Войти в мировую элиту имеют шанс только те страны, которые владеют высокими технологиями.
В начале ноября информационные агентства распространили новость, которая у нас не вызвала особого ажиотажа. Эту новость российские источники, наоборот, как бы стыдливо умалчивали, хотя она зафиксировала факт исторического масштаба: Китай вошел в число трех великих космических держав, сравнявшись по своим технологическим достижениям с Россией и США, поскольку получил, наконец, собственную орбитальную станцию.
- ПЕКИН, 3 ноя - РИА Новости. Китай в четверг успешно завершил сборку основной конфигурации своей космической станции "Тяньгун", после успешной перестыковки лабораторного модуля "Мэнтянь" три отсека станции образовали на орбите объект Т-образной формы, сообщает управление программы пилотируемых полетов КНР.
Умолчание объяснимо, поскольку сама собой возникал вопрос: почему же, при наличии столь тесного стратегического сотрудничества между Китаем и Россией, на этот раз партнеры не объединили свои усилия в этой сфере и не осуществили общий проект, который наверняка был бы более объемным, чем нынешняя международная МКС? Почему на этот раз КНР вообще обошлась без помощи России и соорудила космическую станцию, используя только свои технологии?
У этого обстоятельства есть два взаимосвязанных объяснения. Дело в том, что когда начинали разрабатывать программу МКС, россияне очень хотели, чтобы в ней приняли участие и китайцы, но категорически воспротивились американцы, которые не хотели, чтобы КНР получила доступ к высоким технологиям, которыми владели Россия и США. Россия встала перед выбором – если принять участие в международном проекте, то придется согласиться, что в этом проекте не будет Китая; мало того, скорее всего, предполагалось, что Китаю и не будут передаваться технологии проекта. Волей-неволей Россия согласилась участвовать в изоляции Китая от высоких космических технологий.
Впрочем, в конце девяностых годов Россия соглашалась на многое, за что теперь стыдно.
И вот унизительный для Китая парадокс: в проекте МКС участвует14 стран: Россия, США, Япония, Канада и входящие в Европейское космическое агентство Бельгия, Германия, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Франция, Швейцария, Швеция (первоначально в составе участников была даже Бразилия), но нет Китая с его великими индустриальными и технологическими возможностями.
Нетрудно догадаться, зачем это американцам было надо – любой ценой они хотели ограничить китайский технологический суверенитет.
Но КНР напряглась и совершила прорыв: она создала орбитальную станцию своими силами. Теперь в мире только три страны могут себе позволить подобное – Россия (первая разместившая на орбите станцию «МИР»), США (которые теперь это могут делать только потому, что получили российские технологии в проекте МКС) и Китай.
Конечно, «Тяньгун» по своим размерам напоминает скорее российскую станцию «Мир», но ведь Китай соорудил ее сам, без всякой помощи.
Сегодня, когда Россия фактически находится в состоянии войны с Западом, проблема технологического суверенитета становится во главу угла. Можно без преувеличения сказать, что победы в этом противостоянии Россия не добьется, если не станет полностью суверенной в области высоких технологий.
И не стоит строить иллюзий в вопросе о том, станет ли Китай в решении этой проблемы нам союзником. Особенно после того, как в прежние времена мы позволили себе игнорировать интересы КНР в пользу США.
Война за технологический суверенитет не знает перерывов
Сейчас уже мало кто из экспертов и аналитиков сомневается, что «специальная военная операция» - это война не с Украиной, а с Западом, если еще точнее – с США.
И все-таки победа в этой войне будет достигнута (если будет), не на полях сражений. Война – это продолжение политики другими средствами, а политически сейчас идет спор за мировое превосходство; а главный вопрос этого превосходства – это вопрос технологического суверенитета.
Сейчас мы наблюдаем эту проблему, что называется, во всей красе – наиболее ярко и выпукло она предстает в таких отраслях, как авиастроение и автомобилестроение.
После разрухи девяностых годов обе отрасли вроде бы начали восстанавливаться, и в Россию, как будто, пришли транснациональные фирмы, которые вроде были должны принести нам технологическое обновление. Как грибы после дождя стали строиться новые автозаводы «Тойоты», «Форда», «Ниссан», нерезиденты вошли в капитал наших состоявшихся автофирм, в том числе в Тольятти, Ижевске и Москве…
Но у нас как-то не заметили, что иностранцы сохранили за собой суверенитет за всеми принесенными технологиями. И вот сейчас, война за новый мировой порядок обострилась, и гранды автостроения уходят, стараясь унести с собой и технологии.
Теперь уже не Китай, а мы находятся в состоянии изоляции, и недостаток суверенитета над технологиями грозит обрушить российскую экономику и повторить печально известные девяностые годы.
А ведь можно было предвидеть, что так именно и произойдет. Достаточно вспомнить историю с попыткой приобретения фирмы «Опель», которая принадлежала американской компании «General Motors».
В 2009 году руководство компании собиралось продать «Опель». Американцев вынудили к этому обстоятельства – правительство ФРГ, тогда возглавляемое фрау Меркель, не дало согласие на санацию предприятия в результате которой работу могли потерять 20 тысяч немцев.
«Опель» выставили на продажу.
