На встрече выпускников оказался рядом с бывшей соседкой по парте. Она продолжает работать в школе завучем.
Мы с ностальгией вспоминали школьные годы. Одноклассница молча слушала. А на наш вопрос какая стала школа сейчас она со вздохом ответила: «Другая!».
Она нам поведала о нововведения. Оказывается, есть утвержденные правила поведения учителей с учениками. Педагог не имеет права дотрагиваться до ученика.
- Предметникам это правило выполнить легко, а как быть физруку? – заметила она – они оказались между двух огней: поддерживать девочек при гимнастических упражнениях— нельзя, а при их падении вся ответственность ложится на преподавателя — почему не доглядел.
- Кто инициатор таких строгих мер? – поинтересовались мы.
- Родителям не нравится, что до их детей дотрагивается взрослый — боятся, что чадам нанесут увечье. А в младших классах родители ревнуют детей к учительнице — опасаются, что те полюбят ее больше, чем родную мать.
Администрация школы, после родителей в Комитет образования, была вынуждена принять условия родительского совета школы.
После кардинальных мер обстановка в школе стала подчеркнуто деловой, исчезла теплота и близость учителя с учеником.
Теперь в школе нет учителей, а есть преподаватели. Анна работала учителем математики еще до нововведений. Она согласна, что взрослый не должен наказывать школьника физически. Но она часто приобнимала ученика пытаясь его приободрить и поддержать — и это срабатывало: ребенок понимал, он учителю не безразличен и всегда может рассчитывать на помощь.
Анна поведала, как в институте им рассказывали о пользе тактильного контакта в педагогической практике.
Дома начал вспоминать свои взаимоотношения с учителями. На помощь пришли старые картины и открытки советского времени.
Конечно, в СССР авторитет учителя был на высоте. Его слово— истина в последней инстанции. Все требования выполнялись беспрекословно. Учителя лишний раз не беспокоили родителей, а сами приходили к нерадивому ученику. Конечно радости такие визиты шалунам не доставляли.
Я прекрасно помню свою первую учительницу: она была самая добрая и красивая. Когда кто-нибудь расшумится, она подойдет и дотронется до плеча или руки шалуна, не прекращая рассказывать урок, и безобразие сразу прекращалось.
Мы с одноклассниками поджидали Любовь Петровну после уроков и провожали ее до дома, благо, что она жила в нашем районе.
В младших классах на переменах мы окружали учительницу, стараясь до нее дотронуться.
Помню во время контрольной работы или диктанта, проходя между рядов парт она кого-нибудь гладила по голове — это было «Молодец» на языке жестов.
После уроков мы не спешили домой: оставались в классе, и учительница отвечала на наши вопросы, объясняла не понятый материал, дополнительно занималась с отстающими.
Недавно мой внук после болезни подошел к учительнице, чтобы та ему помогла разобраться с темой. Ее ответ меня обескуражил: «Я все объяснила на уроке. Если что-то не понятно, пусть родители нанимают репетитора.»
К концу четвертого класса учительница моего младшего внука так и не запомнила его имя.
Учитель — это не профессия, а призвание. Путевку во взрослую жизнь мы получаем в школе. Каждый из моих учителей оставил след в душе.
Первая учительница. Мы настолько ее любили, что, когда она заболела мы всем классом пошли ее проведать. Нам родители давали деньги на школьный буфет по 10-15 копеек, мы скинулись и пришли в гости с вафельным тортиком.
Учительница была шокирована нашим визитом, напоила нас чаем с нашим же тортом.
После выпускного вечера мы в последний раз навестили ее, принесли цветы и от всей души поблагодарили за все. Она каждого обняла и дала напутствие. Мы даже не ожидали, что она так хорошо нас знала и следила за успехами ее первого выпуска.
В советской школе не было такой дистанции между учеником и учителем. Отношения были проще и теплее.
А может правильно современные родители выстроили стену? Вот только не понятно от кого защищаться: учителю от ученика или наоборот. А может ну ее — эту стену?