Коммунистическая пропаганда в советское время утверждала, что российские рабочие и крестьяне все, как один, пошли служить в Красную армию, чтобы сражаться с буржуями за своё светлове будущее. Правда, при этом долгое время скрывался национальный состав той Красной армии.
Самую большую услугу в удержании власти коммунистам оказали латышские стрелки. Пятьдесят тысяч латышей, застрявших в России после революции, верой и правдой служили им. Большинство из них поддались большевисткой агитации, верили, что воюют за власть рабочих.
В 1919-м году в Красной Армии насчитывалось полтора миллиона бойцов, их правдой и неправдой, уговорами и устрашением собрали большевики. Это была армия, состоявшая, в основном, из русских, но первоначально большевики могли рассчитывать на иностранцев.
В 1918-м году в Красной армии было всего триста тысяч человек. Половина из них была иностранцами. Кроме латышей в ней были венгры и китайцы. Дело в том, что в годы Первой мировой войны в Российскую империю приехало почти сто тысяч граждан Китая, сегодня их назвали бы трудовыми мигрантами, а тогда они замещали русских рабочих, ушедших на фронт. Они приняли активное участие в большевистском перевороте в Москве (некоторые даже захоронены у Кремлёвской стены), а потом активно влились в Красную Армию. Учитывая их низкий уровень образования, трудно согласиться, что они поддерживали большевиков исключительно из идейных соображений.
В годы войны несколько десятков тысяч венгров оказалось в русском плену. Они так же, как и латыши, оказались в плену большевисткой агитации, поэтому в Красной Армии их было почти сто тысяч. При РКП (б) была даже создана специальная секция венгерских военнопленных. Возглавлял её журналист Бела Кун. Вернувшись на родину, он развил такую деятельность, что в марте 1919-го года была создана Венгерская советская республика. Правда, просуществовала она недолго. Пришлось ему возвращаться в Советскую Россию. Тут он прославился тем, что вместе с Розалией Землячкой руководил массовыми расстрелами белогвардейцев в Крыму. Но это обстоятельство не помогло ему в 1938-м году – его расстреляли. Розалия Самойловна, кстати, умерла в собственной постели и была похоронена у Кремлевской стены. В годы Большого террора сгинул и другой венгр – Лайош Гавро. Он был вторым мужем Анны Фурмановой, вдовы чапаевского комиссара.
Интересно и то, как большевики повлияли на отдельные судьбы иностранцев. Например, унтер-офицер австро-венгерской армии, хорват Иосип Броз попал в русский плен, в 1917-м году вступил в партию большевиков и пошёл служить в Красную Армию. Правда, повоевать за рабочее дело у него не получилось – отряд был разбит колчаковцами в первом же бою. Несколько месяцев Иосип Броз работал на мельнице, а вернувшись на родину, взялся за прежнее – начал руководить местными коммунистами. В 1941-м году под псевдонимом Тито начал борьбу против фашистских оккупантов, а после войны создал социалистическую Югославию.
А вот попавший в русский плен немец Роланд Фрейслер тоже вступил в партию большевиков после октябрьского переворота. Потом служил комиссаром в продотряде, а вернувшись в Германию – не просто вступил в партию нацистов, но и дослужился до главного судьи Третьего рейха.
Француз Андре Марти некоторое время был очень популярен в Советском Союзе. В 1919-м году он служил инженером-механиком на одном корабле французской эскадры, которая базировалась тогда в Одессе. Под влиянием советской агитации он организовал восстание моряков, но был схвачен и получит 20 лет тюрьмы. Правда, на свободу вышел через три года и довольно скоро стал одним из лидеров французской компартии. Его именем в СССР называли пароходы, заводы, фабрики. Во время гражданской войны в Испании он был главным комиссаром интербригад. Прославился там он тем, что усердно искал «внутренних врагов». Встречавшийся с ним Хемингуэй описал его в своем романе «По ком звонит колокол» как самого большого мерзавца. По этой причине в СССР роман долго не публиковали – он вышел только после того, как Марти поругался с московскими коммунистами. А вскоре стало известно, что он сотрудничал с полицией.