Найти тему

За что они так любят Сталина

Хоть сколько-нибудь критика вождя всех народов, как правило, вызывает бурную реакцию людей, большинство из которых при Сталине были малыми детьми, а то и вообще не были еще на свете. Примерно такую реакцию вызвали моя невинная заметка «Вопрос к сталинистам - ходил ли Сталин в туалет».

Как я понял, практически всем сталинистам показалась невыносимой сама мысль о том, что вождь был обычным человеком, и ничто человеческое было ему не чуждо.

Скорее всего, нам никогда не удастся избавиться от сталинского мифа, он будет передаваться от поколения к поколению, обрастать все новыми и новыми красивостями, а сама эпоха станет воспоминанием о «золотом веке» и утерянном Эдеме одновременно.

В той заметке, я говорил, что феномен народной любви к Сталину невозможно объяснить логически. Тем не менее, сейчас хочу предложить свою версию.

Давайте посмотрим сначала на пороки среднестатического обывателя или скажем так «маленького человека»

Итак, маленький человек обычно ленив, завистлив, жесток и лжив (когда это возможно без последствий). Человеки, вообще, изначально порочны, как учат все мировые религии. Но, с другой стороны, маленький человек стремится к справедливости. Наложение друг на друга этих «основных инстинктов» дает удивительные результаты.

Давайте посмотрим на маленького человек 20-х годов. Вокруг нэпманы, кулаки-мироеды жируют. Полуголодный маленький человек, чувствует, как это несправедливо. Причем, что в городе, что деревне. Социальное расслоение, конечно, было и при царизме, но за что тогда боролись?

И вдруг появляется былинный герой, восстанавливающий справедливость – у нэпмана все отнимает, кулака раскулачивает. Тот, кто еще вчера смотрел на тебя с пренебрежением, теперь раздавлен и размазан. Ну как не полюбить такого героя?

Или давайте посмотрим на маленького человека 30-х годов. Его вчерашний сосед, вдруг стал начальником, ездит на служебной «эмке», живет в реквизированной у старого режима квартире. Маленький человек из своего барака опять видит несправедливость. Тут опять появляется былинный герой. И тот, кто вчера, казалось, был этаким патрицием - раздавлен, унижен и уничтожен.

При этом маленький человек очень часто еще и националист и антисемит. А герой и инородцев из верхов кого-то расстрелял, кого-то посадил. Да и этих непонятных и неприятных людей из Крыма и с Кавказа выпер. Тоже слишком много они о себе думали.

Сам герой тоже, правда, не совсем своих кровей, но герою простительно.

Может в этом и есть секрет любви к Сталину? В этих периодических кровопусканиях?

А давайте посмотрим вокруг, а потом честно посмотрим на себя. Никаких желаний не возникает?

Ну и напоследок, чтобы проникнуться духом эпохи, большой отрывок из одной малоизвестной повести Аркадия Гайдара.

В фильме «Бумбараш», по мотивам его произведений, есть такой персонаж – Левка. В фильме он погибает, но прообраз, с которого был списан – Яшка, выжил.

Гайдар с ним неожиданно встретился в Баку. Вот как он описывает эту встречу:

–  Ты забыл, Яшка. Это было под Тирасполем. А нашу бригаду? А Сорокина? А помнишь, как ты выручал меня, когда эта чертова ведьма – петлюровка меня в чулане заперла?

– Помню. Все помню! – ответил он. И бледная тень хорошей, прежней Яшкиной улыбки легла на отупевшее лицо. – Разве это все… Разве это все забудешь, Гайдар!

Э-э-эх! – точно стон сорвалось у него последнее восклицание. Губы перекосились, и хрипло, бешено он бросил мне: – Оставь, тебе сказано!.. Не к чему все это. Оставь, сволочь! Окутался клубами махорочного дыма, допил до конца свой стакан самогона, и растаяла навсегда призрачная тень Яшкиной улыбки.

– Зачем ты в Баку? Так шляешься или по ширме лазишь?

– Нет.

– Ты что, ты, может, в партии еще?

– А что?

– Так. Подлец на подлеце верхом сидит. Бюрократы все…

– Неужели же все?

Он промолчал.

– Я на киче был. Вышел, работу хотел – нету. Тут тысячи безработных возле порта шляются. Пошел к Ваське. Помнишь Ваську, он у нас комиссаром второго батальона был? Тут теперь. В Совнаркоме здешнем работает. Два часа в приемной его дожидался. Так-таки в кабинет и не пустил, а сам зато вышел.

«Извини, – говорит, – занят был. Сам знаешь. А насчет работы – ничего не могу. Тут безработица, сотни человек за день приходят. А ты к тому же не член союза». Я чуть не захлебнулся. Два часа держать, а потом: «ничего не могу!»

Сволочь, говорю ему, я хоть и не член союза, так ты знаешь же меня, кто я и какой я! Передернуло его. Народ в приемной, а я такое завернул.

«Уходи, – говорит, – ничего не могу. И осторожней выражайся – это тебе не штаб дивизии в девятнадцатом».

А! – говорю я ему. – Не штаб дивизии, подлец ты этакий! Как развернулся да хряснул его по роже!

– Ну?

– Сидел три месяца. А мне наплевать, хоть три года. Теперь мне на все вообще наплевать. Мы свое отжили.

– Кто мы?

– Мы, – ответил он упрямо. – Те, которые ненавидели… ничего не знали, ни на что не смотрели, вперед не заглядывали и дрались, как дьяволы, а теперь никому и ни зачем…

– Яшка! Да ведь ты теперь даже не красный!

– Нет! – с ненавистью ответил он. – Задушил бы всех подряд – и красных, и белых, и синих, и зеленых!