Начало тут:
- Значит так, девонька, завтра приходи на это же место в это время. Я тебя с Евтешкой познакомлю? - сказал Морозко.
- А сегодня нельзя? - поинтересовалась Марфушенька.
- Нет! Сказал завтра - значит, завтра. А пока прощевай, девонька!
- А как же я домой доберусь? Где сани с тройкой лошадей?
- Как сюда явилась, так и обратно топай. Овёс нынче дорог.
- Да как же я по сугробам-то? Подкинь, старый, хоть до дороги.
- Вот молодежь наглая пошла. Иди - не зли меня, а то заморожу.
Делать нечего полезла Марфушенька по снежным перемётам. Бредёт и на себя ругается. Зачем отца прогнала? Вышла из-за деревьев. Глядь - а вот он и папенька со своим красным "Запорожцем".
- А меня мать за тобой обратно послала. Сказала, как ты мог Марфушечку-душечку одну в лесу оставить - волкам на съедение?
- Ой, ну, вы как скажете - посмотрела бы я на тех волков, которые рискнули бы меня съесть. И никакая я вам, папенька, не Марфушечка. Полина я нонече. Полина Флюс. Можете Полей звать-величать.
- Да как же так-то? От имени своего и фамилии отказываешься?
- А вы, чем думали, когда меня этим старомодным именем называли? Да, и фамилия ваша, папенька... Где это виданно, чтобы поэтессу Марфушкой Огрызковой кликали? На этом закончим нашу дискуссию. Полина я и точка!
На следующий день Марфа-Полина была на месте встречи. Только в этот раз она пирожками мамкиными запаслась и папеньку с машиной неподалече оставила.
- Вот, Настенька, племянница моя - Евдокия, - представил начинающую музу Морозко. - Прошу любить и жаловать.
- Полина я, а не Настя. Сказала же. Склероз у тебя что ли, Морозко? Ну, здравствуй, Евдокия, - обратилась она к девушке. - Ты что ли моей музой теперича будешь?
- Ну, не знаю, подумать надо, - лениво протянула Евтешка.
- А чего тут думать? Мне Морозко обещал. Обещал? - с вызовом спросила его Марфушка.
- Обещал, - со вздохом ответил Морозко. Он уже и не рад был, что с ней связался, но слово дал - держи. - Вы, девки, тут сами разбирайтесь, а мне некогда - мне ещё все ёлки снегом покрыть нужно, сугробы обновить. Прощевайте!
Старик поспешил ретироваться.
- Ну, что, Евтешка, вдохновляй меня, - приказала Марфушка-Полина.
- Чего?
- Стихи я хочу писать, а ты меня вдохновлять должна. - Никому я ничего не должна. А чтобы стихи писать талант нужен. Есть он у тебя.
- Конечно, есть. Я знаешь какие стихи в детстве писала?
- Какие? - поинтересовалась Евтешка.
- Какие-какие? Вот такие:
"Поздравляю с Днём рожденья!
И дарю тебе печенье.
Испекла его сама,
Ночью этой не спала", - продекламировала Марфушка.
- И это всё? - Пока всё.
- Какие ж это стихи? Это так - баловство одно. Любой дурак так умеет, только рифмы подбирай. И никакая ты не Настенька. Вон у тебя на шубейке кусок ткани внутри пришит, а на нём черным по белому - "Марфушенька". Это что б не спёрли что ли?
Марфушеньке не понравились Евтешкины слова. Она привыкла к восхищению, а тут...
- А сама-то можешь рифмы подбирать?
- Да, сколько угодно:
Как у нашей у Марфушки
В голове одни ватрушки!
- Сама ты Марфушка с ватрушками, а я Полина Брюс - поэтесса!
- А от меня-то тебе чего надо, поэтесса?
- Я ж сказала уже - вдохновения.
- А мне какая польза от этого?
- А я когда стану знаменитой, в мемуарах тебя своих упомяну.
- Ну, тогда ладно. Вдохновляю тебя. Напиши стихотворение про зиму.
- А чего про неё писать? Зима, как зима, холодно, на улице долго не разгуляешься, всю з адницу отморозишь.
- Посмотри вокруг - красота-то какая! Ёлки, словно красны девицы на выданье, солнышко улыбается.
- Скажешь тоже. Ерунда какая-то. А вдохновения, как не было, так и нет.
- Одним вдохновением тут не отделаешься. Тут чудо нужно. А я муза, а не волшебница. Это тебе к Золотой рыбке надо.
- А где её искать?
- Знамо где - выловить в каком-нибудь водоёме. Что у вас тут поблизости имеется?
- Есть какой-то пруд.
- Вот иди и лови. А как поймаешь, так приходи за вдохновением. Вот тебе шар для связи, - Евтешка протянула Марфушке стеклянный шарик. - Как понадоблюсь, положишь его на тарелку и скажешь: "Евдокия, явись!" Я в этом шаре и появлюсь, поговорим, встречу назначим, а пока прощай - дел у меня и без тебя по горло.
Евтешка убежала, радуясь, что быстро отвязалась от недоделанной поэтессы, а Марфушка полезла обратно по сугробам - папкину машину искать.
- Ну, что, батяня, гони до дому, а то замёрзла, как собака, а толку никакого, - сходу заявила она отцу, брякнувшись на переднее сиденье.
Папенька порулил из лесу. - А что, батяня, снасти у тебя есть?
- Какие-такие снасти?
- Рыболовные. Сети есть?
- Отродясь не водились. А зачем? У нас и ловить-то негде.
- А пруд за деревней?
- Да какой же это пруд? Отстойник это. С фабрики, что в городе, всякие разные отходы туда сливают по трубам.
- Говорю, пруд - значит, пруд.
- Есть, - вдруг воскликнул отец.
- Что есть?
- Удочка есть. Только зима, Марфушенька, пруд-то замёрз поди.
- Ты мне дырку там пробьешь, а дальше не твоя печаль, батяня. И не Марфушенька я. По-ли-на - запомни!
- Ну, хорошо -Полина. Лунку что ли соорудить?
- Её самую.
Вернувшись домой, надела Марфушка надела отцовский тулуп, прихватила ещё пирожков и отправилась на рыбалку. Отец принёс удочку, высверлил лунку и пошёл домой. Три дня закидывала Марфушенька удочку, но так ничего и не поймала. Достала она шарик волшебный, положила на тарелку и призвала Евтешку.
Продолжение следует...