество изображения было далеко от совершенства.
Учиться мне было не у кого абсолютно. Выходили мы сразу в прямой эфир и все твои –мои ошибки, запинания и заикания были на виду у всех у зрителей. А, значит, никаких ошибок и заиканий не должно было быть! По своей молодости и неопытности, я считала, что диктор или ведущий должен говорить без всяких шпаргалок и заранее напечатанных текстов. Потому что подсматривать и пользоваться шпаргалками – стыдно. Профессионалы должны говорить без всяких текстов, заранее написанных. Я так считала. И просто заранее настраивалась на тему и начинала говорить. Напряжение было сумасшедшее, но оно никак не выражалось в речи и поведении. Я заводила себя как механический будильник.
Видеооператоры тоже были самоучки. Мы все учились. Но какой был эффект в городе! Качество самого видеоизображения оставляло желать лучшего. Тогда и первый, и второй канал не отличались качеством картинки на голубом экране. А уж что говорить о нашем самодельном оборудовании. Но оно было! И оно транслировало в эфир именно Павловск, а не только Москву и международные новости!
Как говорится, мы проснулись на следующий день после выхода первой программы знаменитостями. Меня и так хорошо знали в ГОКе, где работало три тысячи человек. А тут – выход на весь район! Меня узнавали на улице. Люди подходили, выражали свою благодарность, радовались. Искренне радовались. Я заметила, что доселе мне незнакомые люди при встрече на улице, в магазине, в автобусе, начинали здороваться. И я понимала, что они здороваются с человеком, который им показался знакомым. Может, даже не всегда и вспоминали, откуда знакомство.
Работала без отрыва от производства – по выходным, по вечерам. Студия находилась на девятом этаже и приходилось подниматься без лифта.
Вспоминаю интересный случай – а их было множество! В разгар предвыборной кампании, я решила провести круглый стол между представителями разных партий. Договорились о встрече на 10 часов утра. Я пришла заранее. Студия закрыта. Ключа у меня нет. Ключ должен быть у дежурного оператора. Дежурный оператор живет на четвертом этаже этого же подъезда. Но достучаться я ему не могу. Спускаюсь вниз – там уже собираются представители партий. Ждут. Не ропщут. Рады, что их пригласили.
Опять поднимаюсь на четвертый. Звоню, тарабаню в дверь. Наконец, открывает сонная жена. Говорит, что муж спит. У него голова болит. У самой, по всей видимости, тоже. Но каким-то образом, сумела растолкать мужа и спросить, где ключ от студии. Я ее прошу разбудить его до конца, а сама бегу за партиями. Партии рады, что им можно подняться на девятый этаж. Поднимаемся вместе. В студии нас никто не ждал, конечно. Я сама расставляю столы и стулья, рассаживаю гостей. Оператора все нет. Опять бегу за ним. Жена разводит руками – ну никак не получается! После часа уговоров и водных процедур он все таки приходит в студию с глубокого похмелья, кое как настраивает камеру. И вот – мы в прямом эфире.
Нервы вздернуты еще до этого загулявшим оператором. Озвучиваю тему, обозначаю время для каждого и понимаю, что часов на студии нет! Кто за этим должен следить?
А партии, как будто ждали момента, когда можно говорить все и сколько угодно. Дорвались до эфира. И сцепились между собой так, что остановить их было практически невозможно. Пришлось остановить камеру, транслирующую в прямой эфир, наскоро свернув дискуссию и попрощавшись со зрителем. Оператор буквально засыпает за видеокамерой. А я прощаюсь уже с партийцами.
Однажды я прочитала, что эмоциональное напряжение у ведущего, работающего в прямом эфире, примерно такое же как у Ивана Грозного во время убийства сына.
Не знаю, что испытывал царь, но у меня сил после такой работы уходило очень и очень много. Но благодарность зрителей, их интерес восполнял потраченную энергию, и я очень быстро восстанавливалась.
Мы работали практически бесплатно. Так как даже тех обещанных сто рублей можно было ждать месяцами. Мне их даже стыдно было просить. Ведь мы работали для души, для города, а не для зарплаты. Хотя, конечно, и она бы не помешала.
Так все начиналось…История Павловского телевидения - здесь.