10 сентября 2009 года покупателем был объявлен международный консорциум, в который вошли канадская компания Magna International и российский Сбербанк. Этот консорциум представил план санации, который предусматривал увольнение всего лишь 12 тысяч работников, и правительство ФРГ одобрило сделку. Государственный российский Сбербанк мог стать владельцем «Опеля» (со всеми его технологическими наработками) и уже обсуждались широкие планы, как эти приобретенные технологии дадут толчок развитию всей автомобильной промышленности России.
Однако, 3 ноября руководство General Motors заявило, что не собирается продавать «Опель». В компании General Motors опасались, что российские производители могут получить доступ к технологиям американской компании. Американцы даже выплатили многомиллионную неустойку из-за несостоявшейся сделки, но все было сделано для того, чтобы исключить сценарий, согласно которому компания «Опель» могла бы перейти под контроль российского автопрома, а ее технологии и патенты начали бы бесплатно внедряться в российские модели,
Два дополнительных фронта, на которых – без перемен
Все знают, что высокие технологии – основной источник общественного богатства в странах «золотого миллиарда», именно поэтому они так ревностно и охраняют суверенитет над ними. Но мало кто задумывается, что высокие технологии – это не просто комплект документов, научно-конструкторских разработок, патентов и чертежей, это целый процесс, предполагающий наличие соответствующих научных школ, систем подготовки профессиональных кадров, инновационных секторов экономики.
Как в нашем примере, само по себе приобретение «Опеля» со всеми их патентами никак не помогло бы российскому автопрому, если бы у нас не сохранились перечисленные факторы, оставшиеся еще с советских времен. Или совсем просто – «Опель» пригодится там, где уже есть «Лада» с ее инженерными кадрами и система высшего образования, постоянно пополняющая предприятия людьми.
Только в этом случае есть возможность не только освоить новые высокие технологии, но и суметь сохранить их, добиться технологического суверенитета.
И здесь мы выходим на проблему, которая как будто бы не связана с борьбой за новый мировой порядок, но которая для этой борьбы может иметь определяющее значение.
Сейчас российское высшее образование в кризисе, и отчасти причиной этого кризиса является, как многие говорят и пишут, переход на Болонскую систему образования, произошедший двадцать лет назад. И чтобы из кризиса выйти, нужно отказаться от Болонской системы, которая – на минуточку – и обеспечивает технологическое превосходство, в частности, Европы.
Одна только маленькая поправочка у нас был ЯКОБЫ переход на ЯКОБЫ Болонскую систему. Потому что никакого перехода на деле не случилось – нам не от чего сегодня отказываться. Пресловутые ЕГЭ, бакалавриат и магистратура сами по себе ни о чем не свидетельствуют, можно иметь все эти формы и быть вдалеке от осуществления принципов Болонской системы.
Один из главных принципов – это доступность высшего образования для всех слоев населения. Когда у нас вводили ЕГЭ, то из каждого утюга неслось о том, что этот ЕГЭ позволит какому-нибудь крестьянскому сыну из таежной глуши поступить в любой московский МГУ.
Увы, крестьянскому сыну негде взять школу и учителей, которые бы обеспечили такой уровень обучения, который получает столичный школьник; нет и репетиторов, могущих натаскать на сдачу ЕГЭ. А если какой-нибудь современный ломоносов, будучи семи пядей во лбу, сам до всего додумается и получит высокий балл, московские вузы все-равно будут ему недоступны. Чтобы учиться в Москве, надо жить в Москве. Жить в Москве, имея не то что таежный средний уровень доходов, но даже средний уровень какого-нибудь Омска, Челябинска или Барнаула – невозможно. Доступность высшего образования у нас зависит от денег, здесь болонской системой даже не пахнет.
Да ладно, бог с ним, с этим ЕГЭ. Специалитет разрушили, чтобы перевести все на бакалавриат и магистратуру.
Но вот какая загогулина получилась, при этом абсолютно игнорировался вопрос о затратах и преподавательских кадрах. Уже бакалавриат, если делать полноценные дисциплины по выбору, требует процентов на тридцать больше затрат на преподавателей и материальное обеспечение дисциплин. Потому что Болонская система предполагает возможность самому студенту выбирать себе образовательную траекторию, и университете должен в постоянно резерве иметь спецкурсы, которые могут заинтересовать студента.
Ну и, наконец – сами преподаватели. Ни для кого уже не секрет, что сегодня вузы испытывают самый серьезный кадровый кризис. Уговорить хорошего специалиста «от практики» параллельно заниматься преподаванием можно только по персональным связям, в порядке личного одолжения; еще труднее уговорить выпускника-отличника, как раньше говорили, «остаться при кафедре». Перспектива обречь себя на долгие годы на нищенскую зарплату, несопоставимую с той, что хороший специалист можно получать за практическую работу в организации, молодежь не увлекает.
…Все страны, входящие в «золотой миллиард», куда сейчас так остервенело Запад пытается не допустить Россию, имеют высшее образование на принципах Болонской системы. Но выстроить такое образование – вещь недешевая, все они имеют расходы на образование (в процентах к ВВП), выше, чем Россия.
Мы в этом рейтинге – на 88-м месте.
Разворачивающаяся на наших глазах борьба за новый мировой порядок имеет три направления, или даже три фронта – это промышленность, наука и образование. Без решительных преобразованияй на этих фронтах Вооруженные Силы России, при всем их умении, упорстве и героизме, полную победу обеспечить не смогут.